Сергей Соловьев - Собрание Стихотворений

Неужели я снова
В этих березовых рощах?
Снова сияет майское солнце,
Склоняясь над розовым полем.
Пахнет аиром,
И плакучие прибрежные ивы
(Милые! Милые! Те самые!)
Без движенья дремлют над прудом.

Какая тишина!

Заглохла березовая аллея,
С гнилым мостиком над канавой, —
Где мы жили вдвоем
— Я и соловей —
И оба любили,
И оба пели песни.
Но он был счастливее меня,
И песни его были слаще.

Вот и маленькие друзья мои
Толпятся на берегу,
И один из них,
По колено погрузившись в воду,
Прячет в аире плетеную вершу.

Снова начинаются привычные разговоры:
Отчего перевелась рыба,
Оттого ли, что пруд зарос аиром,
Или оттого, что колдун заговорил рыбу.

Вот уж бледно-золотая заря
Угасает над лесом.
Ведра девушек звенят у колодца,
И листья деревенских черемух и яблонь
Девственно зеленеют
На нежно-розовом небе.

Снова аир, весна и колодезь,
И заря… отчего же мне хочется плакать?
Отчего мне так грустно,
Так грустно?

Меня зовут твои томительные стоны,
Я не могу уснуть… Чу! вновь протяжный свист.
В прибрежных тростниках рыдают Аквилоны,
Растаяли пруды, ненастный вечер мглист.

В гробнице тусклых вод вновь ожил вздох любови,
И нега томная, и смертной муки крик…
Селена грустная в серебряном покрове
Над рощей дымною возносит бледный лик.

Ты вновь зовешь меня, старинный зов проклятья,
Я повесть древних тайн читаю при луне,
Я чую влажные, но мертвые объятья…
«Погибни, милый», вновь она шепнула мне.

Я вижу эту грудь, где белые лилеи,
Смешавшись с розами, манили поцелуй…
Свиданья тайные в березовой аллее,
У статуй мраморных и сладкозвучных струй.

Я помню первые твои сопротивленья,
Отказы нежные, и ропот, и испуг,
Твой заглушенный крик и сладкое томленье,
Лобзания и ласк в одно слиянный звук.

О, замолчи навек в глухой гробнице водной,
О сладких радостях забудь, не говори!
О злая ночь весны! О ветер безысходный,
Ты вновь промучаешь до утренней зари.

Пустынны берега. Пред утром холодея,
Трепещут ветви ив над серебром волны.
Из хладных, мертвых вод ты вышла, Галатея,
Чтоб плакать о былом… Как бледен лик луны!

Восстань от ложа сна, о дщерь Сиона,
И возликуй, воспевши сладкий стих —
Пророческую песню Соломона.

Невеста, встань! Твой царь и твой жених
Уже у врат. Холмы в миндальном цвете,
Напевы птиц — в оливах голубых.

Смеющиеся девушки и дети
Фиалки и нарциссы для кого
В долинах собирали на рассвете?

По всем долинам — шум и торжество.
Течет народ во сретенье Мессии,
И час настал веселья твоего.

Стоят толпы, склонив главы и выи.
Он близится, прекрасный, как гроза:
Омыты нош миррою Марии,

Как у орла горят Его глаза.
Он привязал детеныша ослицы,
Где листья клонит вешняя лоза.

Его поют тимпаны и цевницы.
К Его ногам покровы и цветы
Слагают нежные отроковицы.

Царица! ждешь возлюбленного ты,
Твой терем полон нарда и алоя,
Сиянием чертоги залиты.

Блистает в розах ложе золотое,
И фимиам в кадильницах горит.
Сбывается пророчество святое,

Как царь Давид в псалмах благовестит,
Захария предрек во время оно.
Фиалками и финиками крыт

Цветущий путь. Восстань, о дщерь Сиона!

Кого искать пришли вы утром в сад
С амфорой, полной нардового мира?
Кому слеза и чистый аромат?

Чуть брезжит день. И холодно, и сыро
В пустом саду. Но высь уже чиста,
И песни птиц несутся из эфира.

Зачем в гробу вы ищете Христа?
Зачем пришли, в тоске, рыдать над телом
В пещере — свет, и глубь ее пуста.

На камне ангел в одеянье белом
Сидит, глашатай неба и земли,
И он — женам, от страха онемелым:

«Христос Воскрес! дни горести прошли.
Что ищете живого в мраке гроба?
Что плачете нетленного во тли?

Ужален ад: его бессильна злоба:
Тридневного извергла мертвеца
Земли плодоносящая утроба.

Сияньем мрак пронизан до конца,
И, уязвленные стрелами гнева,
Бегут враги от светлого лица.

Спасен Адам, и торжествует Ева,
И, прежде всех узнав благую весть,
Пресветло радуется Матерь-Дева.

И церкви сад уже готов зацвесть,
И солнце истины стоит в зените.
Се — суд любви и праведная месть.

Спешите, жены, и Сиону рцыте:
Христос Воскрес! Фома, коснись до ран!
Апостолам Его благовестите.

Евангелием вашим осиян
Отныне мир, дубы в саду церковном,
Три солнца — Петр, Иаков, Иоанн!

Но ты, пришедшая путем греховным
Магдалы дочь, у гроба медлишь ты,
Горя огнем, священным и любовным.

В тумане сад и цветники пусты…
Иди туда, где — тени голубые,
Песок, заря и белые цветы.

Садовник бродит там. Глаза — родные,
И бел хитон в смоковничной тени.
Посмотрит он и вымолвит: Мария!

И ты, упав, ответишь: “Раввуни!”»

Мой пояс груб. Акриды, мед пчелиный
Мне снедь. У Иорданских берегов
Я всех зову омыться от грехов,
Где голубые зыблются маслины.

Осанною оглашены долины,
Безмолвствуют свирели пастухов.
Елеем блещет терем Женихов,
И рдеет нард в амфоре Магдалины.

Я дикий скимн пустынных вод и скал.
Как ярый хмель, во чреве я взыграл,
Вняв девы глас, несущей крины рая.

Се полн Сион светильников и роз.
В руках детей благоухают вайя…
Мой крест воздет: я жду Тебя, Христос!

Расцвел миндаль. Под благовесты лир,
В тени маслин, почила Галилея.
С медвяной розой росная лилея
Вершит лобзаний вожделенный пир.

В Ее очах синеет кроткий мир,
Златые косы тяжки от елея,
Ланиты рдеют. Девственно алея,
Душистых уст полураскрыт потир.

Внимает в поле небу пастырь мирный.
Волхвы с диваном, золотом и смирной
Склоняются пред яслями Христа.

В груди Марии белый сад вздыхает.
Недвижны кедры. Вышина чиста.
И в синеве Сион благоухает.

Болотный дух, дух похоти и тлена,
Тебя сожгла небесная любовь,
И розою цветет Андиомена —
Хаоса язвенного кровь.

Мы светло празднуем свободу от проклятья,
Когда, под громы роковых угроз,
Алеет поцелуй, сплетаются объятья,
И шествует весна в венке из роз.

Превозмогая косность мысли нашей,
Когда мы близимся к Познанью Божества,
Нам лилий девственных благоухают чаши —
Кадильницы во храме естества.

Взгляни: сей крин весь мрак, весь смрад земной утробы
В сребро и аромат духовно претворил:
Благовествуя жизнь и истощая гробы,
Марии лилию вручает Гавриил.

Мария! таинство божественного брака!
О имя красное, сладчайшее имен!
О ужас демонов и упраздненье мрака,
И над Гоморрою сияющий Сион.

О ширшее небес девическое чрево
И затворенные святые ложесна!
О благосеннолиственное древо,
Воней златых плодов прозябшая весна!

Сожги последний мрак, фиал любви небесной,
О стамна с манною и неопальный куст!
Мария — сладкий мед словесный
И золото розоуханных уст.