Хотя от сочувствия я не возьму ни шиша.
Душа наполнялась своим –
День и ночь, постепенно.
Медовые запахи
Заняли в ней уголок, –
И всё для того,
Чтоб вертелась на крыше антенна,
Чтоб огненный месяц
Под явью прогресса продрог?!
Чуть свет поднимусь
И чуть свет побреду на задворки:
Там запах полыни –
Надеюсь! – ещё не истлел,
Хоть в доме у окон открыты соседями створки,
И пар от котлет
На рассветный пустырь улетел.
* * *
Над сном России
хмурый день
Выводит солнце на орбиту.
Хоть и плывёт, как спутник, тень,
Всё ж быть на ясный полдень виду.
Разбросан вновь по скверам сор:
И ветви голые, и сучья…
…И на расправу ворон скор,
Чья речь о новшествах трескуча.
Он мечет молнии, грома,
Пока есть служки…
А от лиха, –
Мол, приберёт к рукам зима, –
Спасёт, быть может, ворониха.
Живые чёрточки, штрихи
Ищу в сегодняшнем,
чтоб завтра
Мне не зависеть от стихий,
От их разбойного азарта.
* * *
Общим кровом тебя не неволю:
Ты уйдёшь, как чужой, – не спеша…
Но зато в час желания вволю
Насладится душою душа.
Вам ли пленом постылым грозило?
Вам ли серый пригрезился быт?
От былинных – под пылью – развилок
Разбежались следы от копыт.
Не пропала былинная память.
И не в травах забвенья пустырь:
Как всегда, у былинного камня
И сейчас на коне богатырь.
Утомлён, но рукою провидца
Холит тяжесть без ножен меча.
…Русской крови всё литься и литься –
У реки, у мостá, у ключа…
* * *
Уходит одно, но приходит другое.
А будет ли прошлое попросту прошлым?
…Любила кино, а фигуру ковбоя
Не мыслила видеть за тусклым окошком.
Исклёваны сойкой все веточки с вишней:
Родней и привычней плодов заграничных.
О капельках сока, к подошве прилипших,
Писать бы, как здешнюю оду о вишнях.
Какая погода стоит у порога,
Не всё ль мне равно,
Если в хвое тропинки
Сожжённые ягоды солнцезахода
Кровят,
и измазаны кровью ботинки?!
* * *
Я научилась не прощать
Того, кто лучшего достоин.
На перестроечном разгоне
Европу русским перегнать?!
Вот и пишу уже о том,
Что погрузилась, словно в омут,
В темь телевизора…
Притом,
В ней не один построен «Дом»,
Да только нет для чувства комнат.
Бал бесноватых? К чёрту всё! –
И даже мудрых старцев души.
И на призыв к плечам: «Несём!» –
Они в ответ скрипят всё глуше.
ВЫРУБЛЕННЫЙ САД
1
Осенний день –
Один из светлых дней:
Он – тут,
Как будто вихрь угомонился
Иль в сторону надолго отклонился
В предвиденье спасенья кораблей.
Я выйду на скрипучее крыльцо,
Сойду в замолкший сад без едкой ржави…
Замолкли пилы хищников-дельцов,
Охочих до богатств былой Державы.
Неловко было мачтам из садов
В багажниках машин с посадкой низкой,
И хлопанье хозяйских кулаков
По крышкам – выдавало порт приписки.
Осенний день, не ты опустошён:
Пусти свой вопль – хотя б по гребню крыши! –
В морской простор бесхитростных времён,
В безбрежность,
В запредельное затишье!
2
Когда устанешь от потерь,
От зим и лет, тебе не близких,
Ты на замок закроешь дверь:
Себя внесёшь в безвестных списки.
Ах, как гуляет аромат
В твоём дому средь голых комнат,
Как будто яблоки висят
В саду, что вовсе их не помнит.
Тот сад давно пошёл на снос,
Но ветви яблоней колышет
В нём поселившийся мороз
Под десять градусов и… ниже.
Побыть бы саду день с тобой,
Поговорить о зябкой нóчи.
…Плач яблонь скрылся за горой,
А семя в яблоках всё горше.
* * *
С возрастом вижу,
Что возрастом я и права.
Нечего ждать
От страной мне навязанной жизни.
…Как допустила ты,
Стойкая к грозам трава,
Чтобы тебя
Обглодали столь голые слизни?
Лишь бы природное, крепкое
С корнем сожрать!
…Вот поползли, прилепившись,
Вот – студнём застыли…
Выела поле,
Что росами ýтра кропили,
Слизней убогих
Теперь раздобревшая рать.
Всех не раздавишь,
Но, может, тоской изведёшь,
Утро
С жемчужной росою на прошлом
Рифмуя.
…Слизням готовит осока
Наточенный нож:
Пусть лезвиё опьяневшая голь атакует!..
* * *
Не хватало мне только такого дождя,
Что размыл разом к солнцу дорогу!
…Листья падали с неба,
Как птицы, кружа
Над лучом, уползавшим в берлогу.
Может, это была
В мыслях лишних гроза,
Что прошла – и пути осветило?
…Может, кто-то и вынес из изб образа,
Умолял возвратиться Ярило?
Ах, Ярило, не ты ли языческий бог,
Указующий слабым на сильных,
Кто прошёл по ухабам российских дорог? –
На пространствах России – обильных.
юному, пытливому…
Счáстливы будем,
Но порознь войдём
В мир, что другими обжит и украшен.
Я допила свою горькую чашу:
Час мой несолнечным днём озарён.
Солнышко было, а счастья – на грош.
Жалили больно и мухи, и осы.
…Только своё в сваре малых возьмёшь:
Видишь, излишни о сущем вопросы.
Ос не давила, чтоб боль пережить.
Воля окрепла, да старость – бескровна!
Спросишь: «Как можно безбожно грешить?
Может, природа людская греховна?»
* * *
Понимаю, что большего стою,
Чем сумели меня одарить.
Оставалась самою собою
Даже там,
где проявлена прыть
Новых граждан неновой России,
Успевающих петь без конца.
…Их стихи, вы о чём голосили,
Подавляя прозренье творца?!
Об огнях, что и грозы остудят,
Только стоит утишить грома?
Иль о солнце, чей облик
в полуде
Кто-то тщился отлить без ума?
Но – лишь в песне,
Ленивой по-русски,
Проживают задатки тоски,
Как от флота смолёного
сгустки
Испещряют – местами! – пески,
Что остались от рек… и – великих!..
А бессонный песчаный обрыв
Посылает детей желтоликих
Всё к шатрам исчезающих ив.
подруге
Я не к той пришла, кто прибедняется, –
Наслажусь её волшебной сказкой:
«Снег вчерашний снегом и продляется,
Если на него глядеть с опаской».
На года, возврата нет которым
В молодость, – за годом год ложится…
…Не затем пришла, чтоб прибедниться,
А затем, чтоб подышать простором,
Чтоб сказать себе, что я – свободна
От раздумий, боли… Трын-травою
Поросло – и смотрится СЕГОДНЯ
Мóлодцем, не склонным впредь к разбою.
Всё – пустяк: и горести, и плачи.
Уповай теперь на миг удачи,
Не кляни военное ты детство!
…Миг удачи должен опереться
На восход, на солнечные дали,
На почти что детские сандалии
На ногах, да на характер детский.
…Жаль, что мой характер – не советский:
О погибших в подвигах – рыдаю,
Близко к сердцу горе принимаю.
…Не смотря на солнечные дали,
Без конца мне предки повторяли:
«Ты поплачь! – и сердцу станет легче.
Расскажи, что мучает, – полечит
Нашу боль твоя…» И – утешают:
«На Руси клин клином вышибают».
исток
На сáмом гребне января
Стою, – гляжу, как с мóста в реку,
Что поддалась и льду, и снегу,
Теченью дней благодаря.
Но ярок пристаней парад!..
И обмирает сердце над
Покрашенными в голубое,
Как небо мая над рекою,
Лишь девять месяцев назад.
Они не вымерзли ещё.
Вдоль берегов синь-васильками
Цветут на Волге и на Каме,
А может, где-нибудь ещё.
Какая чуткость у зимы!
Напоминает мне о лете
Не толщей льда на парапете, –
В нём лункой, взятою взаймы
У страстной жизни молодой.
Живой полнёхонька водой
С тугим напором кровотока,
Что начинается с истока
Реки: не этой, так другой.
В гору идущий
Пространство, открытое ветру.
Гроза разрослась над горой.
Над пологом сомкнутых веток –
Под гóру раскат громовой.
Гремит, – а под пологом тихо.
И в гору идущий войдёт.
Хлебнёт он и горя, и лиха,
И вены вот-вот разорвёт
Взыгравшая в путнике сила.
…Под пологом – тьма, тишина!..
Вот молния гору пронзила,
Её пробурила до дна –
И стало светло человеку:
И в гору продолжил он путь.
