Людмила Мартьянова - Вдоль по Питерской. Любимые народные песни

За новые ворота.
Ай, калина, ай, малина,
За новые ворота!

Правой рученькой махала,
К себе милого звала,
Ай, калина, ай, малина,
К себе милого звала:

«Ты пожалуй, милый мой,
Да на широкий новый двор,
Ай, калина, ай, малина,
Да на широкий новый двор.

Станови добра коня
Против черного крыльца,
Ай, калина, ай, малина,
Против черного крыльца.

Ты пожалуй, милый мой,
В нову горенку со мной,
Ай, калина, ай, малина,
В нову горенку со мной.

Сними шляпу и сюртук,
Вешай, миленький, на крюк,
Ай, калина, ай, малина,
Вешай, миленький, на крюк.

Ты пожалуй, милый мой,
В нову спаленку со мной,
Ай, калина, ай, малина,
В нову спаленку со мной».

Не вовремя на тот час
Муж из Питера как раз,
Ай, калина, ай, малина,
Муж из Питера как раз.

«Это что у тя, Катюшенька,
За коник за такой?
Ай, калина, ай, малина,
За коник за такой».

– «Я на рыночек ходила,
Себе коника купила,
Ай, калина, ай, малина,
Обе коника купила.

Себе коника купила,
Триста семьдесят платила.
Ай, калина, ай, малина,
Триста семьдесят платила».

– «Это что у тя, Катюшенька,
За шляпа, за сюртук?
Ай, калина, ай, малина,
За шляпа, за сюртук».

– «Вечор гости у нас были —
Сюртук, шляпоньку забыли,
Ай, калина, ай, малина,
Сюртук, шляпоньку забыли».

В нову спаленку зашел,
Добра молодца нашел,
Ай, калина, ай, малина,
Добра молодца нашел.

«Это что у тя, Катюшка,
Что за молодец такой?
Ай, калина, ай, малина,
Что за молодец такой».

– «Я ходила к торжеству,
Помолиться божеству,
Ай, калина, ай, малина,
Помолиться  божеству.

По тропиночке я шла,
Сиротиночку нашла,
Ай, калина, ай, малина.
Сиротиночку нашла.

Ведь не грех сироту
Напоить, накормить,
Ай, калина, ай, малина,
Напоить, накормить.

Напоить, накормить,
На врана коня садить,
Ай, калина, ай, малина,
На врана коня садить.

На врана коня садить,
Да сюртук, шляпу подарить.
Ай, калина, ай, малина,
Да сюртук, шляпу подарить».

Мила дружка провожала,
Слезно плакала, рыдала,
Ай, калина, ай, малина,
Слезно плакала, рыдала.

«Это что у тя, Катюшенька,
Заплаканы глаза?
Ай, калина, ай, малина,
Заплаканы глаза».

– «Я ко мамоньке ходила —
У нас мамонька больна.
Ай, калина, ай, малина,
У нас мамонька больна».

– «Не обманывай, Катюшка,
Я догадливей тебя!
Ай, калина, ай, малина,
Я догадливей тебя».

По диким степям Забайкалья,
Где золото роют в горах,
Бродяга, судьбу проклиная,
Тащился с сумой на плечах.

Бежал из тюрьмы темной ночью,
За правду он долго страдал.
Бежать больше не было мочи,
Пред ним расстилался Байкал.

Бродяга к Байкалу подходит,
Рыбацкую лодку берет,
И грустную песню заводит,
О Родине что-то поет.

Бродяга Байкал переехал,
Навстречу родимая мать.
Ах здравствуй, ах здравствуй,
мамаша,
Здоров ли отец мой и брат?

Отец твой давно уж в могиле,
Землею сырою зарыт.
А брат твой давно во Сибири,
Давно кандалами звенит.

По диким степям Забайкалья,
Где золото роют в горах,
Бродяга, судьбу проклиная,
Тащился с сумой на плечах.

Мой муж домой едет,
Постылый домой едет, —
Некуда гостя дети,
Некуда схоронити!
Я гостя – в лукошко,
Войлоком накрыла,
Под лавку подбила!

Как муж приезжает,
Он жену пытает:
«Жена моя, женка,
Жена-боярыня,
Что у тебя в лукошке
Войлочком накрыто,
Под лавку подбито?»

«Уж ты муж-мужишко,
Глупый, неразумный!
Черная овечка барана родила
С крутыми рогами,
С головой кудрявой,
С длинными ногами!»

«Жена моя, женка,
Жена-боярыня,
Покажи мне барана
С крутыми рогами,
С длинными ногами!»

«Да ты муж-мужишко,
Глупый, неразумный!
Этого барана
До трех дней не кажут,
До трех не любуют!»

Денечек проходит,
Другой наступает,
Муж жену пытает:
«Жена моя, женка,
Покажи барана
Черного, кудрява!»

«Этого барана
Я в сад относила;
Свинья дверь отбила,
Барана упустила;
Этого барана
Серы волки съели!»

Как чужие женушки
да белые лебедушки,
А моя шельма жена
да неурядливая.

А моя шельма жена
да неурядливая,
Неурядливая, да недогадливая.

Неурядливая, да недогадливая:
Три дня хату не топила,
всю неделю не мела.

Три дня хату не топила,
всю неделю не мела.
Всю неделю не мела,
много сора набрала.

Всю неделю не мела,
много сора набрала:
По самые лавки,
по красны окошки.

На мое ли горе,
на мое несчастье,
Приехали гости,
все взяли по горсти.

Одна гостья умна,
другая разумна:
К полу припадала,
сору нагребала.

В сени выходила,
свекора просила:
«Свекор мой батюшка,
свекровь-матушка,

Пожалуйте санок
да пару лошадок,
Сору повозиться,
со мной покататься,
Со мной покататься,
с милым повидаться.

У меня ль муж не удала голова:
Не купил он мне чернова соболя,
А купил он мне коровушку,
Погубил мою головушку:
Перво дело-то – коровушку подои,
Другое дело-то – подойничек помой,
Третье дело-то – теленочка напой.
Погоню ли я коров на росу,
Попадался мне медведь во лесу;
Я медведя испугалася,
Во часты кусты бросалася,
Я за те кусты дубовые,
Я за прутья за кленовые:
«Ты медведюшка, мой батюшка!
Обдери мою коровушку,
Слобони мою головушку!»

На печке сижу,
Всё мужа браню,
Всё мужа браню,
Перебраниваю:
«Продай, муж, корову
Со лошадкою,
Купи шубейку-душегрейку,
К обедне пойду,
Себя покажу».
К обедне пришла,
Все люди глядят:
«Чья это такая
Купцова жена?»
Как домой пришла —
В лес муж по дрова:
«Впрягайся сама!»
Все люди глядят,
Ребята-те кричат:
«Кобылка добра!»
На горку едет —
Поднахлестывает;
Под гору-то идет —
Поддерживает.
Выехал в тесник,
Наклал воз велик,
Заехал в дубник —
Некуда ступить.
Набрал воз стократ
И поехал назад.
Домой приеду,
Да всё мужа браню:
«Продай, муж,
шубку-телогрейку,
Купи, муж, коровку
Со лошадкою».

Ах, теща к обедне идет,
Молодая к обедне идет;
На ней юбочка вишневая;
Епанечка коричневая;
На ней шапочка аленькая,
Башмачки-то пукетовые.
Как навстречу ей зять молодой,
Как навстречу зять дорогой.
Ах, чем мне зятя дарить?
Подарю ли зятюшку
Черна соболя на муфточку.
Ах, зять на меня не смотрит,
Ах, зять мне не кланяется!
Подарю я зятюшку селом,
Еще тысячу с рублем.
Ах, зять на меня посмотрел,
Ах, зять мне кланяется:
«Ты иди, иди ко мне, матушка, жить!
У меня дельца немножко:
В субботу полы перемой,
По досугу баню истопи,
После бани взварцу свари,
А ночью дитя покачай!»
– «Благодарствую, зятюшка,
На твоем на добром житье!»
– «Не прогневайся, матушка,
Ведь не даром хлебом кормятся!»

Вдоль широкой да по улице
Шла девица мимо кузницы.
Там куют-бьют и наваривают,
Меня, молоду Дуняшку, подговаривают:
«Пойдем, Дуня, во садок, во садок,
Сорвем, Дуня, мы цветок, мы цветок,
Под самый корешок, корешок!
Сошьем Дуне сарафан, сарафан!
Носи, Дуня, не марай, не марай,
Всё по праздничкам надевай,
надевай!»
Где ни взялся окаянный таракан,
таракан,
Проел Дуне сарафан, сарафан.

Уж я по лугу, уж я по лугу,
Я по лугу гуляла, я по лугу гуляла.
Я с комариком, я с комариком,
С комариком плясала,
с комариком плясала.
Мне комар ножку,
мне комар ножку отдавил,
Комар ножку отдавил,
комар ножку отдавил.
Все суставчики, все суставчики,
Суставчики раздробил,
суставчики раздробил.
А я матери, а я матери,
Я матери кричала, я матери кричала:
«Ты подай мне, мать,
ты подай мне, мать,
Подай мне, мать, косаря,
подай мне, мать, косаря,
Мне казнить, рубить,
мне казнить, рубить,
Казнить, рубить комара,
казнить, рубить комара!»
Покатилася, покатилася,
Покатилася голова,
покатилася голова.

Все мы песни перепели,
Перепели, перепели, перепели.
Про комарика запели,
Мы запели, запели, запели.
Полетел наш комарище,
Полетел он во лесище.
Во лесок, во лесок, во лесище.
Он и сел там на дубище,
На дубок, на дубок, на дубище.
Свесил ножки к корешочку,
К корешку, к корешку, к корешочку,
А головку-то – к листочку,
Ко листку, ко листку, ко листочку.
Соезжалися бояре,
Все бояре, бояре, бояре.
Дивовались комарищу,
Комару, комару, комарищу.
Да и что ж это за покойник,
За покой, за покой, за покойник.
Старой мухи полюбовник,
По любовь, по любовь, полюбовник.

Много песен слыхал я
в родной стороне,
В них про радость, про горе
мне пели,
Но из песен одна в память
врезалась мне,
Это песня рабочей артели.
Эх, дубинушка, ухнем,
Эх, зеленая, сама пойдет,
Подернем, подернем, да ухнем.

И от дедов к отцам,
от отцов к сыновьям
Эта песня идет по наследству,
И как только работать
нам станет невмочь,
Мы к дубине,
как к верному средству.
Эх, дубинушка, ухнем,
Эх, зеленая, сама пойдет,
Подернем, подернем, да ухнем.

Я слыхал эту песнь, ее пела артель,
Поднимая бревно на стропила,
Вдруг бревно сорвалось,
и умолкла артель,
Двух здоровых парней
придавило.
Эх, дубинушка, ухнем,
Эх, зеленая, сама пойдет,
Подернем, подернем, да ухнем.
Тянем с лесом судно,
иль железо куем,
Иль в Сибири руду добываем,

С мукой, с болью в груди
одну песню поем,
Про дубину мы в ней вспоминаем.
Эх, дубинушка, ухнем,
Эх, зеленая, сама пойдет,
Подернем, подернем, да ухнем.
И на Волге-реке, утопая в песке,
Мы ломаем и ноги и спину,
Надрываем там грудь
и, чтоб легче тянуть,
Мы поем про родную дубину.
Эх, дубинушка, ухнем,
Эх, зеленая, сама пойдет,
Подернем, подернем, да ухнем.

Но настанет пора,
и проснется народ,
Разогнет он могучую спину,
И на бар и царя, на попов и господ
Он отыщет покрепче дубину.
Эх, дубинушка, ухнем,
Эх, зеленая, сама пойдет,
Подернем, подернем, да ухнем.

Два были братца,
Два были Кондратца.
Нову баню строили,
Нову баню крыли,
Банюшку топили.
Комар пищит,
В баню дров тащит,
Комариха-то пищит,
В баню веников тащит.
Посылала блошка вошку
В баню париться.
Вошка парилася,
Вошка жарилася.
С перепару вошь упала,
На ушат боком попала,
Изуродовалась:
Шею вывихнула,
Ногу выломала.
Посылает вошка блошку:
«Сходи за лекарством!»
Лечат, лечат вошку,
В третий день в могилку.
Пошли к воеводе.
«Воевода-батюшка,
Рассуди, пожалуйста!»
Воевода рассудил,
Всех их на печь посадил.
Круту ямушку копали,
Тараканы погребали,
Мухи голосом кричали.
Сорока-белобока
На могилку скок:
«Помяни, господь, рабу!
Лежит вошь во гробу,
Она вся в своробу.
Слава богу, околела:
Всему миру надоела».

А Ерема жил на горке,
А Фома-то под горой.
А Ерема носил лапти,
А Фома-то сапоги.
Ерема пошел в город,
Фома-то на базар.
Ерема купил лошадь,
Фома-то соловка.
Ерема купил соху,
Фома-то борону.
Ерема запрягать,
Фома песню затягать.
Еремина не тянет,
Фомина-то не везет.
«Ах, ты брат ли мой Фома,
Неудача нам была,
Не лучше ли, Фома,
По дорогам нам стоять
Да обозы разбивать?»
Ерема сел на горку,
Фома-то на пенек.
За Еремушку задели,
Фому вытащили.
«Ох, ты брат ли мой Фома,
Неудача нам была,
Ах, не лучше ли, Фома,
По озерам нам ходить,
Белу рыбицу ловить?»
Ерема да Фома
Купили лодку безо дна,
Ерема утонул
И Фому-то потянул.
Ерема сел на дно,
И Фома с ним заодно.
Ерему схоронили,
А Фому-то погребли.

Еще где это слыханное,
Еще где это виданное,
Чтобы курочка бычка родила,
Поросеночек яичко снес;
Что безрукий-то бы клеть
подломал,
Что нагому бы он в пазуху
поклал;
Чтоб безногий-то вприпрыжку
побежал,
Безъязыкий-то бы громко
закричал;
Что слепой-то подсматривает,
Что глухой-то подслушивает;
Чтоб зимою в поле травушка
росла;
Чтобы девка для старого старика
Отказалася от милого дружка!
Уж и шел и черенец по проулку,
По проулку, по проулку, по заулку.
Как навстречу чернецу да три толпицы,
Три толпицы, три толпицы —
стары бабы,
Стары бабы, стары бабы старобразы.
Чернечина колпачину понадвинул.
Уж и шел и черенец по проулку,
По проулку, по проулку, по заулку.
Как навстречу чернецу да три толпицы,
Три толпицы, три толпицы —
молодицы.
Чернечина колпачину посодвинул.
Уж и шел и черенец по проулку,
По проулку, по проулку, по заулку.
Как навстречу чернецу да три толпицы,
Три толпицы, три толпицы —
красны девки.
Чернечина колпачину долой сбросил.
«Да не полно ль чернецу
богу молиться,
Не пора ли добру молодцу жениться?
Мне дворовую взять – белоножка;
Мне и горничну взять – белоручка;
А поповскую дочь – богомольна;
Деревенскую взять – работяща;
А мне взять-то и взять красну девку!»

Как во келье монах спасается —
По три раза монах на день
напивается.
Как к вечерне зазвонят —
Наш монах пойдет в кабак
Свою ризу пропивать,
Свой клобук закладать.
Целовальник не примает,
Чернеца в шею толкает:
«Поди вон, куды сел,
Казначей пить не велел.
Тебе в келью пора,
Пока не заперты ворота».
– «Чем мне в кеелку идти,
Лучше в рощицу зайти».
В роще девки грибки рвали,
Чернеца в глаз не видали.
Доходили до конца,
Увидали чернеца.
Чернец сидит на тропе
Во высоком клобуке.
Девки песенки запели,
Чернецу плясать велели.
Вот пошел наш монах
ухаживати,
Про свое житье монашеское
рассказывати,
Что не дай боже спасаться
Молодцу-чернецу:
«Не велят же нам, монахам,
Во царев кабак ходить,
Зеленого вина пить,
Красных девушек любить».

На горе-то монастырь стоял,
Тамо множество монахов.
Они горьки были пьяницы,
Пили водочку из скляницы.
У них был документ строгий,
Не давал им зелена вина.
Тогда мы, братцы, рассердимся,
Не пойдем служить обедню,
заутреню.
Тогда, быть может, смилуются,
Откроют подвалы глубокие,
Нам выкатят зелена вина.
Тогда мы, братцы, рассядемся,
И зелена вина натянемся,
И запоем любимый стих:
«Уж вы сени, мои сени,
Сени новые мои,
Сени новые, кленовые,
Решетчатые.
Сени новые, кленовые,
Решетчатые.
Сени новые мои,
Да многоклетчатые.
Выходила молода
За новые ворота,
За новые, кленовые,
За решетчатые.
Выпускала сокола
Из правого рукава.
«Ты лети, лети, соколик,
Высоко и далеко.
Сколь высоко, сколь далёко
На родимую сторонку.
На родимой-то сторонке
Родной тятенька живет».

Как и нонешная весна
Нам не в радость пришла.
Любезные блины!
Господа наши бояре
Нерассудливые,
Неразгадливые:
На работу гонют рано,
А хлеба дают мало.
Они есть не запрещают,
Только после попрекают,
Что помногу поедают.
Любезные блины!
Доставался один блин,
Любезные блины!
Мужики и бабы умирают,
А дьячки блины убирают;
Любезные блины!
По могилам бабы воют,
А дьячки-то блинки ловят.
Любезные блины!
Попы скажут – «паки, паки»,
Дьячки бегут, как собаки.
Любезные блины!
Волоса-то на них густы,
В карманах у них пусто;
Любезные блины!
По приходу мы пойдем,
Все карманы понабьем.
Любезные блины!
Как и толстой, толстопузой,
Он оборванной, кургузой.
Любезные блины!
За чижами мы ходили,
Много платы приносили.
Любезные блины!
От Николы до Николы.
От Николы-то указ —
Всем церковничкам приказ.
Любезные блины!

«Скажи, скажи, воробушек,
Как дети ходят».
– «Они этак и вот этак:
Туды глядь, сюды глядь,
Где орешки лежат».

«Скажи, скажи, воробушек,
Как девицы ходят».
– «Они этак и вот этак:
Туды глядь, сюды глядь,
Где молодцы сидят».

«Скажи, скажи, воробушек,
Как молодцы ходят».
– «Они этак и вот этак:
Туды глядь, сюды глядь,
Где голубушки сидят».

«Скажи, скажи, воробушек,
Как старушки ходят».
– «Они этак и вот этак:
Туды глядь, сюды глядь,
Где молодые сидят».

«Скажи, скажи, воробушек,
Как купцы: ходят».
– «Они этак и вот этак:
Туды глядь, сюды глядь,
Где товары лежат».

«Скажи, скажи, воробушек,
Как скупые ходят».
– «Они этак и вот этак:
Туды глядь, сюды глядь,
Где сундуки стоят».

«Скажи, скажи, воробушек,
Как наши вороги ходят».
– «Они этак и вот этак:
Туды глядь, сюды глядь,
Как честные говорят».

«Скажи, скажи, воробушек,
Как злые люди ходят».
– «Они этак и вот этак:
 Туды глядь, сюды глядь,
Где добрые сидят».

«Скажи, скажи, воробушек,
Как скачет чив, чив воробей».
– «Вот этак и вот этак:
Туды глядь, сюды глядь
И порх через забор».

«Здорово, кума».
– «Здравствуй, душа».
– «Где твой воробей?»
– «Болен лежит».
– «Что у него болит?»
– «Болит, болит,
Болит, болит голова».

«Сходи, кума, в огород,
Сорви травку мурову,
Попарь ему голову».
– «Парила, кумушка,
Парила, голубушка,
Его паром не берет,
Ближе к сердцу придает».

«Здорово, кума».
– «Здравствуй, душа».
– «Где твой воробей?»
– «Болен лежит».
– «Что у него болит?»
– «Болит, болит,
Болит, болит сердце».

«Сходи, кума, в огород,
Сорви травку перца,
Попарь ему сердце».
– «Парила, кумушка,
Парила, голубушка,
Его паром не берет,
Ближе к сердцу придает».

«Здорово, кума».
– «Здравствуй, душа».
– «Где твой воробей?»
– «Болен лежит».
– «Что у него болит?»
– «Болят, болят,
Болят, болят пятки».

«Сходи, кума, в огород,
Сорви травки мятки,
Попарь ему пятки».
– «Парила, кумушка,
Парила, голубушка,
Его паром не берет,
Ближе к сердцу придает».

«Здорово, кума».
– «Здравствуй, душа».
– «Где твой воробей?»
– «Болен лежит».
– «Что у него болит?»
– «Болят, болят,
Болят, болят, крылышки».

«Сходи, кума в огород,
Зови, кума, милушку».
К нему милушка пришла,
Всё здоровье принесла.

«Где ж ты, заинька, гуляла,
Рассерая, гуляла?»
– «Да в огороде, барин мой,
В огороде, душа мой».
– «Что ж ты, заинька, работал,
Рассерая, работал?»
– «Я капусту рвал,
Во пучечки вязал».
– «Чай тебя, заинька, видели,
Рассерая, видели?»
– «Да, видали, барин мой,
Да видали, душа мой».
– «Чай тебя, заинька, побили,
Рассерая, побили?»
– «Да, побили, барин мой,
Да, побили, душа мой».
– «Чем тебя, заинька, побили,
Рассерая, побили?»
– «Да по бокам кулакам,
По спине кирпичом».
– «Ты бы, заинька, убежал,
Рассерая, убежал».
– «Куда, барин, убежать,
Куда, душа, убежать?»
– «Ты бы, заинька, во деревню,
Рассерая, во деревню».
– «Во деревне народ,
У ворот хоровод».
– «Ты бы, заинька, на елку,
Рассерая, на елку».
– «Да на елке иголки,
Боюсь, уколюсь».
– «Ты бы, заинька, на плетень,
Рассерая, на плетень».
– «На плетене повители,
Боюсь, заплутаюсь».
– «Ты бы, заинька, во лесок,
Рассерая, во лесок».
– «Во лесочке пенечки,
Боюсь, ушибусь».

Утка селезня любила,
Косматого хвалила.
Картуз ему купила.
Во картузе селезень,
Во картузе молодой.
Утка селезня любила,
Косматого хвалила,
Рубашку ему купила.
Во рубашке селезень,
Во рубашке молодой.
Утка селезня любила,
Косматого хвалила,
Поясок ему купила.
Во поясе селезень,
Во поясе молодой.
Утка селезня любила,
Косматого хвалила,
Штаны ему купила.
Вот во штанах селезень,
Во штанах-то молодой.
Утка селезня любила,
Косматого хвалила,
Камзол ему купила.
Во камзоле селезень,
Во камзоле молодой.
Утка селезня любила,
Косматого хвалила,
Сапоги ему купила.
Во сапожках селезень,
Во сапожках молодой.

У нас, братцы, было на Дону,
Во Черкасском городу:
Народился молодец —
Стенька Разин удалец.

Народился молодец —
Стенька Разин удалец.
Во казачий круг Степанушка
Не хаживал,

Во казачий круг Степанушка
Не хаживал,
Он с большими господами
Дум не думывал,

Он с большими господами
Дум не думывал.
Ой, ходил-гулял Степанушка
Во царев кабак,

Ой, ходил-гулял Степанушка
Во царев кабак,
Думы думал атаманушка
Со голытьбою,

Думы думал атаманушка
Со голытьбою:
«Ой, ребятушки, вы, братцы,
Голь несчастная!

Ой, ребятушки, вы, братцы:,
Голь несчастная!
Вы поедете, ребята,
Во сине море гудеть.

Ой, да и горы же,
Вот горы крутые вы,
Мои высокие.

Ой, вы дозвольте, горы,
У вас постояти.

Ой, да не год нам здесь,
Не год годовати,

Ой, одну ночушку,
Одну ночевати.

Ой, и ту-то ночку
Нам ее не спати.

Ой, свинец-порох нам,
Братцы:, получати.

Ой, пушки, ружья, братцы:,
Вот нам заряжати.

Ой, на раскаты, братцы:,
Мы пушки катили.

Ой, по приказу, братцы,
Вот и по наказу.

Ой, мы, солдатушки,
В Сенюшку палили.

Ой, Сенька Разин, братцы,
Он слово промолвил:

«Ой, ваши пушечки,
Они мне не страшны.

Ой, я солдатских ваших
Ружей не боюся…»

Что светил-то, светил месяц
во полуночи,
Светил в половину;
Что скакал-то, скакал
один добрый молодец
Без верной дружины;
Что гнались-то, гнались
за тем добрым молодцем
Ветры полевые;
Что свистят-то, свистят
в уши разудалому
Про его разбои;
Что горят-то, горят
по всем по дороженькам
Костры сторожевые;
Что следят ли, следят
молодца разбойничка
Царские разъезды;
Что сулят ему, сулят
в Москве бело-каменной
Каменны палаты;
Что и те ль палаты —
два столба точеные,
Столбы с перекладиной!

Уж ты, воля, моя воля,
Воля дорогая,
Уж ты, воля дорогая,
Девка молодая!
Девчоночка молодая
По саду гуляла,
По саду девка гуляла,
Красоту теряла,
В острожек попала;
Тошно, грустно красной девке
В остроге сидети,
Еще тошнее того нету —
В окошко глядети;
Мимо этого окошка
Лежала дорожка,
Как по этой по дорожке
Много ходу, езду,
Тут и много ходят, ездят
Князья и бояре,
Московские мещане.
Моего дружка Ванюши —
Его здесь нету;
Как и мой дружок Ванюша
За рекой гуляет,
За быстрой шатает.

Из-за леса, леса темного,
Из-за садика зеленого,
Собиралась туча грозная
Со снегами со сыпучими.
Со морозами со трескучими.
Грозно туча ворочалася,
Дочка к матке собиралася;
Подобравшись, дочь поехала,
Поехала, не доехала,
Среди лесу, становилася,
Лошаденка истомилася,
Тележонка изломилася,
Все каточки раскатилися,
Ко дубочку прикатилися.
На дубу сидит соловушка.
«Ах ты, пташка,
пташка вольная!
Полети, лети
в мою сторонушку,
Ко батюшке во зеленый сад,
А к матушке во нов терем,
Ты неси, неси, соловушка,
Ах, батюшке да низкой поклон,
А матушке челобитьице:
Что пропали наши головы
За боярами за ворами!
Гонят старого, гонят малого
На работушку ранешенько,
А с работушки позднешенько.

Шел солдат с походу
В слякотну погоду,
Шибко перезяб,
Шибко перезяб.

Ему не во что одеться.
Он зашел в кабак погреться,
В кабачке тепло,
В кабачке тепло.

Там и дьякон безбородый,
Похваляется породой,
Породой своей,
Породой своей.

Уж ты, дьякон безбородый,
Не хвались своей породой,
Вас знают давно,
Что ваш поп буян.

Ваш поп пьяница, буян,
Без просыпу всегда пьян,
В кабачке сидит,
На бочку глядит.

Разбессовестны глаза
Растеряли образа:
Сам не знает, где поставил,
Попадью искать заставил,

Она не пошла,
Так домой пришла.
Десятские походили,
Под нарами находили.

Поп кадит кадилою,
Сам глядит на милую:
«Господи, помилуй
Акулину милую…»
Вот это попы,
Вот это попы!

Перед нашими вороты,
Перед нашими широки,
Перед нашими широки
Разыгралися ребята,
Все ребята молодые,
Молодые, холостые;
Они шуточку сшутили,
Во новы сени вскочили,
Во новы сени вскочили,
Новы сени подломили,
Новы сени подломили,
Красну девку подманили,
Красну девку подманили,
В новы сани посадили;
«Ты садися, девка, в сани,
Ты поедем, девка, с нами,
С нами, с нами, молодцами,
С понизовыми бурлаки;
У нас жить будет добренько,
У вас горы золотые,
У нас горы золотые,
В горах камни дорогие».
На обман девка сдалася,
На бурлацкие пожитки,
А бурлацкие пожитки,
Что добры, да не велики,
Что добры, да не велики,
Одна лямка да котомка,
Еще третья-то оборка.

Ах, по помосту, мосту
По калиновому,
Ай-люли, ай-люли, по калиновому.
По второму-то мосточку
По малиновому,
Ай-люли, ай-люли, по малиновому.
Туда шел, прошел
Молодой бурлак,
Ай-люли, ай-люли, молодой бурлак.
Молодой бурлак —
Голубой кафтан,
Ай-люли, ай-люли, голубой кафтан.
Из семи шелков кушак,
Опоясавшись не так,
Ай-люли, ай-люли,
опоясавшись не так.
Опоясавшись не так —
Золотым кистьем назад,
Ай-люли, ай-люли,
золотым кистьем назад.
Полы машутся, Раздуваются,
Ай-люли, ай-люли, раздуваются.
Под косящатым окошечком
Ровняется бурлак,
Ай-люли, ай-люли,
ровняется бурлак.
Под косящатым окном
Девка ткала полотно,
Ай-люли, ай-люли,
девка ткала полотно.
Девка ткала и катала,
За окошко опускала,
Ай-люли, ай-люли,
за окошко опускала.
«Полезай, милой, в окно —
Не сорвется полотно!»
Ай-люли, ай-люли,
не сорвется полотно!
У соседа из окна
Увидали молодца,
Ай-люли, ай-люли,
увидали молодца
Не купецкий молодец.
По ночам в окошко лез,
Ай-люли, ай-люли,
по ночам в окошко лез.
У него денег намале,
Один рубличек в кармане,
Ай-люли, ай-люли,
один рубличек в кармане.
Рубля денег не берут,
К городничему ведут,
Ай-люли, ай-люли,
к городничему ведут.
Городничий господин
За столом сидит один,
Ай-люли, ай-люли,
за столом сидит один.
Он не судит, он не рядит,
Только денежки берет,
Ай-люли, ай-люли,
только денежки берет,
Только денежки берет,
Вину на девицу кладет,
Ай-люли, ай-люли,
вину на девицу кладет.

Что так скучно,
Что так грустно,
День идет не в день,
А, бывало,
Распевал я,
Шапку набекрень.
Эй вы, ну ли,
Что заснули?
Шевелись, гляди!
Вороные, удалые,
Гривачи мои!
С песней звонкой
Шел сторонкой
К Любушке своей
И украдкой
Да с оглядкой
Целовался с ней.
Мать узнала,
Все пропало,
Любу заперла
И из дому
За Ерему
Замуж отдала,
Я другую
Себе молодую
Выберу жену:
В чистом поле
На просторе
Гибкую сосну.
Время минет,
Кровь застынет,
Замолчит печаль.
Вороную,
Удалую
Только тройку жаль!