Ты к ней так нежен, так пристрастен.
Заря гаснет. Восходит луна.
Призраки
Безучастная святыня,
Вдохновенная луна!
Здесь морозы, здесь пустыня,
Тишина… И тишина!
Мы не молимся, не плачем,
Одиноки и сильны,
Мы пути еще означим
В этот сумрак тишины!
Зажигается северное сияние.
Северное сияние
Родилося… Зажглося…
Мгновением живу!
Я – светоч из хаоса
И сон я наяву.
Морозами умоюсь,
Растаю в вышине…
Моя отчизна – полюс,
И смерть моя в огне.
Тает. Идут льдины.
Льдины
Нас побеждают!..
Покой наш разрушен.
Тают и тают,
И воздух нам душен!
Ломят нам спины
Парами, железом…
Бедные льдины,-
Трещим под нарезом.
Горе нам, горе!
Кто-то с востока
Тянет нас в море
Далёко… далёко!..
Даль озаряется электричеством. Слышно громыхание кораблей.
В вышине показываются воздушные шары.
Молчание
Кто потревожил меня?
Кто? Я дремало от века!
Страшны мне грохоты нового дня,
Страшен напор человека!
Кто потревожил меня?
Является мираж в заре забрезжившего утра. Вырисовываются
в вышине башни, мачты кораблей, трубы. Проходят силуэты людей,
едут повозки, мчатся всадники, проезжают орудия и развеваются
знамена.
Мираж
О, пробудися, царь снегов,
Взгляни на вещую картину!
Твою морозную равнину
Шатают полчища врагов.
Льдины
Мы девственно-чисты,
Мы нежно-светлы.
И белые сфинксы -
Медведи полярные -
В объятиях наших
Лежат целомудренно!
О, что от нас надобно?
Нас рушат, мы падаем,
Теснимся, и в натиске
Впервые озлоблены.
О, дайте молчание
И мир неподвижности…
О, призраки, призраки!
Спасите!.. Мы рушимся!
Призраки появляются в туманах и принимают очертания южных
растений и зверей.
Призраки
Мы – ополчаемся,
Призраки властные!
Мы – облекаемсл
В ткани ужасные!
Где наши лилии звездные,-
Тонкие иглы от инея?
Где наши звездочки синие,
Пальмы на льдинах морозные?
Мы облекаемся в трепет…
Нет у нас больше молчания:
В нас пробуждается лепет,
Соки и жажда желания…
Льдины
Хрусталь наш девственный,
Покров невинности,
Ужель омочите
Вы кровью алою?
Призраки
Нет, не мы!.. а те, другие,
Чье дыханье веет тут,-
Ставят сети роковые,
Гонят, ломят и гнетут!
Ополчайтеся все силы
Наших северных ветров,-
И молчание могилы
Охраняйте от врагов!
В снежных безднах, в синих глыбах
Возмутите свой хаос
И на бешеных изгибах
Бросьте вызов в царство гроз!..
Налетают вихри; вздуваются льдины, колеблется почва, и Молчание подымает смерч. Клубы волн врываются на полюс, рушатся ледяные горы. Вдали слышны вопли, звуки колоколов и набата.
Океаны выступают из берегов.
Октябрь 1901
Лишь только зрячие разбудят,
В испуге смотрим мы назад:
Непонимающие – судят,
И ослепленные – казнят.
В унылом мраке заточенья,
В позоре, страхе и нужде
Идут живые поколенья,
Борясь и мучаясь везде.
О, дайте страсти, дайте доли,-
Они ведь отзвук старины.
Они родились поневоле
И сладко грезят в дни весны.
Всё, что отцы не досказали,
Что деды мыслили в тиши,
Что назревало в дни печали,
То им внедрилось в глубь души.
Мгновенно вспыхнуло, созрело…
И вот уж новые сердца
Себе иного ищут дела,
Иного требуют конца.
Зачем же муки и гоненья?
Они с грядущим заодно,
Они былого поколенья
Перебродившее вино!
4 июня 1902
Иная жизнь придет с весной
Шуметь на празднике природы…
И будут старые мечты
Другим и жизненны и новы:
Как полю – новые цветы,
Как птице – новые дубровы.
О, тай же, тай же, мутный снег,
Гони весенние разливы:
Иной весны ждет человек,
Иного пахаря ждут нивы…
15 марта 1903
Пыль на улице. Травою
Площадь поросла.
Вкруг зеленою толпою
Смотрят купола.
По безлюдным переулкам
Блещут огоньки.
Слышен крик в затишье гулком
С Волхова-реки.
Дремлет Новгород великий,
Дремлет тяжело.
Или грезит волей дикой,
Преклонив чело?
Или быль припоминает,
Роковую быль?
И, зевая, поднимает
Уличную пыль…
Июнь 1903
Новгород
Где сохнущей речки извивы
Пленяют мечтательный взор,
Две ивы, две грустные ивы
Сплелися в столетний шатер.
И в полдень горячий без шума
Зовут пришлеца отдохнуть;
Одна у них песня и дума -
Как сладко под ними уснуть!
Уснуть без желаний, без грезы
На их многолетних корнях,
Пoкa возмущенные грозы
Спалят и размечут их в прах.
Август 1903
Старая Русса
Свечи ль зажгут – лягут тени огромные,
Странные тени в углах.
Свечи погасят – и в комнаты темные
Крадется шепчущий страх.
Клонит ко сну, но дремота тревожная
Черный являет кошмар.
Что-то ужасное, что-то безбожное
Мозг обожгло, что угар.
Встанешь – как плети лежат непослушные
Руки… И ноги болят…
Воздуха! Воздуха! Комната душная.
Мучает жажда, как яд.
Долгая ночь, точно вечность глубокая…
Скоро ли белый рассвет?
Небо всё в звездах, немое, стоокое,
Смотрит мильонами лет.
Тихо узоры обоев сливаются…
Дума язвит, как стрела:
Люди приходят и люди кончаются!
Скоро ли кончится мгла?
День всепобедный, скорее!.. Мучительно
Жажду я видеть рассвет…
Что же так маятник холодит медлительно,
Точно движения нет!
1903
Синеет даль, вся бирюзовая,
Из-за стекла.
В прозрачном сумраке столовая,-
Покой и мгла.
В футляре маятник шатается,
Он как весы.
Былое с вечностью сливается,
И бьют часы.
Деревья за окном скелетами
Стоят черны.
За их узорными просветами
Огонь весны.
Огонь зари вечерней светится,
И в тишине
К нам подойдет и не заметится
Ночь в пелене.
И почерневшими тенетами
Всё обовьет…
Гори же дальше позолотами,
Небесный свод!..
Не померкай, заря вечерняя,
И ты, весна,
Мои мечтанья суеверные
Испей до дна!
1903
Сквозь расшатанные доски,
В щель сарая, в душный мрак,
Ярко-огненные блестки
Проскользнули, как маяк…
И ложится желтой змейкой
На стене и на полу,
По доскам и под скамейкой
Луч, прорвавшийся во мглу.
Мимолетной песни звуки,
Жизнь, блеснувшая во тьме,
И от выстраданной муки
Мысль, рожденная в уме,-
Это также только пятна,
Только краткий отблеск в щель
Из природы необъятной,
Где один закон и цель…
1903
“Весна, вперед, вперед дружней…”
“Весна, вперед, вперед дружней!”-
Кричит воробушек задорный,
И скачет он на ветке черной,
Встречая ранний блеск лучей.
Под снегом шепоты и звон,
Под снегом жизнь весны точится,
Слезится пруд и с крыш слезится,
И гонит солнце зимний сон.
Уже малиновый ивняк
В пушок облекся бархатистый.
То первый снег весны лучистый,
Как траур сосен – первый мрак!..
1903
Давно любви их ранней
Распалося звено.
Давно они любили
И разошлись давно.
Страдал он одиноко,
Встречая бремя бед,
Она с другим делила
Восторги лучших лет.
И встретилися снова
Раз осенью они.
Пылал закат, как факел,
На прожитые дни.
По роще, в хвоях сосен
Скользнули блески стрел.
Он думал: как увяла!
Она: как постарел!
Он “вы” сказать смущался,
Она не смела – “ты”,
И оба обрывали
Последние цветы.
Им многое хотелось
И вспомнить и сказать,
По-прежнему смеяться
Хотелося опять.
В ней сердце трепетало,
И ныло у него…
И молча разошлися,
Не вспомнив ничего…
1903
Чувство, греза каждая,
Каждое желание
Угасает в радостном
Пепле мироздания.
Вспыхнет на Мгновение,
Отпадет мгновением,
Насыщая смертного
Радужным видением.
И в пучине, дышащей
Злобой мира тесного,
Вновь погаснет искрою
В лоне неизвестного.
И, встречаясь с бездною,
Как с былым предтечею,
С искрой зачинаемой
Радуется встречею.
И в текущей вечности
К свету приобщается
И опять мгновенною
Искрой зажигается…
1903
Нa кленах молодых еще слезой сверкает
Роса весеннего дождя.
Еще весенний гром далеко громыхает,
На запад отходя.
Обрызганный цветник стыдлив и ароматен,
Смежил цветы табак.
Между настурций он как снег меж алых пятен,
И ждет вечерний мрак.
