Помню
старое
1-ое Мая.
Крался
тайком
за последние дома я.
Косил глаза:
где жандарм,
где казак?
Рабочий
в кепке,
в руке —
перо.
Сходились —
и дальше,
буркнув пароль.
За Сокольниками,
ворами,
шайкой,
таились
самой
глухой лужайкой.
Спешили
надежных
в дозор запречь.
Отмахивали
наскоро
негромкую речь.
Рванув
из-за пазухи
красное знамя,
шли
и горсточкой
блузы за нами.
Хрустнул
куст
под лошажьей ногою.
— В тюрьму!
Под шашки!
Сквозь свист нагаек! —
Но нас
безнадежность
не жала тоской,
мы знали —
за нами
мир заводской.
Мы знали —
прессует
минута эта
трудящихся,
нищих
целого света.
И знал
знаменосец,
под шашкой осев,
что кровь его —
самый
вернейший посев.
Настанет —
пришедших не счесть поимённо —
мильонами
красные
встанут знамёна!
И выйдут
в атаку
веков и эр
несметные силища
Эс Эс Эс Эр.
Самолет. Построили. Взяли и сели.
Мало. Бессилен один.
Разве что для веселий,
разве что верстам одним господин.
Голым самолетом врага не выловим,
голым самолетом на врага и не лезьте.
Вооружитесь другими силами.
Сожмитесь
и ястребом бросьтесь — вместе.
Сила есть, называю имя я,
имя ей — химия!
Скоро только историков голоса
в школах в назидание вам
вспомнят: раны, прифронтовая полоса,
кровь и другие старенькие слова.
Человек — носитель великих идей,
он на то и умный.
Придумал способ истреблять людей
чистый, бескровный, бесшумный.
Пустят газ и вылетите враз,
взлетели под солнце в самый зенит.
Зачем умучивать раной?
Пустили в мине на вас венсинит —
и легкие тряпкой драной.
В штыки. Офицер врага показал.
Бегут. Выступай и при́ там.
И вдруг в нарывах и в язвах глаза —
окопы дохнули ипритом.
Казалось, взлетай, самолетом жарь.
Взовьются и падают наземь.
Моторы и то пережрала ржа
под этим всесильным газом.
А то залетят в глубочайший тыл
к родным в отдаленной хате,
и зря родных защищаешь ты,
оглохните, плачьте, чихайте.
Не убежишь, не старайся — поздно.
Газ не возьмет, на помощь ему
бомбы с бактерией тифозной,
бомбы, вгоняющие в чуму.
А если и газ тебя неймет,
в железо влезь трусливым вором.
С железом вместе сожрет огнемет,
расплавливая хлором.
Врага хоть увидеть бы в рост во весь,
хотя б не бить мимо.
Нет его, весь в бахроме завес
окутавшего дыма.
С рабочего тоже не спускают глаз —
рабов не бьем впустую.
Американцы придумали сонный газ,
пусть побастуют.
От газа умрете на пару недель,
забудешь, небось, про бунты,
потом воскресят и тяни канитель —
иди к буржуям в табун ты.
Мало лететь, в самолеты сев,
надо бить, да не мимо.
Вяжи работу О. Д. В. Ф.
с силою Доброхима.
Чтоб нам не забыть свободную жизнь
во вражеском окружии,
эй, пролетарий, вооружись
вражеским оружием.
Если с вредителем биться надо —
он поля сжирает пирожком —
в день саранчу выводит Канада
ядовитым порошком.
Если трясина болот и плавней
кишит мириадом комаров,
их самолет уничтожит плавный
химией порошков и паров.
Летанию и химии нету мер,
безмерна польза: вот кто
будет в будущем и землемер,
и сеятель, и пожарный, и доктор.
Работай вовсю, напрягая дни,
и мелочь обдумай заранее:
с военной работой соедини
силищу безмерную — знания.
Вовсю, чтобы тучнел посев,
чтобы бедность прошла мимо,
крепи оборону О. Д. В. Ф.
и Доброхима.
Я
еще
не лыс
и не шамкаю,
все же
дядя
рослый с виду я.
В первый раз
за жизнь
малышам-ка я
барабанящим
позавидую.
Наша
жизнь —
в грядущее рваться,
оббивать
его порог,
вы ж
грядущее это
в двадцать
расшагаете
громом ног.
Нам
сегодня
карежит уши
громыханий
теплушечных
ржа.
Вас,
забывших
и имя теплушек,
разлетит
на рабфак
дирижабль.
Мы,
пергаменты
текстами са́ля,
подписываем
договора.
Вам
забыть
и границы Версаля
на борту
самолета-ковра.
Нам —
трамвай.
Попробуйте,
влезьте!
Полон.
Как в арифметике —
цифр.
Вы ж
в работу
будете
ездить,
самолет
выводя
под уздцы.
Мы
сегодня
двугривенный потный
отчисляем
от крох,
от жалований,
чтоб флот
взлетел
заработанный,
вам
за юность одну
пожалованный.
Мы
живем
как радиозайцы,
телефонные
трубки
крадя,
чтоб музыкам
в вас
врезаться,
от Урала
до Крыма грядя.
Мы живем
только тем,
что тощи,
чуть полней бы —
и в комнате
душно.
Небо
будет
ваша жилплощадь —
не зажмет
на шири
воздушной.
Мы
от солнца,
от снега зависим.
Из-за дождика —
с богом
судятся.
Вы ж
дождем
раскропите выси,
как только
заблагорассудится.
Динамиты,
бомбы,
газы —
самолетов
наших
фарш.
Вам
смертями
не сыпать наземь,
разлетайтесь
под звонкий марш.
К нам
известье
идет
с почто́вым,
проплывает
радость —
год.
Это
глупое время
на что вам?
Телеграммой
проносится код.
Мы
в камнях
проживаем вёсны —
нет билета
и денег нет.
Вам
не будет
пространств повёрстных —
сам
себе
проездной билет.
Превратятся
не скоро
в ягодку
словоцветы
О. Д. В. Ф.
Те,
кому
по три
и по два годка,
вспомни
нас,
эти ягоды съев.
