А врёшь – то правдою пренебрегаешь.
И глубоко в себе скрываешь то, в чём ближнего подозреваешь.
Когда читаешь – на свои вопросы отвечаешь.
И даже спишь когда, о них не забываешь.
О чём мечтаешь – то самим собой и представляешь.
Тогда кричишь, когда от правды отступаешь.
СЕРЬЁЗНЫЙ ВОПРОС
Есть Родины защиты долг,
Такой же точно, как сыновний.
А мне навязывают в толк:
Военным нужен стимул новый.
Где долг, там служба, не работа,
И служба до седьмого пота –
Лишь та всегда надёжна рать,
Что не боится умирать.
А кто оружье взял за деньги
И тянет свой контракта срок –
Не воин тот, а денег пленник,
И от него не будет прок.
За Родину тот не умрёт,
Кто за охрану рубль берёт –
Не приспособлен для сраженья,
Кто припасён для устрашенья.
Наёмник – трус, и в этом прав:
Живому только деньги сладки.
За трусость не берётся штраф,
А трусы так на деньги падки.
Кто не расскажет, сколь сложны,
Но убеждает, что нужны
Реформы вот такого рода –
Не враг ли своего народа?
ОДИН ОТЪЯВЛЕННЫЙ ЧИТАТЕЛЬ…
Один отъявленный читатель,
Красивой речи обладатель,
Спросил: «А кто такой «предатель»?
Что ставится в вину ему,
И так зовётся почему?»
И в этих непростых вопросах,
(На первый взгляд – и не угрозах),
Водил меня, как в тех трёх соснах:
«А если от чего плохого
Ты отреченья скажешь слово?
Ведь будет не предательство,
А просто отпирательство.
Вот слушай доказательства.
Пример: сегодня ты такой,
Что вдруг на всё махнул рукой –
Какой же из тебя предатель?
Скорее так – чудак-мечтатель.
Другой пример: пообещал,
Но свой обет назад забрал.
Неужто прозвучит «предатель»?
Точнее будет «завиратель»…
Ему сказал-ответил я:
«Всё так, но самого себя
Обманывать никак нельзя.
Во лжи предательство живёт,
И ложь за правду выдаёт.
Кто сам себя в душе обманет,
Сейчас предателем и станет.
В любой момент любую ложь
Оставь в покое и не трожь.
Запомни – как в неё войдёшь,
Так ни на что не станешь гож».
Тогда отъявленный читатель,
Всего на свете отрицатель,
Сказал, что я «того» совсем,
И это явно видно всем.
Да и пошёл своей дорогой.
И ты, мой друг, его не трогай.
ЕВРОПЕЙСКИЙ СТАНДАРТ (лето 1453 года)
Константинополь пал, изверившись в надеждах
Обещанную помощь получить –
Он был разыгран в европейских межах
И обречён в забвении почить.
Он принял унию в обмен на обещанья
Совместно противостоять врагам,
И это был с собою акт прощанья –
Паденье к искусителей ногам…
Султан турецкий хладнокровно и жестоко
Расправился с защитниками стен –
Они отринули защиту Бога,
И выбирать пришлось им смерть иль плен.
Константинополь пал. В Европе содрогнулись,
Пересчитав полученный ущерб.
Но, чтобы больше не терять, очнулись,
Задействовав привычный комплекс мер.
Султану денег выделили и везирям
Подарками расчётливой души,
Ведь с победителями в новом мире
Контакты специальные нужны.
Ущерб свой возмещать тогда ж решили
За счёт имущества и денег бедолаг,
Кто беженцами крова попросили:
В живых остаться – не довольно ль благ?
АМЕРИКАНСКИЙ СТАНДАРТ (лето 1904 года)
Многие довольными остались,
Развлекаясь тут и там вовсю,
Остальные просто растерялись:
Присоединяли – что к чему?
Выставку Всемирную в Сент-Луис
К играм Олимпийским? Или нет…
Игры Олимпийские в Сент-Луис
К выставке Всемирной? Где ответ?
Подноготная всегда в тумане,
Где Америка подсчёт ведёт:
Где, когда и сколько тратить money*,
Чтоб с наваром получить почёт.
И в Сент-Луис вырос целый город,
Новых зданий тыщи полторы,
Всё из гипса, дёшево и скоро,
Но зато помпезные дворцы.
Не беда, что разовые зданья,
Да и стиль – кто в лес, кто по дрова,
Главное – продвинуть в подсознанье
Образы, концепции, слова…
Быть Америка должна всех лучше,
И завидовать всем должно ей:
Янки целый мир в кармане нужен –
Не соседство доброе людей…
Доходило даже до смешного:
Марафонец, первым что пришёл,
Остальных опередив намного,
Оказалось, ехал на авто.
Как пример того, что будет дальше,
Подала Америка всем знак,
Но совсем не вызвал эпатажа
Из аборигенов зоопарк…
Переформатировать непросто
Мир людей в угоду единиц,
Надо ведь стереть предельно жёстко
Напрочь индивидуальность лиц.
Чтоб на это тратить меньше нервов,
Как приказ чтоб слушали слова –
Быть Америка должна лишь первой,
Быть всегда одна должна права.
Жажда первенства – сродни болезни,
Противоестественна подчас:
Вдруг Америка от денег бездны
Родила уродца – средний класс:
Общность потребителей кредитов,
За душой которых ничего,
Но считается почти элитой –
И в пример приводят нам его.
Если ты поверишь в эти бредни,
То деньгам душою присягнёшь,
Но останешься таким же бедным –
Платишь коль процент, а не берёшь.
Не забудь Сент-Луиса примеры,
Не теряйся средь неправых слов.
Где в добро найти не сможешь веры,
В тех словах нет правильных основ.
________________________________
* деньги (англ.)
О ЧЕРЧИЛЛЕ
Он был большим врагом России
И не скрывал своей вражды.
Мы позабыли, иль простили
Его британские мечты?
Он спал и видел нас в разрухе,
А наяву интриговал
И создавал, и множил слухи –
Нам жить по правде не давал.
Он сделал всё, что только можно,
Чтоб нас в изгоев превратить.
Но почему же нам так сложно
Его хоть в чём-то укорить?
Ведь он Россию ненавидел
Патологически легко.
Пусть был он яркий, сильный лидер –
Но чтобы славить нам его?
От восхищенья захлебнуться,
Себя не ставя ни во грош,
И не желать никак очнуться
От сказки: «Как же он хорош!»?
Наверное, своих врагов
Мы понимать должны, не боле,
Иначе не сносить голов
Нам в нашем русском чистом поле.
Идёт сраженье за умы,
За право и возможность думать,
И мы обязаны чужие сны
Куда-нибудь, подальше от греха, засунуть.
О Черчилле должны мы знать,
Что он любил безбожно врать,
К рукам чужое прибирать
И русских люто ненавидеть.
И перестать им восхищаться,
За самовоспитанье взяться
И Родине своей предаться,
Чтоб в сердце истину увидеть.
БЕЛЫЕ И КРАСНЫЕ
Почти сто лет прошло уже с тех пор,
Как разделились мы на белых и на красных,
Но не стихает неумолчный спор
О том, кто был неправ на перепутьях разных.
Критерий прост – побитый виноват,
И только победитель знает правды слово.
Но победитель мщением всегда объят,
Пытаясь доказать, что он всего основа.
Разбиты белые – и правда их
Объявлена тотчас заведомо неправой,
И множатся гоненья остальных,
Кто не готов питаться выдумкой-отравой.
Погибнут красные под гул толпы,
Под заготовленный шумок и крики белых –
И станут признанные их столпы
Лишь видимостью умозаключений зрелых.
И радуются белые сполна,
Что эти, власть укравшие когда-то воры,
Уж горя нахлебаются до дна,
И будут уничтожены времён их шоры.
А сами белые: их правда в чём?
Они когда-то тоже власть украли у России,
И, объявив себя её врачом,
Лечить её – у злобы сил просили.
Презрев присягу, в судьи взяв себя,
Они на власть законную в сердцах восстали,
И, подлую свободу возлюбя,
Лишь за себя и с красными-то воевали.
С тех пор не видно правых среди нас.
Мы все, кто больше, а кто меньше, виноваты.
И не пришёл ещё прозренья час,
Что мы заложниками силой злобы взяты.
И куролесят нами вразнобой,
То так, то эдак разделяя наши души,
Не прекращая истеричный вой,
Что между нами пониманья мир не нужен.
И так живём в России – как враги.
И каждый стал рабом себя изнеможённым.
И впереди не видится ни зги.
И впору вспомнить: «Горе побеждённым!»
В КОТОРЫЙ РАЗ РОССИЮ ДУШИТ СМУТА…
В который раз Россию душит смута
Руками сыновей и дочерей,
