Пр.
По тундре, по железной дороге
Am Dm
Это было весною зеленеющим маем,
E7 Am
Когда тундра надела свой зеленый наряд.
Dm Am
Мы бежали с тобою, опасаясь погони,
E7 Am
Чтобы нас не настигнул пистолета заряд.
Дождь нам капал на рыла, и на дула наганов.
Вохра нас окружила, "руки в гору" крича
Но они просчитались, окруженье пробито.
Кто на смерть смотрит прямо - пуля тех не берет.
Am Dm
По тундре, по железной дороге,
E7 Am
Где мчится поезд Воркута-Ленинград
Dm Am
Мы бежали с тобою, опасаясь погони,
E7 Am
Чтобы нас не настигнул пистолета заряд.
Рано утром проснешься, на поверку построят.
Вызывают - Васильев! И выходишь вперед.
Это Клим Ворошилов и братишка Буденый
Даровали свободу - их так любит народ
Вы теперь на свободе, о которой мечтали,
О которой так много в лагерях говорят.
Перед нами раскрыты необьятные дали.
Как теперь тебе спится, пистолета заряд?
По тундре, по железной дороге,
Где мчится поезд Воркута-Ленинград
Мы бежали с тобою, опасаясь погони,
Чтобы нас не настигнул пистолета заряд.
Я сижу в уголочке и плуию в потолочек.
Пред законом виновен, а пред Богом я чист.
Предо мнои как икона вся запретная зона,
А на вышке с винтовкои озверелыи чекист.
Мы с тобою бежали, когда тундра одела,
Когда тундра одела, свои осеннии наряд.
Мы бежали по тундре вдоль железнои дороги,
Где курсирует скорыи Воркута-Ленинград.
Дождик мочит нам рыла и на ручки наганов
Нас Чека окружила, "Руки вверх!", говорят.
Но они прощитались, окруженье пробито.
Тех, кто любит свободу, пули брать не хотят.
Рано утром проснешься, на поверку построят.
Вызывают "Васильев", и выходишь вперед.
Ето Клим Ворошилов и братишка Буденныи
Даровали свободы и их любит народ
Встретит мама сыночка, зарыдает родная,
Зарыдает родная - сын вернулся домои.
Ето Клим Ворошилов и братишка Буденныи
Даровал нам свободу и их любит народ.
Это было весною, в зеленеющем майе,
Когда тундра проснулась, равернулась ковром.
Мы бежали с тобою, замочив вертухая,
Мы бежали из зоны - покати нас шаром.
Мы бежали, два друга, опасаясь тревоги,
Опасаясь погони и криков солдат.
Лебединые стайи нам навстречу летели,
Нам на юг, им на север - каждый хочет в свой дом.
Ета тундра без края, ети редкие ели,
Етот день бесконечный - ног не чуя бредем.
Ветер хлещет по рылам, свищет в дуле нагана,
Лай овчарок все ближе, автоматы стучат.
Я тебя не увижу, моя родная мама,
Вохра нас окружила, "Руки в гору!" -- кричат.
В дохлом северном небе ворон кружит и карчет,
Не бывать нам на воле, жизнь прожита зазря.
Мать-старушка узнаыет и тихонько заплачет:
У всех дети как дети, а ее -- в лагерях.
Поздно ночью затихнет наш барак после шмона,
Мирно спит у параши доходяга марксист.
Предо мной, как икона, запретная зона,
И на вышке все тот же ненавистный чекист.
Я помню тот Ванинский порт
Am E Am
Я помню тот Ванинский порт,
C G C
И гул парохода угрюмый,
Dm Am
Как шли мы с этапа на борт
Dm E Am
В холодные мрачные трюмы.
От качки стонали з/к,
Обнявшись, как родные братья.
И только порой с языка
Срывались глухие проклятья.
А утром растаял туман,
Утихла пучина морская.
Восстал на пути Магадан -
Столица колымского края.
Пятьсот километров тайга.
Качаются люди, как тени.
Машины не едут сюда -
Бредут спотыкаясь олени.
Будь проклята ты, Колыма,
Что названа черной планетой
Сойдешь поневоле с ума -
Отсюда возрата уж нету.
Я знаю, меня ты не ждешь,
И писем моих не читаешь.
Встречать ты меня не прийдешь,
А встретив, меня не узнаешь.
Пуля
/* Если не хватает голоса, попробуй Hm или Dm */
Em G
Пуля просвистела, в грудь попала мне,
Am Em
Но умчался я на лихом коне.
Шашкою меня комиссар достал -
Покачнулся я и с коня упал.
D7 G
Ой-йо, да только конь мой вороной
Am Em
Ой-йо, да обрез стальной
D7 G
Ой-йо, лес густой туман
Am Em Hm Em
Ой-йо, до только батька-атаман.
Со свинцом в груди я пришел с войны,
Привязал коня, лег возле жены.
Часа не прошло, комиссар пришел,
Отвязал коня и жену увел.
Шашку со стены, да рубаху снял.
Хату подпалил, да обрез достал.
Привык в дебрях жить, доживать свой крест.
Много нас тогда уходило в лес.
Я возьму обрез, да пойду с обрезом в лес.
Буду там гулять, комиссаров стрелять.
Сила обреза, да кусок свинца
На курок нажал - вот и нету молодца.
На Колыме, где тундра и тайга кругом, Высоцкий или она древнее?
На Колыме, где тундра и тайга кругом,
Среди замерзших елей и болот,
Тебя я встретил с твоей подругою,
Сидевших у костра вдвоем.
Шел крупный снег и падал на ресницы вам,
Вы Северным Сияньем увлеклись,
Я подошел к вам и руку подал,
Вы встрепенулись, поднялись.
И я заметил блеск твоикх прекрасныкх глаз,
И руку подав, предлошил дружить,
Ты поклялася быть моею,
Навеки верность сокхранить.
В любви и ласкакх время незаметно шло,
Пришла весна и кончился твой срок,
Я провожал тебя тогда на пристань,
Мелкнул твой беленькиы платок...
С твоим отъездом началась болезнь моя,
Ночами я не спал и все страдал,
Я проклинаю тот день разлуки,
Когда на пристани стоял.
А годы шли. Тоской себя замучал я,
И встречи ждал с тобой, любовь моя,
По актировке - врачеы путевке,
Я покидаю лагеря.
И вот я покидаю свой суровиы краы,
И поезд все быстрее мчит на юг,
И всю дорогу молю я бога:
"Прийди встречать меня, мой друг".
Огни Ростова поезд захватил в пути,
Вагон к Перрону тихо подходил,
Тебя больную, совсем седую,
Наш сын к вагоны подводил.
Так здравствуй, поседевшая любовь моя,
Пусть кружится и падает снежок,
На берег Дона, на ветку клена,
На твой заплаканный платок.
Секи, Начальник
Показания человека, выпущенного на свободу и заново
арестоганного в этот же день.
Ну я откинулся,
Какой базар-вокзал.
Купил билет
В колхоз "Большое Дышло".
Ведь я железно
С бандитизмом завязал,
Все по уму,
Но лажа все же вышла.
Секи началник,
Я гулял на склоне дня,
Глазел на шлюх
И мирно кушал пончик.
Как вдруг хиляет
Этот фраер до меня.
Кричит:
- А ну, козел, займи ка мне червончик.
Всё закипело по натуре во нутрях,
И я меж рог его чуть-чуть не двинул.
Но нас сознанию учили в лагерях
И я сдержался, даже шабера не вынул.
Но нас сознанию учили в лагерях
И я сдержался, даже шабера не вынул.
Сказал ему:
- Проваливай, малыш!
Совет даю,
все чинно, все законно.
- Ты ж за червонетс
на червонетс залетиш.
А там не шутки, землячок,
там все же зона.
Что? Будешь бить меня, начальник, если лгу?
Но если ночью эту рожу паразита
Поставить с моим задом на углу (жопой)-
Все закричали бы, что два бандита.
Но он, хамло, хотя по виду и босяк,
Кастетом, бес, заехал мне по морде.
Тут сила воли моя кончилася вся
И вот я здесь, а эта морда в морге.
Тут сила воли моя кончилася вся
И вот я здесь, в Москве, а эта морда в морге.
Секи, начальник, я всю правду рассказал
И мирно шёл судьбы в сопровожденьи.
Ведь я железно с бандитизмом завязал.
Верни мне справку о моём освобожденье.
Ведь я железно с бандитизмом завязал.
Верни мне справку о моём освобожденье.
Таганка
Am E7
Цыганка с картами, дорога дальняя,
Am
Дорога дальняя, казеннный дом.
A7 Dm Am
Быть может старая тюрьма центральная,
E7 Am
Меня, парнишечку, по новой ждет.
Am E7
Пр: Таганка, те ночи полные огня,
Am
Таганка, зачем сгубила ты меня
Dm Am
Таганка, я твой навеки арестант,
E7 Am
Погибли юность и талант в твоих стенах.
Я знаю, милая, больше не встретимся,
Дороги разные нам суждены.
Опять по пятницам пойдут свидания,
И слезы горькие моей родни.
Шарабан.
Ах, шарабан мои, американка!
А я девчонка, я хулиганка!
Лублю катася
На шарабане
Ищу я деньги
В чужом кармане
Я гимназистка,
Седьмого классу,
Пию политуру
Заместо квасу!
Ах, шарабан мои, американка!
А я девчонка, я хулиганка!
Продам я юбку,
Продам колготки,
А мне бы квасу,
А лучше б водки!
Ах, шарабан мои, американка!
А я девчонка, я хулиганка!
Порвались струны
Моеи гитары,
Когда бежала
Из-под Самары!
Ах, шарабан мои, американка!
А я девчонка, я хулиганка!
Прошаите, други!
Я уезжаю!
Кому должна я -
Я всем прошаю!
Ах, шарабан мои, американка!
А я девчонка, я хулиганка!
Москва златоглавая
1. Москва златоглавая, перезвон колоколов
Царь-пушка державная, аромат пирогов.
Припев:
И конфетки бараночки, словно лебеди-саночки.
Ой вы кони залетные, слышен крик ямщика.
Гимназистки румянные, от мороза чуть пьяные
Гразциозно сбивают рыхлый снег с каблучка
А тачи-тач-тару-рай-ра-ра
Тариру-рай-ра-ру-рай-ру-ра
Тариру-рай-ра-ру-рай-ру-ра
Тай-ра-ра-ра-ру-ра
2. Помню тройку удалую, отблеск дальних зарниц
Твою позу усталую, трепет длинных ресниц.
Все прошло, все промчалося в безвозвратную даль.
Ничего не осталося, лишь тоска да печаль.
Припев
Гимназистки румянные, от мороза чуть пьяные
Гразциозно сбивают рыхлый снег с каблучка
Ах, Одесса
(S=46, T=130, V=09, Tr=-2)
