* Артист разговорного жанра, Михаил Задорнов, в одном из своих выступлений от имени иностранца так отразил наше отношение к перестойкс: «…они в нее верят». Верил и я.
Телекса скелет
И пульс, лупи.
Рубеж уже бур.
И путь ступи.
Тор, оборот,
Витки — фиктив.
Рассек как Кесарь
Витка актив.
И, вид, удиви
Жадно зондаж.
Роете метеор,
Жарив вираж.
Он видит, и дивно:
Пеленг нелеп,
Эридан в надире.
Цель эта — Телец!
1989
* По мотивам работы Николая Ладыгина «К звездам». Вот ее финал:
«…Воротом и массами моторов
Миров творим
Новь. Вон
Еще и еще
Мира душу дарим.
И манит, сияя истинами,
Мечтами, матчем
И мачтами,
Сурово Русь!»
(дочери Ире)
Тополя лопот,
Лепа капель,
Ворохи хоров
И леса насели.
А гул плуга
Коряв, ярок.
Веселье, сев,
Комар у рамок.
А квартала травка,
А рога кагора.
Теперь Ире петь
О моде, ведомо.
1989
* Написано за один вечер 3.12.88 к 12-летию дочери. Впоследствии была заменена всего одна строка «А реки ликера».
Нечем, а замечен
На себе сан.
Не вору ровен,
Нам атаман.
У нас и сану
Даромо рад.
Ничто тот чин,
Да гневен, гад.
Хама замах,
Корысть: сырок,
Икра марки,
Колбаса-блок.
А тог льгота?
А рук шкурá?
А врет, стерва!
(А речь вчера?)
Лад ему медаль,
Регалий лагерь.
Вот сила листов
И гам у бумаги!
1989
* Наивная критика Леонида Брежнева, в то время никто не предполагал, что «демократы» вскоре намного переплюнут его во всех вопросах.
Мирово говорим,
А дебаты — та беда.
И лавры рвали
Там годы догмат.
А фраз арфа,
Логика аки гол.
А довод овода?
Лозунги гну, зол.
А туп сид у диспута.
А то — мер дремота.
А перл — репа,
Демагога мед.
1989
* А это — реакция на начало трансляций заседаний парламента по телевидению. Думаю, что тема не потеряла актуальности и в наши дни.
А вера царева
«Аки лев велика».
А чуда падуча
И трепа паперти.
Не белому молобен,
А себе на небеса.
А ловя дьявола,
Он в аду давно.
Течем в мечеть —
Толп оплот.
Теперь трепет —
Корана рок.
Мудрость — сор дум.
Ярость соря:
— Нам бог — обман?
Я — иль библия?
1990
* Будучи в то время парторгом роты, я и не мог мыслить иначе. Теперь, к счастью, я начал разграничивать собственно веру в бога от посредников в этой вере.
Гром ада — морг.
На вас саван.
Но медлил Демон:
На, гроб, орган.
Кошмарам шок,
Ад, рок, орда.
Мути битум,
Адова вода.
Машу душам:
— Далече лад?
И, чорт, строчи.
— Даете ад!
1990
* Спустя два года Павел Нагорских написал мне: «„Дорога в ад“ — первое палиндромное произведение, впечатлившее меня, именно оно побудило взяться за сочинение палиндромных стихов».
А вон снова
Город дорог.
И зло ползи
Во горы рогов.
Гарь. В овраг
Мимо ломим.
Гром или морг —
Мило молим.
Вот сук кустов.
— Не лезь в «зелень»!
Зело полез.
Мина за ним.
Но вижу: жив он.
И гнал фланги,
И лупили пули,
И худы «духи».
1990
* Нет, мне не пришлось быть в Афганистане, и друзья вернулись целыми, если не считать болезней печени, почек, может быть — души.
«Зеленка» — посадки вдоль дорог.
«Духи» — афганские непримиримые.
Я — лиса насилья.
Ада кол, блокада.
Я им рать, армия,
Ада мрак, армада.
И чадили дачи…
Лишь рев вершил.
И ларь попрали
Л-лица бацилл.
Черна ран речь,
А покой окопа,
А мокра «наркома»
И кроха махорки.
Аксакала каска,
А горя рога.
Медь жара ждем,
А гарь врага.
Темень гор, огнемет,
Им оргии громи.
— Капут, тупак!
И Марса срами.
1990
* Это — память о моем отце, Рыбинском Николае Матвеевиче, который за 4 года Отечественной прошел в пехоте путь до самого Берлина, несколько раз был ранен, и, спустя 30 лет, плакал, когда исполнялась песня «День Победы».
Тут
Леший шел
От дуба будто.
Тут
Щуки кущ.
— Йе! — рев зверей.
Тут
Чертит речь
Мороз узором.
Тут
Лепо пел
Заре не раз.
Тут
Гений нег
И
Зять и витязь.
Тут
Герб и брег —
Цене венец.
Тут
Тет-а-тет
Увидя диву…
И
Тут
Не тень,
А гимн мига.
1990
* Да простит меня Александр Сергеевич, но уж больно хотелось попасть туда, где «…чудеса, где леший бродит, русалка на ветвях сидит…».
Сух, а бахус.
А накат стакана.
Сударь градус,
Напои, о, пан.
Ура! Чару
Они в вино.
Начала чан,
Порист сироп…
… Носа фасон
И лоб, боли,
Чару дурачь
И рок кори.
1990
* Для русского человека очень часто эта тема в комментариях не нуждается.
Укор сроку
Носил ли сон.
Охи тихо,
Нога в вагон…
Он, ловя «вольно».
— Коси висок!
То вижу живот:
— Кори жирок!
А пуст от супа,
Лихач, а хил.
Локоть о кол
Либо побил.
А то — рота,
А рать стара.
Царь там матрац,
Карабин и барак.
И туже жути
Марсу срам.
Учел: по плечу
Маршала шрам.
1990
* Более всего «Сон» понравился тем собратьям по перу, кто служил в армии. До сих пор мучат сомненья по поводу последней строки: может, лучше, просто «Марша шрам»?
Я — лоно ноля,
Кармана мрак,
Роз и вер ревизор,
Карьере рак.
И жуль, служи,
Робу как убор.
И шла фаза фальши,
Ног раж и жаргон.
А тропа рапорта,
А ценз у «кузнеца»,
И гонял я ноги,
А цель — до подлеца.
1991
* Поводом послужил небольшой диалог на почте, куда я зашел перед самым закрытием на обед:
— Здравствуйте!
— Мы уже закрываемся.
