class="p1">Мирно спит река.
Долгий путь долиной
Вьётся меж снегов
Русскою былинной
Песнею веков.
Гул протяжный дальний –
Колокол зовёт.
Луч креста хрустальный.
Вновь душа поёт.
День Христа рожденья…
Праздник Рождества –
Людям для спасенья.
Радость торжества.
Божий православный
Храм в лучах горит,
Тайной самой главной
Сердцу свет творит.
Дар Младенцу-Сыну:
Злато, ладан, смирна.
Просьбы не отринул
Вседержитель мира.
Кнула, Посерда-Сорока…
От деревни МаклакИ
к озеру лежит Святому
путь неблизкий… Далеки
вёрсты по болотам зыбким,
островам через пеньки.
Время есть. Неторопливы
предосенние деньки.
Детства память. Зов Мещёры:
через мшары и луга
увлекли опять походы.
Зной и холод, мошкара.
Не понять Мещёры душу,
не услышав бора гул,
не увидев ночь слепую,
и рассвет, что заглянул
сереньким дождём с туманом,
сквозь палатку промочил.
Всю неделю — дождь и слякоть –
время мысли подлечить.
Не один денёк дороги
до деревни, до людей;
только вечные просторы,
шёпот, шелест, звон дождей.
Звуки все сокрыло Небо…
Звери, птицы тихо ждут
Солнца появленье, Света
дни и ночи… Убегут
тучи хмурые, печали.
Озеро блеснёт огнём,
радуга под небесами
всколыхнёт для жизни дол.
Встрепенулось всё живое.
Солнца радость — благодать.
Сбросила печаль природа!
Лик Мещёры не узнать:
чудной сказкою открылись
небо, озеро и лес –
синью вечности омыты,
и восславлен Божий Свет…
Кнула, Посерда, Сорока
за деревней МаклакИ.
Озеро простилось просто:
С Богом, радости в Пути…
Милая Мещёра.
Дикие леса.
Синие озёра.
Дивная краса.
Лес, луга, болота.
Девственность реки.
Мудрая природа.
Люди далеки.
Берега Сороки.
Заповедный лес.
Узенькой дороги
чуть петляет след.
Вот Бобры-деревня.
Брошены дома.
Дух мещерский древний
звуком топора
Не разносит свету
радость, звон, как встарь.
Моему привету
дарит эхо даль.
Покосили годы
изб сутулый ряд.
По деревне бродит
грустью жалкой взгляд.
Где Филёс, Федорин?
На погосте спят.
Смерть глубинке вторит:
Ходу нет назад.
Через мостик Кнулы
дальше путь бежит.
Лес, поля уснули.
Вечер в ночь спешит.
Память вновь лелеет
милые места.
Нарма храму внемлит
воздвиженьем Креста.
Старой, чудной церкви
лик встречает ночь.
Свет последний меркнет.
Холод гонит прочь.
Голос позабытый –
нет колоколов.
В церковь вход закрытый
на замок, засов.
Ничего, погоста
звёздный примет свет.
Маленького роста
православный крест.
Милая Мещёра…
Здесь душа моя.
Речка, лес, озёра –
дивные края.
Село Пятница. Церковь Параскевы Пятницы
Сентябрьской ночью до зари,
Под стук колёс, сквозь леса тьму
Стекались белые платки
К Прасковье и отцу Петру.
Чиста церквушка. Божий храм.
Привязан службой к поездам,
«Хороший батюшка с монашкой»
Меня в купели окунал.
Был исповедником крещён
За год его прихода в вечность,
Теперь годами посрамлён,
Я понял жизни этой бренность:
Недуги горькие души,
Подверженный греху и тлену;
Сосуд наполнили грехи,
И страсти взяли сладким пленом.
Под стук колёс, сквозь леса тьму
Уеду в Пятницу к Прасковье.
К мощам отца Петра прильну…
Обнимет он своей любовью.
* * *
День Казанской иконою в память…
По уставу по полному служба.
Бледен батюшка, сгорблен, уставший.
Ноги слабые. Веком натружен.
Пять арестов, пятнадцать зим-лет –
Вот Терпение, Вера, Смиренье.
Причастить исповедников всех.
Тяжек лёгкий потир. Всё немеет…
Притекающих в Пятницу верно
Реки русские с разных сторон.
Не иссякнет Христовая Вера.
Выше мира сердечный закон.
Пётр Алексеевич Чельцов (20 августа 1888, село Шехмина слобода, Рязанский уезд, Рязанская губерния — 12 сентября 1972, село Великодворье, Гусь-Хрустальный район, Владимирская область).
Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания. Память совершается 12 сентября по новому стилю. Мощи покоятся в том же храме.
Мещера — райский уголок,
Где детство напиталось синью,
Где маята лесов, болот
до Неба вылилась в Россию.
Здесь молоко парное сохло,
Как росы, на моих губах;
Здесь песни русские, берёзы
И первая любовь в стихах.
Хрустальные рассветы, зори,
Звон колокольный над рекой
И счастье, сладкое до боли,
Здесь дом, погост, любовь, покой.
* * *
Погост зарос, а дома нет.
Сбесился пёс от злобы и от горя.
Свалили и сгноили лес,
Как души малых деревень Мещёры.
Кто виноват: хозяин, пёс иль я?
Безвременье — раздолье для безверья;
Хозяин далеко, а для меня
Завоет волком пёс для утешения.
Что делать? Если бы мне знать…
Пойдем, мой Волк, работать надо.
Пора кресты нам воздвигать
И в душах, и в мещёрских храмах.
В Мещёре тихой и родной
Калина грезит тёплым летом,
но льёт осенний дождь слепой,
тоскливым жжёт зимы приветом.
Природа средней полосы
над поймой Клязьмы раскидала
слезу дождя, алмаз росы,
кусты Калины кровью алой.
Затянут серым неба свод,
вода рябит свинцовой коркой;
как золото, листва течёт
и тонет в тьме реки бездонной.
Предзимья день Калины пьёт
живую кровь… Но крепки гроздья,
и ярких алых ягод лёд
вбивает стужей в ветки гвозди.
Держись, родная, скоро ночь.
Мороз скуёт ветра и жилы.
Нет силы. Сон… Но донесёшь
дар жизни свой судьбой нелживой.
Блеснёт река стеклом. Зима
мещёрские скуёт просторы;
Калина, горькая моя,
собой небесных птиц накормишь.
Мещёрская красавица
к луне и солнцу тянется,
под ветром не сгибается,
в лучах от зорь купается.
Была когда-то ёлочкой,
девчоночкой застенчивой,
теперь достала чёлочкой
до неба, счастьем венчана,
расправив плечи мягкие,
заманчивые, сладкие –
на всю округу здешнюю
невеста-чудо… Грешные
дубы и клёны статные,
и вязы сплошь развязные
всё хороводят ёлочку,
мечтая об иголочках.
Красавица прилежная
зимою долгой, снежною
оберегает, нежная,
орешника замшелого.
Прелестными, ветвистыми
с любовью, страстно, истово
дружка лелеет милыми
словечками игривыми.
Загадка леса дивная:
красивая, завидная
влюбилась в пня убогого,
кривого, хромоногого…
Душа Мещёры чистая
укрыла материнскою
Любовью несусветною,
заботой беззаветною.
Мещёра… Ч’удная Мещёра –
мой дом родной, мой отчий кров.
Я чувствую: уж скоро… Скоро
воспрянет свет от зимних снов,
и скинет лес снегА оков.
Пускай метель кружИт в оврагах,
река, крутясь в полночных страхах,
бурлит и истончает лёд.
Под ивой в белых тесных раках
почит мороз. Зима уйдёт.
Поста Великого смиренье…
Запеть готовится душа.
Застыло сердце в предвкушеньи.
Весна спешит разбить терпенье,
пасхальным звоном ночь круша!
Ручьи, река, луга, леса
вновь явят миру чудеса:
