Виктор Авин - Избранное. Том 3: Миграция Души, 1982–2012

Из культурного наследия завтра черпай
Говорят в генеральном штабе служил Чапай
За ним ездила по степям вереница авто
С девками, песнями, косяки и полынь
Россия — дыра, территория НЛО.
Была. Остается. Оторви да не выкинь
Все равно не получится, дурашливо все
Не-подетски, эффекты оскал-домино
По каждому случаю, дети лучше чем мы —
Встанут заново в строй хаотичной толпы
У них в генах внебрачные дети господ
Наших как раскулачили, так и мы им джек-пот
На челе наш чугунный замаскриованный лоб
Нарисован, очаг — поджигай каждый год
Все равно не займется, он работает от
Непонятной энергии, ее царь нам дает —
Представитель всевышнего генератора МРОТ[13]
Тому кто Тишайший и Грозный как Глас —
Пора мерять каску, по кругу компа'c
Наш рычаг уже вставлен в подходящий нам паз.

Вера Холодная, не играй а живи на сцене
Что недовольство? Это жертвы в борще без соли
Или неверие без перца и лавра для иноверцев
Недовольство варится в жиреющем
квасном бульоне
И пузыри превращаются в пену. И она
заливает пламя
Хорошо если при этом не пахло газом
в киоске храма
Продажа свечек-шнуров бикфорда
ведет к пожару
Если прихожане были как гости
в прихожей власти.
Молитва без веры — что удовольствие
без срама и совести
До Крестов доведет дорожка, не вейся
прото-Гапон
Вера Холодная, здесь сделайте ему поклон
и спросите мило:
Промо-версией откуда у тебя в дровах
золотая осина?
Осенний лист — не пластина из пястьих глаз
а Мадзила
Рисующий в одной привязке всех танцующих
на алтарях баланду
Под музыку «поп», «рок» — в банк панк
так стучит, не в рынду
Но два раза в один бассейн не падает
из кармана купон для страха
С восставшим из него грибом светящимся светом
бабочка мономаха
Расплавит всех зрителей — кого на золото,
кого на крылья а кого в команду
Царя Небесного в головах построившего
логику рационального смысла.

Коробка из под сигар, пробковый шлем и шомпол
Ватсон все написал, да Ше’рлок бумажку скомкал
На невских болотах секреты болонки
остались втайне
Не ру'жья а Калаши откуда в Афганистане?[14]
Из Аглии приезжали купцы и дарили
дворянам пробки
Из под шампанского на балах по возвращению
солдат с охоты
В Афган уезжали железку строить их внуки
а не пророки
Через несколько сотен лет паровозом
съезжались в Штаты
И проездом в турне бывают за огромные деньги
обратно
Их внучки, в крови которых такая смесь
что всем «аты-баты»…
Три вещи хранит и мой амбар — под каской
коробку на автомате.

Остановиться друг перед другом заставят глаза —
Зеркало, в них полыхающий позади огонь
Он отражается, но не виден пока не тронет
И не лизнет, обжигая спину и хвост,
наш третий конь
Он отражается, но не в каждых, а в тех глазах
Что усиливают фокус такими же
глазами напротив
Только тогда растворяется все и видно лишь
За спиною у каждого огонь и пропасть.
Встать друг перед другом у таких —
уже не судьба
А искусство и случай, доведенные
до высшей резкости
Законом законов самосохранения красоты —
Величайшей гармонии в искривленной плоскости
И тогда появляется четвертое измерение —
прыжок — полет
Опаленных бесцветным пламенем, по спирали,
в новое целое
Не в слиянии но свободном парении рядом
появляется тот
Кто превращает в сто ярких цветов
наше черное-белое.

яблоко на вид и на ощупь круглое? —
Это программа
Заложенная в наши головы для сохранения тайны
Под нее запрограммирована остальная картина
Иначе нам станет ясно почему они изгнаны —
Рука ее ощутила а глаза подтвердили
Что на дереве выросли груши
А груши несовершенны, бессмысленной формы
Как и все, что окружало их и они некрасивы
Изменить нечего невозможно было, так получилось
Единственно, что было свободно — воображение
Согласно ему — яблоко стало круглым
И на ощупь и покатилось, ведь груши на фабрике
Подчинялись не законам (их нет)
физического мерила
А силе божественной воли, гласящей —
не хочешь? — Заставим.
А все что некрасиво на самом деле — загримируем
И ощущения вшитыми в головы сенсорами —
исправим.

Стоит признать что любовь существует
Придется признать что она у животных
Придется понять что сознанье живет в них —
В звездах, галактиках, отдельных объектах
В неведомых формах страдает, бастует
И в бешенстве души от кары любовной
Что не может воткнуться валун у дороги
В комету на небе (не раз пролетает)
Вдруг с гирей, землей он пойдет на свидание
Любви все подвластно и даже коллапсы —
С валуном у дороги пойдет на таран
Воздыхатель комет — конопатый пацан
На орленке, с разгона, но он не успеет
В два прыжка на валун царь стремится из джунглей
Что бы загрызть его — львица родить
Скоро должна. Вот как надо любить!
А Вы говорите — любовь ахинея…

Близнецы выбирали свою дорогу
Выбрали в самом начале пути
Один воровал и ходил не в ногу
Второй прозревал и ходил не в ногу
Их рядом поставили — уже — немного
Оставалось до казни, поди, сличи
А в яслях «гули-гули» делали Богу
И стало ясно — у них отцы!
Короче, дети
Их перепутали за миг до казни
Теперь искупает свои грехи
Брат распят что б миссию брату
Оставить вечно нести в пути
И жить среди нас, инкогнито, рядом…
Христос и Варавва, близнецы…

Ночь, у лица фонарь отбирает плоскость
Морось смазывает падающий на сцену луч
Под дерном «пряча» мучеников и мошку
Осиновый лист свернулся в рулон дорожки —
Это не просто осень обтекает излишним воском
Монет отпечатки свидетельствуют — сбылось:

Спектакль без слов получит в наш век антракта
Хвалебную: два актера играли врозь
И пактом о ненападении длиной в два акта
Закончился, и начал верить Иуде мозг.
Что сняли его с осины — сочтут в рецензии
За символ, немое снимут о нем кино
Как втемную он всех использовал и без лицензии
Чтобы во имя собой пожертвовать, Отцу на благо
Ничего себе роль, герои, а вам слабо?…

Занавес. Звонок в антракт. В буфете вензели.
Икрой намечены полы шинелей в расчете на рост
Дают всем в нос у кого в шинелях
спектакль на вынос
Чтобы в он-лайне сюжет на слом шел,
вопрос с колес…
Спектакль продолжается. Акт второй.
Парк за стеклом
Вечереет. Об столб удариться толпится очередь.
В партере зрители встают и делают
синхронный жест
(На безымянном у каждого съемный
походный перстень)
Ночь продолжается. Фонарь качается.
Луч светом вертит
Рисует «восемь», утро подсвечивает
закулисный крест…

Ночь. У лица фонарь отбирает случай.
Морось закончилась. Падает на сцену луч.
Беззвучно, под афишей «Закон Христа»
Догорает мюзикл «Иуда — суперзвезда»
И музыки от фонаря нет на улице круче
И беззвучнее только слова в голове вождя.