«Вот и осень, господа,
Нам стучит в оконце.
Хорошо, что иногда
Есть в просветах солнце…»
взглядом. Как убились.
Ядом страшным, посмеясь, напились.
Катимся в обнимку вместе мы.
От любви, от счастья, от чумы.
Отрекись. Очнись. Тебе не надо
Сладкого настоянного яда!
Если всё рассудим по уму,
Отпущу, прощу и всё пойму.
Только ты потом не возвращайся.
Только ты потом – себя кори.
И с другими, как со мной, общайся…
Спас у нас. На нашей на крови…
А меня тогда убили.
Я не выжил. Не дошёл.
За меня друзья там пили:
Зря в атаку, мол, пошёл.
Мог бы сзади отсидеться.
И других вперед послать.
Но куда теперь мне деться?
Да пошло оно всё в мать!
Я других не подставляю.
Если я люблю – люблю.
Я другим не доверяю.
Свои пули сам ловлю…
На столе лежит записка:
Ты прости, что я зашла.
От тебя живу неблизко.
Просто случай, мимо шла.
Ты прости, что пыль стирала,
Села вдруг на наш диван…
Ты прости, что я не знала,
Что был ранен. Много ран?
Про одну я знаю точно.
Про горючую, до слёз.
Пуля шла в тебя заочно.
Мне казалось – не всерьёз…
А потом всё закрутилось.
А потом всё понеслось.
Снежным комом покатилось –
В ЗАГСе встретиться пришлось…
Мать тебя благословила.
А отец зовет «сынок».
Ты прости, я полюбила.
Да и он с ней жить не мог.
Вот такая чертовщина.
Вот такая чехарда.
Ты ж военный, ты ж мужчина!
А семья – не навсегда…
А мы с тобой в ночи столкнулись…
Бывают женщины – к разлуке,
Бывают женщины – к беде.
Бывает, ей протянешь руки,
В ответ: «Не вижу, а ты где?»
А мы с тобой в ночи столкнулись,
На ощупь встретились и… взрыв!
Как будто спали и проснулись.
Любовь нечаянно открыв…
Не полюбив, расстанемся?
Да… Вроде, без потерь!
В своём кругу останемся.
Чужие мы теперь!
Нас размело, не встретило.
Не прогремел наш взрыв!
Прошла и не заметила,
Мир новый не открыв.
А дальше всё, как водится.
А дальше просто быт.
Там будни хороводятся.
И наш вопрос закрыт…
А может, мы задержимся?
Гроза! Холодный фронт.
Дождь переждём? Продержимся?
И на двоих твой зонт?..
Я ни слева, я ни справа.
Сам с собою – не в ладу.
Поле, плащ-палатка… Травы…
Я опять к тебе приду…
Я опять тебя укрою.
Я опять тебя уйму.
Залюблю и успокою.
Не отдам. Да, никому!
Говоришь: – А я не рада…
Не ломай и не греши!
Плащ-палатки мне не надо!
Просто иногда пиши…
Всё у нас наперекос.
Не пойму, свела судьбина.
Я – скала, а ты – равнина.
Я – дорога, ты – откос…
Возраст хлещет по щеке,
И тоска мне вяжет руки.
Хорошо, что не в разлуке –
Я увял бы вдалеке.
А закат горит огнём,
А рассвет и птицы будят.
Люди нас ведь не осудят,
Если руки мы сожмём…
Если руки мы сожмём,
Мир наступит на планете.
И родятся наши дети
В феврале… Мы подождём.
Ты уже давно во мне,
Как улыбка и грустинка…
Как на солнце паутинка.
Как свеча сквозь мрак в окне.
Стрелочник, конечно, гад!
Так бывает, так случается –
Сказка в море снов качается…
А рвануть бы снова в лето!
В поезде. И без билета…
Ручку на себя «стоп-крана»,
И к нему – без чемодана…
Веря, прошлое – забудется.
И мечта сегодня сбудется.
Только в жизни всё, как водится –
Стрелки на путях разводятся.
Стрелочник, конечно, гад!
Он во всём был виноват!
Не лгите женщинам, не лгите…
Не лгите женщинам, не лгите.
Ложь во спасенье – боли взрыв!
Не получилось – говорите,
Своей беды от них не скрыв.
И уходите, стиснув зубы,
Боль оставляя на потом.
Прощаясь, не целуйте в губы.
Забудьте улицу и дом.
Не надо боль делить на части,
Не надо отставлять предел.
По жизни счастье и несчастье
В слова связались – «я хотел…».
Мужчинам правду говорите.
И по щеке – ладонью влёт!
Его во всём всегда вините.
Он передюжит, не умрёт.
Мы все всегда в любви на взлёте,
Но падать каждому – своё…
Вы не любили? Не поймёте –
Шаг в пропасть, оттолкнув Её…
В самолёт! И пусть, как будет!
Как пилот я налетал…
Пусть нас Бог с судьбой рассудит.
Я бояться перестал.
Перестал я ушибаться.
Перестал я ревновать.
Перестал я ошибаться
