Бленгеймский бой[24]
Прохладный вечер наступил,
Сменив палящий зной.
У входа в хижину свою
Сидел старик седой;
Играла внучка перед ним
С братишкой маленьким своим.
И что-то круглое в траве
Бросали все они.
Вдруг мальчик к деду подбежал
И говорит: — Взгляни,
Что это мы на берегу
Нашли: понять я не могу.
Находку внучка взяв, старик
Со вздохом отвечал:
"Ах, это череп! Кто его
Носил — со славой пал.
Когда-то был здесь жаркий бой,
И не один погиб герой.
В саду костей и черепов
Не сосчитаешь, друг!
И в поле тоже: сколько раз
Их задевал мой плуг.
Здесь реки крови протекли,
И храбрых тысячи легли".
— Ах, расскажи нам, расскажи
Про эти времена! —
Воскликнул внук. — Из-за чего
Была тогда война? —
Затихли дети, не дохнут:
Чудес они от деда ждут.
"Из-за чего была война,
Спросил ты, мой дружок;
Добиться этого и сам
Я с малых лет не мог.
Но говорили все, что свет
Таких не видывал побед.
В Бленгейме жили мы с отцом…
Пальба весь день была…
Упала бомба в домик наш,
И он сгорел дотла.
С женой, с детьми отец бежал:
Он бесприютным нищим стал.
Все истребил огонь: и рожь
Не дождалась жнеца.
Больных старух, грудных детей
Погибло без конца.
Как быть! На то война; и нет,
Увы, без этого побед!
Мне не забыть тот миг, когда
На поле битвы я
Взглянул впервые. Горы тел
Лежали там гния.
Ужасный вид! Но что ж? Иной
Побед нельзя купить ценой.
В честь победивших пили все:
Хвала гремела им".
— Как! — внучка деда прервала, —
Разбойникам таким?
"Молчи! Гордиться вся страна
Победой славною должна.
Да! принц Евгений и Мальброг
Тот выиграли бой".
Тут мальчик перебил:- А прок
От этого какой?
"Молчи, несносный дуралей!
Мир не видал побед славней".
"Средь мертвых коротаю дни…"[25]
Средь мертвых коротаю дни:
Могильной чужды тьмы,
Вокруг меня всегда они —
Ушедшие умы;
И дружелюбен с давних пор
Наш ежедневный разговор.
Их мысли, чувства, радость, боль
Я знаю — и могу
Понять и оценить, насколь
Пред ними я в долгу.
И плакать, без ненужных слов,
От благодарности готов.
Средь мертвых мудрецов живу —
Из образов и фраз
Встает былое наяву
Всяк день, за разом раз.
И всяк полученный урок
Идет уму живому впрок.
О, всех на свете смерть берет,
И смерти не минуть.
Увы, придет и мой черед
Загробный править путь…
Но мыслю, и моя строка
Возможет пережить века.
Николай Гумилёв
Баллады Роберта Саути
Один английский историк литературы трогательно сказал про Саути: «Не было ни одного поэта, который бы писал так хорошо и много и в то же время был так неизвестен, публике». Это верно по отношению к Западу. У нас же, благодаря переводам Жуковского и Пушкина, имя Саути гораздо известнее, чем у него на родине.
Роберт Саути родился в 1774 г. в Бристоле в семье небогатого торговца мануфактурой.
Воспитанием своим он обязан тетке со стороны матери, мисс Тайлер, в доме которой он пристрастился к чтению и познакомился с искусством, благодаря частым встречам с местными актерами. Он был исключен из средней школы за резкую статью о системе воспитания, помещенную в журнале, издававшемся учениками. Затем два года пробыл? в Оксфордском университете, но мало вынес оттуда, занимаясь, главным образом, греблей и плаваньем. В этот же период своей жизни он познакомился и подружился с поэтом Кольриджем,[26] который был старше его на два года. Оба юноши, увлекавшиеся Французской Революцией, затеяли устроить в Америке социалистическую республику, где бы первое место было отведено поэтам, но недостаток средств помешал им приступить к осуществлению своего намерения. Тогда же Саути написал революционную поэму «Уот Тайяер»,[27] которая появилась в печати лишь много лет спустя. Под влиянием деятельности Наполеона, которого Саути считал врагом свободы, он начал ценить английские порядки и скоро сделался ярым приверженцем церкви и государства, что и вызвало резкую вражду к нему со стороны Байрона.
В Англии есть древний обычай выбирать из числа поэтов — поэта-лауреата (увенчанного лаврами). В 1813 г. таким поэтом, по настояниям Вальтер Скотта, был выбран Саути. С тех пор он жил, погруженный в свои книги и рукописи, и умер в 1843 г., оставив после себя 109 томов своих сочинений и одну из самых больших частных библиотек Англии.
Саути называют самым типичным представителем «Озерной Школы»,[28] как Кольриджа — самым ярким и Вордсворта — самым глубоким. Из ряда лозунгов, брошенных этой школой, Саути больше всего обратил внимание на правду историческую и бытовую. Исключительно образованный, он охотно выбирал темами своих поэм и стихотворений отдаленные эпохи и чужие ему страны, причем стремился передавать характерные для них чувства, мысли и все. мелочи быта, сам становясь на точку зрения своих героев. Для этого он пользовался всем богатством народной поэзии и первый ввел в литературу ее мудрую простоту, разнообразие размеров и могучий поэтический прием повторений. Однако, именно это и послужило причиной его непризнания, потому что девятнадцатый век интересовался прежде всего личностью поэта и не умел увидеть за великолепием образов их творца. Для нас стихотворения Саути — это целый мир творческой фантазии, мир предчувствий, страхов, загадок, о которых лирический поэт. говорит с тревогой и в которых эпический находит своеобразную логику, только некоторыми частями соприкасающуюся с нашей. Никаких моральных истин, кроме, может быть, самых наивных, взятых как материал, невозможно вывести из этого творчества, но оно бесконечно обогащает мир наших ощущений и, преображая таким образом нашу душу, выполняет назначение истинной поэзии.
История литературы знает два типа баллад — французский и германский. Французская баллада — это лирическое стихотворение с определенным чередованием многократно повторяющихся рифм. Баллада германская — небольшая эпическая поэма, написанная в несколько приподнятом и в то же время наивном тоне, с сюжетом, заимствованным из истории, хотя последнее не обязательно. Баллады Саути принадлежат именно к этому типу.
Кобелева Екатерина Владимировна
Роберт Саути — теоретик поэзии и литературный критик
Введение к работе:
В контексте критического переосмысления своеобразия эстетической природы английского романтического движения конца XVIII — начала XIX веков особое значение приобретает обращение к исследованию жизни, творчества и литературно-критического наследия недостаточно изученных и не схожих по своим мировоззренческим позициям представителей этого сложного и противоречивого литературного направления. Переломный характер эпохи романтизма, как известно, определялся не только коренными изменениями в политике и экономике, переоценкой художественных и интеллектуальных ценностей, но и сложным переплетением прогрессивных и консервативных тенденций.
Традиционно, однако, внимание критиков и историков литературы привлекали наиболее значимые фигуры романтического движения (Вордсворт, Кольридж, Байрон, Шелли), давшие толчок развитию принципиально нового направления в английской поэзии и критике. Но последующими поколениями многие положения и манифесты романтиков были критически пересмотрены. Очевидно, что романтическое искусство с его критическим пафосом и решительной борьбой против литературных штампов и канонов классицизма нередко поспешно отбрасывало художественные завоевания предшествующих эпох. В настоящее время в романтизме следует определять не только самые очевидные экстремальные нововведения, но и основные эстетические нормы, что является приоритетным направлением в современной литературоведческой науке и, как следствие, позволяет говорить об актуальности исследования литературно-критической теории Роберта Саути, консервативного и просвещенного представителя романтизма, в теории которого необыкновенно точно отражены историко-культурные и эстетические явления той эпохи.