Михаил Херасков - Собрание сочинений

       Как стаду разойтись? Ты можешь, не стыдясь,
       Из уст произносить такие речи, князь!
       Россию защищай, доколь Россия дышит, —
       Вот что нам Филарет в плену из Польши пишет:

       "В темницу заключен, кончая жизнь мою,
       В глазах Литвы пишу я грамоту сию;
       Склонив к измене вас, приобрету свободу;
       Но я даю совет вельможам и народу
       Не рабствовать Литве и кровь за веру лить…"

       Слезами должно нам сие письмо омыть!

       Как гласу божию, его словам внимаю
       И руку пастырску в восторге лобызаю.

       Не можно воевать — здесь ужас, трепет, страх,
       Удобен ли потрясть кремнисту гору прах?
       Где войско? где союз? где? где наш хлеб насущный?
       Народ имеем мы начальству непослушный;
       Народ, взирающий со страхом на Литву,
       Считает не своим престольный град Москву;
       Полякам предана Российская держава;
       Кто, кто теперь лишит престола Владислава?

       Доколе у меня лиется в жилах кровь,
       Не истребится в ней к отечеству любовь;
       С оставшими при мне отечества сынами
       Пускай мой ляжет прах под здешними стенами!
       Доколь последний вздох во брани испущу,
       Россией царствовать Литву не допущу:
       Хоть наше счастие и слава миновалась,
       Всего лишились мы; но храбрость нам осталась!
       Ах! можно ль не стыдясь возвесть нам смутный взор
       На наш престольный град, на общий наш позор?
       Мы, мы отечества, мы трона не заступим
       И нашей кровию России не искупим,
       Московских жителей не свободим от уз?
       Мы вступим в пагубный с поляками союз,
       От поругания пол женский не избавим,
       И старцев и детей у них в плену оставим?
       О други! вот Москва, вот храмов тех главы,
       Где прежде в тишине молились Богу вы;
       Мы наших сродников, мы домы там имеем,
       Ни к сродникам идти, ни в дом вступить не смеем?
       Нет! нет! с немножеством оставшихся мне сил,
       В которых мужества злой рок не погасил,
       С друзьями храбрыми, ко горы любят славу,
       Клянуся защищать Российскую державу!

       Тебе удобно, князь, с Литвою воевать,
       Когда умеешь ты корысти добывать;
       Имеешь ратников отважных, воруженных.
       Но сколько жен от них мы зрели убиенных,
       Сих жен, несчастных жен, которые — увы!
       К нам пищу и сребро носили из Москвы?
       Не меньше я других святыню чтить умею,
       Но храмы защищать пособий не имею;
       На жен я нападать, ни грабить не привык.

       У слабого в руках копье и меч тростник.
       Я знаю, что меня, о князь! ты ненавидишь;
       Ты в ратной строгости грабеж и подлость видишь.
       Ответствовать тебе мой должен был бы меч,
       Но я злоречие умею пренебречь.

       Не ссоры нужны нам, друзья мои! не ссоры,
       Лишили нас Москвы боярские раздоры;
       Когда согласием своим не поспешим,
       Последних мы подпор отечество лишим.
       Прогневали Творца, мы небо огорчили,
       Когда Литве царя Василия вручили,
       Вручили нашего отечества главу;
       Полякам отдали державу и Москву.
       Кто тако посрамил венец и скипетр царский?
       Нестройства внутренни, раздор, совет боярский;
       Как враны хищные, на их мятежный глас
       Поляки двинулись и растерзали нас.
       О! коль вы счастливы, родители любезны,
       Которы наши дни предупредили слезны
       Или не дожили до сих плачевных лет,
       Когда Москва в плену, когда России нет!
       Приняв почтенное название боярства,
       Мы есть крепчайшие подпоры государства;
       О благе мы его обязаны радеть,
       С ним купно ликовать, с ним купно и болеть.
       Где царствует мятеж, там царствует нахальство;
       А зло лютейшее в народе безначальство!
       Престанем буйствами Россию раздирать —
       Нам должно воинству начальника избрать;
       На мужество, на честь, на истину воззрите
       И воинству главу, о други! изберите.

       Начальника избрать, о небо! нам внуши.
       Народы без главы есть тело без души.

       Мы нашим воинством, друзья! без действа правим;
       Кого отечества защитником поставим?
       Пожарский князь, в бою стрелами изъязвлен,
       Скончался, может быть, за Волгу удален.
       Сей муж, почтенный муж, чему весь град свидетель,
       Умел совокуплять с геройством добродетель,
       Не славы собственной, не почестей искал,
       Но славу общую он грудью защищал;
       О! если б сей герой ко граду возвратился,
       Конечно бы ему правленья жезл вручился;
       Но нет Пожарского, — кого мы изберем?

       За веру мы, за трон бесстрашно все помрем!
       Пожарского в чертах изображая дивных,
       Ты хочешь уязвить людей, тебе противных:
       Нас хочешь угнести достоинством его,
       Как будто мы в войне не значим ничего;
       Но наши явны суть отечеству заслуги.

       Оставим прение, оставим зависть, други!
       Такого должны мы начальника избрать,
       Который приучен бесстрашно умирать;
       Кто купно сам собой и войском может править,
       Враждебные слова презренной вещью ставить;
       Кто так, как верный сын, отечество любя,
       На жертву отдает за всех людей себя;
       Малейшие в войне опасности предвидит;
       Пылая мужеством, кто гордость ненавидит.
       Забыли вы, друзья, чья молния, чей гром
       Соделал в сей стене сей видимый пролом.
                     Бояре тайно советуют.

       Где море, Руксалон, ты видишь возмущенно,
       Там око у тебя на капли обращенно.
       Не мелочи в войне мы должны примечать;
       Россия в крайности — пойдем ее спасать!
       За благо общее пойдем с Литвой сражаться!

       Под тенью общих благ ты хочешь укрываться
       И пользу собственну желаешь соблюсти;
       Вещая истину, я враг и недруг льсти!

       Вручим себя, вручим начальнику такому.

       Вручим Димитрию — кому вручить иному?

       Начальство восприми!

                                             Отечество прославь,
       И нам повелевай, а нашим войском правь!

       Сие почтенное, друзья мои, избранье
       Мне будет от клевет служить во оправданье;
       На многих изощрен злодейский был кинжал,
       Полвойска убыло, Заруцкий убежал.
       Когда отечества не защищает воин,
       Так сыном он его назваться недостоин.
       Да тот оставит нас, усердия в ком нет.