Дней предстала. И он, трепеща от любви и от
близкой
Смерти, склонился к ней в руки. С небесным она
поцелуем {12}
В руки его приняла, но из них уже не пустила
Боле его; а крепче, все крепче к нему прижимаясь,
Плакала, плакала тихо, плакала долго, как будто
Выплакать душу хотела; и, быстро, быстро лияся,
Слезы ее проникали рыцарю в очи и с сладкой
Болью к нему заливалися в грудь, пока напоследок
В нем не пропало дыханье и он не упал из
прекрасных
110 Рук Ундины бездушным трупом к себе на подушку.
"Я до смерти его уплакала", - встреченным ею
Людям за дверью сказала Ундина и тихим,
воздушным
Шагом по двору, мимо Бертальды, мимо стоявших
В страхе работников, прямо прошла к колодцу,
безгласной,
Грустной тенью спустилась в его глубину и пропала.
Глава XIX
О ТОМ, КАК РЫЦАРЬ БЫЛ ПОГРЕБЕН
1 Патер Лаврентий, услышав о том, как внезапно и
чудно
Кончил жизнь владетель замка Рингштеттена,
тотчас
В замке явился; и он, входя на двор, осененный
Липами, встретился тал: с монахом, недавно
венчавшим
Рыцаря; в ужасе тот удалиться спешил. "Так и
должно!
Патер Лаврентий сказал. - Теперь моя наступила
Очередь; мне помощник не нужен". Хотел он
невесте,
Вдруг овдовевшей, отрадное слово сказать в
подкрепленье;
Но Бертальда, ему не внимая, молчала угрюмо.
10 Старый рыбак молился и плакал и, в горе смиряясь,
Думал: "Оно иначе и быть не могло - то господний
Суд"; и, конечно, Гульбрандова смерть никому не
могла быть
Так тяжела, как именно той, которую с смертной
Вестью прислали к нему, отверженной, бедной
Ундине",
Стали готовить обряд похоронный, как было
прилично
Сану покойника: тело его положить надлежало
Подле церкви приходской, там, где были гробницы
Предков его, одаривших множеством вкладов
богатых
Эту церковь. И щит и шлем уж лежали на кровле
20 Гроба, чтоб с ним опуститься в могилу, ибо наш
рыцарь
Был последний в роде своем, который с ним вместе
Кончился весь. И ход печальный уже начинался;
Песнь погребальная к светлоспокойной небесной
лазури
Тихо всходила; с длинным крестом, во всем
облаченьи
Патер Лаврентий шел впереди; за ним шла
Бертальда
В горьких слезах, на дряхлую руку отца опираясь.
Вдруг посреди Бертальдиных женщин, одетых в
глубокий
Траур и шедших в свите ее, заметили белый
Образ, в длинном, густом покрывале, тихо идущий,
30 Грустно потупивши голову. Страхом проникнут был
каждый,
Шедший подле такого товарища; все сторонились,
Пятились, так что порядок хода расстроился.
Силой
Два смельчака хотели незванного из ряду вывесть;
Но, от них ускользнувши, как легкая тень, он на
прежнем
Месте явился опять и последовал тихо за гробом.
Вот напоследок он мало-помалу, менялся местом
С теми, кто в страхе спешил от него удалиться,
подле
Самой вдовы очутился; но ею сначала примечен
Не был и сзади пошел смиренно-печальный.
Достигнул
40 Ход до кладбища, и все обступили могилу. Тут в
первый
Раз Бертальда незваного гостя увидела, в страхе
Стала она рукою махать, чтоб он удалился;
Но покровенный, кротко упорствуя, тряс головою,
Руки к ней простирал и как будто молил о пощаде.
Вспомнила тут невольно Бертальда Ундину, как
руку
К ней она подняла на Дунае, когда ей хотела
Так добродушно подать ожерелье, и как под водами
Скрылась потом навсегда. Но в это мгновение подал
Знак отец Лаврентий, чтоб все умолкли. И стали
50 Гроб опускать в могилу, и мало-помалу засыпан
Был он землею. Когда же совсем был набросан
могильный
Холм и читать последнюю начал молитву
священник,
Стала вдова на колени, стали и все на колени,
В том числе и могильщики, кончивши насыпь.
Когда же
Снова все встали... уж белый образ пропал; а на
месте,
Где он стоял на коленах, сквозь травку сочился
прозрачный
Ключ; серебристо виясь, он вперед пробирался,
покуда
Всей не обвил могилы; тогда ручейком побежал он
Дале и бросился в светлое озеро ближней долины,
60 Долго, долго спустя про него тех мест поселяне
Чудную повесть любили прохожим рассказывать;
долго,
Долго жило поверье у них, что ручей тот Ундина,
Добрая, верная, слитая с милым и в гробе Ундина.
1831-1836
ПРИМЕЧАНИЯ
В. А. ЖУКОВСКИЙ. УНДИНА
"Ундина" - перевод прозаической повести немецкого романтика де ла Мотт Фуке (1777-1843). Поэт переводил эту повесть в 1831-1836 гг.
Фрагменты из первых трех глав "Ундины" были опубликованы в "Библиотеке для чтения" в 1835 г. (Т. XII. С. 7-14), там же в 1837 г. (Т. XX. С. 5-32) были напечатаны IV-X главы "Ундины".
Уже в марте 1837 г. читатели смогли ознакомиться с полным текстом "Ундины"; она появилась одновременно в двух изданиях: "Уцдина", старинная повесть, рассказанная на немецком языке в прозе бароном Д. Ламотт Фуке, на русском языке в стихах В. Жуковским СПб.: Изд-во Смирдина, 1837. Один тираж этой книги содержал замечательные гравюры немецкого художника Г. Майделя, который изготовил их, живя вместе с Жуковским в Эллистфере, другой тираж такого же формата (in quarto) был выпущен без иллюстраций. Летом 1837 г. вышло 4-е издание "Стихотворений" Жуковского, в него поэт тоже включил "Ундину" (СПб., 1837. Т. VIII).
Тексту "Ундины" Жуковский предпослал стихотворное посвящение вел. кн. Марии Николаевне и обращенное к ней предисловие.
Сохранилась рукопись первых 20 строк перевода повести Фуке гекзаметрами, датированная 18 ноября 1831 г. (ГПБ. Жуковский В. А. Ф. 286 II. Ед. хр. 30). Согласно дневниковым записям и пометам в рукописях Жуковский переводил затем "Ундину" 9 декабря 1832 г. по н. ст., и в течение декабря он перевел 3 главы и написал 15 строк 4-й. 4 февраля 1833 г. он подвел итог сделанному и записал в "Дневнике": "Поправлял Ундину" (Жуковский В. А. Дневники / Изд. И. А. Бычкова. СПб., 1901. С. 250, 252, 254). За 1834-1836 гг. "Дневники" не сохранились, и приходится исходить из хронологических помет на рукописях: с 17 по 30 октября 1835 г. были переведены 4-8 главы. После перерыва чуть свыше полугода Жуковский перевел одиннадцать последних глав (9-19). Под текстом стоят две даты: "Эллистфер, 17 июля 1836 г." и ниже: "25 июля все кончено". Видимо, за эту неделю Жуковский отредактировал весь переведенный текст "старинной повести".
В последнем прижизненном издании сочинений поэта предисловие к "Ундине" уже отсутствует. Осталось только посвящение. Публикуемый нами текст "Ундины" повторяет текст IV тома этого издания сочинений Жуковского с изменением орфографии и пунктуации согласно современным нормам русского языка, если внесенные поправки не нарушают стилистической системы автора (Жуковский В. А. Стихотворения. 5-е изд. СПб., 1849. Т. IV).
1 В предисловии к вел. кн. Марии Николаевне от 26 июля 1836 г. Жуковский касается лишь позднего этапа своего "общения" с "Ундиной" - с момента правки первых трех глав.
"Повинуясь воле, которую мне было особенно приятно исполнить, - писал поэт, - я рассказал русскими стихами "Ундину". В 1833 г., находясь в Швейцарии и живя уединенно на берегу Женевского озера (в деревеньке Берне близ Мантре), написал я первые три главы этой повести. По возвращении моем в Россию занятия другого рода надолго отвлекли меня от начатого поэтического труда; и только в нынешнем году я мог опять за него приняться. Последние главы Ундины написаны в сельском уединении близ Дерпта, где я провел половину лета и мог по-прежнему посвятить досуг свой поэзии. Еллистфер. 26 июля, 1836. Ж."
Учтивые уверения Жуковского, что он только исполнитель чужой воли, не следует понимать излишне буквально: они означают, что поэта, возможно, поторапливали осуществить его замысел. Как мы видели выше из письма Жуковского к Дашкову, желание перевести "Ундину" стихами возникло в те годы, когда поэт еще не был "своим" человеком при дворе (он стал заниматься с вел. кн. Александрой Федоровной лишь в конце октября 1817 г.), а главное, вел. кн. Мария Николаевна, которой адресовано предисловие, еще не родилась.
В данном случае уточнение адресата стихотворного посвящения и предисловия к "Ундине" важно не только во имя достоверности самого литературного факта: оно помогает правильно понять творческие стимулы поэта. С выяснением адресата была как раз некоторая путаница.
Начало ей положил Зейдлиц, сказав, что стихотворение "Бывали дни восторженных видений..." посвящено наследнику, а предисловие обращено к императрице (Зейдлиц К. К. Указ. соч. С. 155).
Зейдлицу возражал уже П. А. Плетнев. "Внимательному читателю, - писал он, - станет ясным к кому относятся "посвятительные перед "Ундиною стихи, когда он сравнит их со стихотворением Жуковского "Праматерь внуке", написанным в 1819 г. на первое причащение в. кн. Марии Николаевны" (Плетнев П. А. Сочинения и переписка. СПб., 1885. Т. 3. С. 104). Я. Я. Грот, издавший "Сочинения и переписку Плетнева", всецело был с ним согласен и сожалел, что мнение Зейдлица "обыкновенно разделяют даже другие биографы поэта".
