Джордж Байрон - Сарданапал

Я никогда еще твоих приказов
Так радостно не исполнял! Солдаты,
Веди его: изменнической кровью
Марать не станем царский зал, под небом
Его прикончим!

Только слово; званье
Мое священно, царь!

Мое — не меньше,
Хоть и пришел ты с наглым предложеньем
Сложить его!

Я исполнял приказ;
Невыполненье было бы опасным
Не менее, чем исполненье.

Значит,
Царь, час назад венчанный, — тот же деспот,
Как те, кому пеленками был пурпур,
С рождения взнесенные на трон!

Царь, жизнь мою ты гасишь дуновеньем;
Но и твоя (не гневайся), быть может,
В опасности неменьшей: неужели
В последний час династии Немврода
Убьешь ты безоружного посла,
Безвластного слугу, — пренебрежешь
Тем, что не только меж людей священно,
Но и с богами образует связь?

Он прав… Освободить! Последним делом
Моим не будет злое дело. Вот

Возьми, приятель, золотой мой кубок,
Пей из него и помни обо мне
Иль в слиток сплавь и думай лишь о весе
Да о цене.

Двойная благодарность
За жизнь и дар, украсивший ее.
Но я ответ услышу?

Да. Мне нужен
Час перемирья — все обдумать.

Час?

Не больше. Если господа твои
За этот час ответа не получат,
То, значит, я условья их отверг
И действовать они свободны.

Буду
Посланцем верным, передам решенье.

Постой, два слова.

В точности запомню
Их все.

Снеси Белезу мой привет;
Скажи, что с ним я через год, не позже,
Увижусь вновь.

Где?

В Вавилоне, или,
Верней, оттуда он навстречу мне
Отправится.

Все передам дословно.

Ну, милый Панья, живо мой приказ!

Солдаты, царь, работают уже,
Да вот они!

Повыше, молодцы,
Да поплотней. Сложите основанье
Так, чтоб огонь не мог иссякнуть, слабый,
И чтоб ничья угодливая помощь
Его не угасила. Сердцевиной
Пусть будет трон: его пришельцам новым
Иначе не оставлю я, как вихрем
Огня неукротимого! Все стройте,
Как если б мы хотели сжечь оплот
Врагов извечных. Вот теперь недурно!..
Ну, Панья, как? Хорош такой костер
Для похорон царя?

О да; и царства!
Теперь тебя я понял.

И бранишь?

Нет; но позволь мне запалить его
И разделить с тобою.

Это мой
Священный долг.

Долг женщины?

Коль воин
За государя гибнет, почему б
И женщине не умереть с любимым?

Так не бывает.

Нет, бывает, Панья!
А ты — живи. Прощай: костер готов.

Но мне позор — царя на смерть оставить
С одною женщиною.[23]

Обо мне
Могила все, что нужно ей, узнает
И без тебя. Ступай — и будь богат.

Живя в позоре!

Помни: ты поклялся;
Священна клятва; взять назад нельзя.

Коль так — прощай.

Тайник обшарь получше
И не стыдись богатства унести;
Знай: что оставишь, то рабам оставишь,
Моим убийцам. Все снеся сохранно
На барки, дай мне знать трубой протяжно,
Что ты уходишь. Берег далеко,
Река ревет, здесь рога не услышать.
Коль с берега он зазвучит. Потом —
Бегите и, отплыв, оборотитесь,
Но все ж плывите по Евфрату вниз.
Достигнув Пафлагонии, где Котта
Укрыл царицу и моих детей,
Ей расскажи, что видел, отплывая,
И попроси не забывать того,
Что я сказал ей при ее печальном
Отъезде.

Дай мне царственную руку.
В последний раз губами к ней прильнуть —
Мне и солдатам бедным, что с восторгом
С тобою умерли б!

Друзья мои,
Последние и лучшие! Не будем
Друг друга растравлять. Простимся разом.
Прощание навек должно быть быстрым,
Не то — как вечность каждый миг, и жизни
Пропитаны слезами. Уходите
И будьте счастливы! Меня теперь
Жалеть не надо: жалок был я прежде,
А будущее — все в руках богов,
Коль есть они (что вскоре я узнаю).
Прощайте же, прощайте!

Были честны
Они. Отрадно в смертный час взглянуть
На лица любящих.

Да — и любимых,
Красавица моя!.. Но слушай. Если
Ты в этот миг (ведь мы стоим у бездны)
Испытываешь внутреннюю дрожь
Перед прыжком сквозь пламя в мир грядущий
Скажи? Тебя не разлюблю — напротив! —
За то, что ты верна природе. Можешь
Спастись еще, не поздно.

Не пойти ли
Зажечь один из факелов, что грудой
Пред алтарем вааловым лежат
В покое смежном, под лампадой вечной?

Поди. И в этом — твой ответ?

Увидишь.

Бестрепетна! О предки! К вам идя,
Очищенный от слишком грубой плоти
Огнем и смертью, не хочу предать
Чертог ваш древний гнусному вторженью
Рабов. И если я не сохранил
Незыблемым наследье ваше, все же
Я часть его блестящую — казну,
Дворец ваш и священные трофеи
Побед, и летописи, и оружье, —
Чтобы мятеж не ликовал средь них, —
К вам уношу с собою в той стихии
Всепоглощающей, подобной духу,
Снедающей дотла любую плоть
В своем горниле огненном. И пламя
Сверхцарственного моего костра
Не будет лишь столбом огня и дыма,
Минутным маяком на горизонте,
А после грудой пепла! Будет — светом,
Уроком для веков и для племен
Мятежных и царей сластолюбивых!
Века сотрут анналы и деянья
Народов и героев: трон за троном,
Как мой, славнейший, обратят в ничто;
Но пощадят последнее деянье
Мое, загадкой вознесут его,
Для поклоненья всем, для подражанья
Немногим, всех уча бояться жизни,
К подобному концу ведущей!

Вот
Наш факел — освещать дорогу к звездам!

А кубок?

Наш обычай — возлиянья
Творить богам.

А мой обычай — выпить
Среди людей. Я не забыл его.
Но и один я выпью чашу в память
Былых пиров веселых.

Это — в честь
Достойного Белеза.

Почему
О нем ты вспомнил, а не об его
Собрате по измене?

Тот — рубака,
Орудие простое, нечто вроде
Меча живого в дружеской руке;
А первый — мастер дергать нити куклы
Воинственной. Но прочь обоих! Мирра,
Скажи мне: вправду ты за мной идешь
Свободно и бесстрашно?

Мне ль, гречанке,
Не сметь пойти из-за любви на то,
Что не страшит индийских вдов, покорных
Обычаю?

Тогда — сигнала ждем.

Он что-то медлит.

А теперь прощай —
В объятии последнем!

Не в последнем.
Ждет нас еще одно.

О да: в огне
Смешается наш пепел.

Столь же чистый,
Как и моя любовь к тебе… Мой прах,
Свободный от земных страстей и пятен,
С твоим сольется! Грустно мне одно.

Скажи.

Здесь дружеской руки не будет —
Наш пепел в урну общую собрать.

И лучше! Пусть его развеет ветер
В просторах неба, чем сквернит рука
Раба или предателя. Зажженный
Дворец и груды стен дымящих будут
Нам памятником благородней, чем
Кирпичные египетские горы
Над прахом их царей или быков;
Ведь неизвестно, кто в громадах гордых
Упрятан: царь иль Апис,[24] богобык.
Престранные надгробья, назначенье
Забывшие!

Тогда — прощай, земля!
И лучший край, Иония родная!
Будь вольной и прекрасной и не знай
Вовек несчастья! О тебе молитва
Последняя моя и мысль моя
Последняя — кроме одной…

А это?

Мысль о тебе.