Поганое довольно стало тело.
Щетиной поросло, угрями.
Я воздух нюхаю ноздрями.
Не нравится мне мой запах
Вбегает мёртвый господин.
И мысли мои стали другие,
уже не такие нагие.
Не может быть случки обнажённой
у семьи прокажённой,
поэтому любитесь на сундуках,
и человек и женщина в штанах.
Господи, что-то будет, что-то будет.
Вбегает мёртвый господин.
Возьму я восковую свечку
и побегу учить на речку.
Темнеет парус одинок,
между волос играет огонёк.
Вбегает мёртвый господин.
Ф о м и н.
Спаси меня Венера,
это тот свет.
В е н е р а.
Что вы душка?
Ф о м и н.
Надежда, Любовь, София и Вера
мне дали совет.
В е н е р а.
Зачем совет. Вот подушка.
Приляг и отдохни.
Ф о м и н.
Венера чихни.
Венера чихает.
Ф о м и н.
Значит это не тот свет.
В е н е р а.
Давай, давай мы ляжем на кровать
и будем сердца открывать.
Ф о м и н.
Я же безголовый.
Вид имея казака,
я между тем без языка.
В е н е р а (разочар.).
Да, это обидно,
да и другого у тебя
мне кажется не видно.
Ф о м и н. Не будем об этом говорить. Мне неприятно. Ну неспособен и неспособен. Подумаешь. Не за тем умирал, чтобы опять всё сначала.
В е н е р а. Да уж ладно, лежи спи.
Ф о м и н. А что будет когда я проснусь?
В е н е р а. Да ничего не будет. Всё то же.
Ф о м и н. Ну хорошо. Но тот свет-то я увижу наконец?
В е н е р а. Иди ты к чертям.
Фомин спит. В е н е р а моется и поёт:
Люблю, люблю я мальчиков,
имеющих одиннадцать пальчиков,
и не желаю умирать.
А потому я начинаю скотскую жизнь. Буду мычать.
Богиня Венера мычит,
а Бог на небе молчит,
не слышит ея мычанья,
и всюду стоит молчанье.
Ф о м и н (просыпаясь). Это коровник какой-то, я лучше уйду.
Спустите мне, спустите сходни,
пойду искать пути Господни.
В е н е р а. Тебе надо штаны спустить и отрезать то, чего у тебя нет. Беги, беги.
Вбегает мёртвый господин.
Ф о м и н.
Я вижу женщина цветок
садится на ночную вазу,
из ягодиц её поток
иную образует фазу
нездешних свойств.
Я полон снов и беспокойств.
Гляжу туда,
но там звезда,
гляжу сюда в смущенье,
здесь человечества гнездо
и символы крещенья.
Гляди забрав с собою в путь зеркало, суму и
свечки
по комнатам несётся вскачь ездок.
И харкают овечки.
О женщина! о мать!
Ты спишь накрыта одеялом,
устала ноги поднимать,
но тщишься сниться идеалом
кое-каким влюблённым мужчин
украсив свой живот пером.
Скажу развесистым лучинам:
я сам упал под топором.
Спросим: откуда она знает, что она того?
Ж е н щ и н а (просыпаясь с блестящими слезами).
Я видела ужасный сон,
как будто бы исчезла юбка,
горами вся покрылась шубка
и был мой голос унесён.
И будто бы мужчины неба
с крылами жести за спиной
как смерти требовали хлеба.
Узор виднелся оспяной
на лицах их.
Я век не видела таких.
Я женщина! — я им сказала
и молча руки облизала
у диких ангелов тоски,
щипая на своей фигуре разные волоски.
Какой был страшный сон.
У меня руки и ноги шуршали в страхе.
Скажи мне Бог к чему же он.
Я мало думала о прахе,
подумаю ещё.
Ф о м и н.
Подумай, улыбнись свечой,
едва ли только что поймёшь.
Смерть это смерти ёж.
Ж е н щ и н а.
Слаб мой ум,
и сама я дура.
Слышу смерти шум,
говорит натура:
все живут предметы
лишь недолгий век,
лишь весну да лето,
вторник да четверг.
В тщетном издыхании
время проводя,
в любовном колыхании
ловя конец гвоздя.
Ты думаешь дева беспечно,
что всё кисельно и млечно.
Нет дева дорогая,
нет жизнь это не то,
и ты окончишь путь рыгая
как пальмы и лото.
Д е в у ш к а.
Однако этот разговор
вести бы мог и чёрный двор.
Ты глупая натура не блещешь умом,
Как великие учёные Карл Маркс, Бехтерев и
Профессор Ом.
Все знают, что придёт конец,
все знают, что они свинец.
Но это пустяки,
ведь мы ещё не костяки,
и мне не страшен сотник вдовый,
вернись Фомин, шепчи, шепчи, подглядывай.
Ф о м и н.
Я подглядываю? ничтожество,
есть на что смотреть.
Ж е н щ и н а.
Давно ты так стоишь?
Ф о м и н.
Не помню. Дней пять или семь.
Я счёт потерял.
Мне не по себе.
А ты что делаешь.
Ж е н щ и н а.
Хочется, хочется,
хочется поворочаться.
(ворочается так и сяк).
Ф о м и н (воет).
Ты сумрак, ты непоседа,
ты тухлое яйцо.
Победа, Господи, Победа,
я вмиг узнал ея лицо.
Г о с п о д ь.
Какое же её лицо.
Ф о м и н.
Географическое.
Н о с о в.
Важнее всех искусств
я полагаю музыкальное.
Лишь в нём мы видим кости чувств.
Оно стеклянное, зеркальное.
В искусстве музыки творец
десятое значение имеет,
он отвлечённого купец,
в нём человек немеет.
Когда берёшь ты бубен или скрипку,
становишься на камень пенья,
то воздух в маленькую рыбку
превращается от нетерпенья.
Тут ты стоишь играешь чудно,
и стол мгновенно удаляется,
и стул бежит походкой трудной,
и география является.
Я под рокот долгих струн
стал бы думать — я перун
или география.
Ф о м и н (в испуге). Но по-моему никто не играл. Ты где был?
Н о с о в. Мало ли что тебе показалось что не играли.
Ж е н щ и н а.
Уж третий час вы оба здесь толчётесь,
все в трепете, в песке и в суете.
костями толстыми и голосом сочтётесь,
вы ездоки науки в темноте.
Когда я лягу изображать валдай,
волшебные не столь большие горы,
Фомин езжай вперёд. Гусаров не болтай.
Вон по краям дороги валяются ваши разговоры.
Ф о м и н.
Кто ваши? Не пойму твоих вопросов.
Откуда ты взяла, что здесь Носов.
Здесь всё время один Фомин,
это я.
Н о с о в (вскипая). Ты? ты скотина!
Ф о м и н. Кто я? я? (успокаиваясь). Мне всё равно (уходит).
Н о с о в. Фомина надо лечить. Он сумасшедший, как ты думаешь?
Ж е н щ и н а.
Женщина спит.
Воздух летит.
Ночь превращается в вазу.
В иную нездешнюю фразу
вступает живущий мир.
Дормир Носов, дормир.
Жуки выползают из клеток своих,
олени стоят как убитые.
Деревья с глазами святых
