пересечь…
235. УРОКИ ИСТОРИИ
У моих предков-дворян отбирали добро
Большевики-беднота аж два раза.
Из усадьбы несли, изымали всё то,
Что было в мешках, из лабаза.
Усадьбу забрали, изгнали в Тамбов
Радетели равенства эти.
И голод там был, и ветхий кров,
Но все избежали смерти.
Потом репрессии, год 37-й,
А предки мои уцелели.
За кем-то ходили во тьме ночной,
Но всегда мимо нашей двери.
Сегодня пустое пенять на судьбу,
В Истории всё, как надо
В конечном итоге бывает. Кому
Тюрьма, а кому награда.
И если ты хочешь долгую жизнь
И родных уберечь от рока,
К тебе власть придёт, ты с ней поделись,
Когда твоей Родине плохо…
236. «Она уехала в Боровск…»
Она уехала в Боровск
Разводить на пасеке пчёл.
Щетина моя дала поросль,
Когда счёт разлуке пошёл.
Ссутулились мощные плечи
И на спине вырос горб.
Опало, исчезло навечно
То, чем я раньше был горд.
Она уехала в Боровск
В Пафнутьевский ходить монастырь.
И я ощущаю ту скорость,
С какой во мне зреет Батый.
Под монастырские стены
Золотую, как мёд, Орду
Приведу, и самозабвенно
Я с Ордою всех пчёл изведу.
А потом боровчан, стар и молод
Чтоб не сгинул средь них, призову:
«Вы спасёте свой древний город,
Коль вернёте её в Москву…»
237. СКАЗАНИЕ О ШРИ-ЛАНКЕ
«Слезинка на щеке Индии».
Капелька нектара с лепестка лотоса.
Шри-Ланку такой раньше видели
Только пришельцы из космоса.
Видел такой её Равана
С борта своей виманы,
Когда в чём была, без приданого,
Он выкрал Ситу у Рамы.
И увёз на свой южный остров,
В Блистательную Ланку,
Где в окружении монстров
Склонял её ко греху.
А стояла Ланка на месте,
Где Львиная нынче Скала.
Подневольною Сита невестой
На выручку Раму ждала.
Там нашёл её в горе великом
Хитрый царь обезьян Хануман.
Видя, что она духом поникла,
Он сказал, что обет Рамой дан,
Как придёт он с несметным войском
Обезьян и медведей вместе.
Так что, Сита, не беспокойся,
Избежишь поругания чести.
И обидчик твой будет наказан,
И стрелами Рамы убит.
Поразят они его разом
Ради вашей с Рамой любви.
А потом вы по небу помчитесь
На вимане обратно в Индию…
Где уже уготовано Сите
Всё, чтоб снова её обидели
Подозрением в неверности Раме.
Пересуды рассудку не внемлют,
Не захочет жить больше в сраме
И провалится Сита сквозь землю,
Но сюжетом взрастёт у Гомера,
И Еленой окажется в Трое.
Где, служа своим судьбам верно,
Будут действовать те же герои:
Менелай и Ахилл – это Рама,
А Гектор с Парисом – Равана.
И опять повторится драма,
Что мужами мужьям уготована,
Где чужую жену красть нельзя.
И не красть её невозможно,
Если чувством в полон воин взят,
И под латами тонкая кожа.
Есть и будут великие сечи
Ради Ситы и Прекрасной Елены.
О любви сказания – вечны,
И стихи о любви – нетленны…
238. «Стояла девушка у дебаркадера…»
Стояла девушка у дебаркадера
В нарядном платьице, с косой на грудь.
Высматривала всех парней покадрово,
И от смущения румянилась чуть-чуть.
А по реке туда-сюда сновали лодочки
И в каждой был на вёслах кавалер.
Буфет на пристани охотно лил по соточке,
Играла музыка, и голосился сквер.
И кто ж из них назначил ей свидание,
Определил судьбу вслепую Интернет?
Кому понравились её лицо и данные?
«Уж полночь близится, а Германа всё нет».
И в каждом виделась избранника примета,
И образ, ею созданный, возник.
А в двух шагах, там, где причал, у парапета,
Слезливо щурясь, на неё смотрел старик…
P.S. «Уж полночь близится, а Германа всё нет» -
фраза из оперы П.И. Чайковского «Пиковая дама»
239. «Август ввергает в благость…»
Август ввергает в благость,
Хочется быть добрей.
Жаркого лета осталось,
Максимум, двадцать дней.
Будет ли осень тёплой,
Это неважно совсем.
Борща с молодою свёклой
Досыта я поем.
А застучится в стёкла
Дождь и болотный гнус,
До краснощёкой Фёклы
Я тогда домогнусь…
P.S. Домогнусь – осознанное шуточное коверканье слова…
240. «Бурей гасится буря на сердце…»
Бурей гасится буря на сердце,
Остаётся в нём вялая взвесь.
Приготовлю салат с красным перцем,
Самым жгучим, какой только есть.
Я добавлю в него помидоры,
Тонко резанный лук и лимон,
Да в оливковом масле. И вздорный
Из меня дух исторгнется вон.
И пока рот пылает пожаром,
На душе будет полная тишь.
Словно ты погорельцем на хмаром
Пепелище дымящем стоишь…
241. «Если вечером сильный дождь…»
Если вечером сильный дождь –
Это повод остаться на ночь.
Можно вызвать такси, но всё ж,
Оставаясь, в забвенье не канешь.
Я сошлюсь в оправданье всему
На усталость тяжёлого дня.
Ты предложишь мне спать на полу
И в кровати ждать будешь меня…
242. «Ты будешь ходить в парео…»
Ты будешь ходить в парео
На островах Туамоту.
И будет в душе не серо,
И сердце не ждать чего-то.
И будет атолл Манихи
Одаривать чёрным жемчугом.
И океан будет Тихим
И нравом нежнее нежного.
И танцевать будешь ори,
И бёдрами двигать бешено.
И даже ничтожное горе
Послано будет к лешему…
Туамоту – архипелаг в юго-восточной части Тихого океана
Манихи – атолл в арх. Туамоту, одно из мест по добыче чёрного жемчуга
Ори – полинезийский танец, основанный на ритмических, очень быстрых движениях бёдрами
243. «Мы с летом в Москве не поладили…»
Мы с летом в Москве не поладили,
Мстит холодом нам и дождём.
Представь, что в далёкой Исландии
С тобою мы просто живём.
Там бьётся о скалы Атлантика,
Клокочет вулкан. Тем не менее,
Там жизнь, словно в люксе «Титаника»
До своего потопления.
И то же московское лето:
Морось, туманы, да грусть.
Обычный конец (и край) света -
Солёный, брусничный на вкус…
244. «Небо синее. Даль бескрайняя…»
Небо синее.
Даль бескрайняя.
Не проси меня
Не быть Каином.
Ты не вещь его,
Не безделица,
Просто женщина
На двоих не делится.
Он твоих совсем
Не коснётся губ.
И не брат он мне,
Раз тебе он люб.
Не ужиться трём,
Я тебя люблю.
То не мы умрём,
Не
