О причинах этого разнотыка можно рассуждать долго ― вон у нас и Большую Книгу получило исследование, а не современный роман, а оба награждённых романа имеют отношение к чему угодно, но не к текущему моменту (даже Пелевин на сей раз, кажется, сосредоточен на внутреннем мире писателя, а не на внешних приметах России нулевых). Вероятно, литература ещё просто не выработала инструментария, с помощью которого можно осмыслить стремительно надвинувшийся хаос: нет нового языка, а прежние приёмы, увы, бессильны. Но подозреваю, что литература-то как раз справилась, и с приёмами у неё всё будет в порядке,― просто заинтересовать этой литературой современного издателя практически нереально.
Те, кто печатает интеллектуальную прозу, исследования, социологические либо исторические трактаты,― не нацелены на прибыль, они существуют на гранты либо ищут иные источники заработка, но целью их остаётся публикация качественного продукта. Издатели же художественной литературы проходят мимо вполне адекватных и даже увлекательных текстов, сочиняемых сегодня в России,― понимая, что переводная халтура принесёт им больше выручки. В результате хорошему российскому писателю с адекватной и точной книгой о нынешней реальности буквально некуда пойти, кроме как… ты угадал, читатель. В Интернет. А на этой свалке заметить жемчужное зерно почти невозможно.
В результате самой честной, адекватной и серьёзной областью литературы сегодня стал именно non-fiction ― биографии, трактаты, полемические брошюры. И так будет до тех пор, пока издатель массовой литературы ориентирован исключительно на конъюнктуру. Нет ничего дурного в том, чтобы выдвинуть в центр литературного процесса жанры, традиционно считавшиеся «обочинными» или, по крайней мере, трудночитаемыми ― Шкловский считал именно такое движение литературы залогом её нормального развития. Плохо иное ― такая литература, даже если её потребление станет уделом стремительно умнеющего большинства, способна объяснить происходящее, но не подтолкнуть к действию, к переменам, к активной и полной жизни. Это дело литературы художественной. В результате мы получили целое поколение, которое многое знает, всё понимает и почти ничего не хочет.
Вся надежда на то, что fiction рано или поздно устанет от такого положения дел и докажет себе и окружающим, что высшая форма осмысления реальности ― её художественное преображение. И ярмарки прозы и поэзии перестанут быть ярмарками издательского тщеславия, став хоть немного похожими на зимние праздники интеллекта в ЦДХ.
8 декабря 2010 года
Человечество разменяло второе десятилетие нового века, и, судя по всему, у России есть шанс в следующем десятилетии привлечь к себе внимание всего мирового сообщества «добрым и вечным»: сразу тремя ярчайшими спортивными событиями планетарного масштаба ― Универсиадой, зимней Олимпиадой и чемпионатом мира по футболу. Кому и с какой целью понадобилось превращать Россию в арену грандиозных спортивных баталий?
Споры о том, что принесут России два крупнейших спортивных события ― Зимняя олимпиада-2014 и Мундиаль-2018,― велись весь декабрь. Несмотря на полное равнодушие к спорту и уверенную нелюбовь к его наиболее ретивым фанатам, я склонен думать, что оба эти спортивных праздника нам весьма на пользу, и вот почему.
Впрочем, прежде чем говорить о плюсах, разберёмся с минусами. Ни для кого не секрет, что Россия затевает Олимпиаду и Мундиаль не ради спорта и даже не ради повышения физической культуры собственного населения, а для своей рекламы в мире. Опыт 1980 года в этом смысле показателен: да, Олимпийская деревня была благополучно заселена, да, дворцы и стадионы использовались по полной программе, но затраты оказались явно непропорциональны результатам. Вдобавок нам сильно подпортил дело Афганистан, американцы и часть их союзников нас бойкотировали, праздник спорта оказался политизирован, не говоря уж о том, что мы-таки сильно перестарались с помпезностью.
Думаю, одной из причин скорого краха СССР оказалась не только гонка вооружений, не только громко распиаренная Штатами программа СОИ, бывшая на тот момент чистым блефом, о чём наглядно рассказали свежеопубликованные дневники Рейгана; причина была, конечно, в безжалостном истощении бюджета всевозможной показухой, поскольку отбить эти затраты полузакрытая, не любимая туристами страна не могла при всём желании. Олимпиада была в одном ряду с прочими затратными и зачастую бессмысленными мероприятиями вроде Игр доброй воли 1984 года, когда уже мы мстительно бойкотировали Олимпиаду в Лос-Анджелесе.
Россия сейчас явно не в том состоянии, чтобы триумфально вкладываться в международные спортивные праздники, и нет никаких оснований ожидать, что к 2014 году это её состояние капитально улучшится. Ещё меньше надежд на то, что до 2018 года она вообще досуществует в своём нынешнем полувизантийском виде: за 8 лет наша политическая конструкция может претерпеть непредставимые изменения, и спектр вероятностей огромен ― от националистической диктатуры до просвещённой либеральной демократии. Ни один вариант, впрочем, не сулит нам быстрого процветания. Как бы прозаично ни звучали аргументы насчёт предпочтительного вложения средств в детские больницы или стариковские пенсии, за этими аргументами стоит не просто рационализм, а обычное, вполне понятное сострадание к наиболее уязвимым категориям населения.
Наверное, было бы и в самом деле гуманней и даже рациональней помочь старикам и детям ― контраргумент здесь только тот, что разворовывание средств идёт у нас одинаковыми темпами, независимо от объекта траты. И детские, и стариковские, и спортивные деньги дойдут до цели в лучшем случае ополовиненными.
Есть второй, не менее серьёзный мотив для отказа от Олимпиады и Мундиаля: нам нечем сейчас особенно гордиться, а всяческие спортивные триумфы и стадионные празднества здорово поднимают нашу самооценку. Россия и так все нулевые годы захлёбывалась от национальной гордости, подпитываемой исключительно ростом цен на нефть и газ,― может быть, сегодня ей в самом деле лучше бы поменьше гордиться и побольше думать. Но на это опять-таки легко возразить ― спортивные достижения как раз принадлежат к числу немногих наших бесспорных плюсов, особенно если речь идёт о движении паралимпийцев, которые словно дополнительно заряжаются здоровой спортивной злостью вследствие совершенного бесправия инвалидов в России.
Наша страна сегодня пользуется в мире ― и совершенно заслуженно ― славой некоего болота, отстойника, тупика, который и реформировать бессмысленно, и всё это так, но огромные преимущества России, её великая история и необычайная увлекательность местной жизни заслуживают серьёзного пиара. В конце концов пиар страны, принимающей Олимпиаду,― это не только государственное надувание щёк, но и возможность заявить о своих реальных достижениях, вроде той же культуры. Россия не равна, слава Богу, ни Медведеву, ни Путину, и Олимпиада ― вовсе не их личный праздник. Да и не факт, что в 2018 году фамилии Путина или Медведева будут так уж много значить для среднего россиянина.
Наконец, третий аргумент, который мог бы активизировать скептиков,― тот факт, что всякая Олимпиада используется властью в политических целях. Вряд ли нужно лишний раз напоминать фильм Лени Рифеншталь «Олимпия». Берлинская Олимпиада 1936 года превратилась в рекламу нацизма, московская ― в праздник маразмирующего тоталитаризма, а про Пекин-2008 и говорить нечего: ни одна страна, кажется, не пиарила себя с таким напором, хотя именно в это время тот же самый Китай жесточайшим образом подавлял религиозное и политическое инакомыслие. Однако позвольте напомнить, что в отличие от Олимпиады и Мундиаля политическая история развивается не по четырёхлетнему плану, у неё другой календарь, и вовсе не факт, что к 2014 году в России будет та же вороватая сатрапия, что нынче. Весьма возможно, что под действием экономических, а то и чисто спортивных факторов, учитывая роль фанатов в сегодняшней российской публичной политике, России придётся существенно меняться. И очень может быть, что эта новая Россия будет заслуживать громкого политического пиара ― в отличие от нынешней, лишённой всякой публичной политики и даже намека на прозрачность.
А вот плюсы предстоящих спортивных праздников мне, двенадцатилетнему наблюдателю Олимпиады-80, более чем понятны. Мне приходилось говорить с множеством ровесников ― все они запомнили Олимпиаду-80 как глоток свободы. Дело в том, что приток иностранцев в Россию традиционно заставляет местные власти вести себя значительно приличнее, даже и разрешать кое-какие политические послабления, разумеется, ради витрины, но ведь и витринность способствует косметическим улучшениям местного быта. Сколько было разговоров о том, что наши поэты и художники служат витриной советского образа жизни и что за границу их выпускают именно для создания улучшенного, фальшивого имиджа советской жизни,― особенно интенсивно такие разговоры велись среди неудачников, которых не печатали по причинам сугубо творческим, а отнюдь не политическим. Кому было бы лучше без этой витрины? Только завистникам, да и у них нашлись бы предлоги для дурного настроения. Лично я не вижу ничего дурного в том, что Россия на какой-то момент обретёт витринный вид: желание нравиться ― не худший стимул для реального улучшения.
