«За рекою песня…»
За рекою песня
Вешней птицей
Крыльями взмахнула,
Поднялась.
Закружила,
На душу ложится,
Полоняет песенная власть.
Из деревни,
Спрятанной когда-то
В темь лесов
Потомком кривичей,
Вдоль домов,
Заулочком горбатым
Вымахнула силою крылатой
В царство звезд
И солнечных лучей.
И забылись надолго невзгоды:
Будто бы не жгли мороз и зной,
Будто
Нашу крепкую породу
Тяжкие не испытали годы…
Песня,
Что ты сделала со мной!
«Скворцы на родину летят…»
Скворцы на родину летят.
В слезах зима лихая:
Не дровни большаком скрипят,
Телега громыхает.
И трактор, чуть засветит рань,
Старается на пашне…
Одна лесная глухомань
Томится днем вчерашним.
Ее лежалые снега
Не тронуты нимало:
Здесь до сих пор весны нога
Следов не оставляла.
Но близок, близок добрый день,
Когда в лесных оврагах, —
Где затаились мрак да тень, —
Вскипит вода, как брага.
Теплынью захлебнется стынь:
Была, а вот — и нету.
И жизнь сквозь бурые пласты
Пройдет,
Пробьется к свету!
«Весна! А ты и не заметил…»
Весна!
А ты и не заметил,
Как прокатился гром впервые,
Как дождик,
Яростен и светел,
Отплясывая на рассвете,
Омыл просторы ветровые;
Как, буйствуя,
Кипели зори,
Пожаром полыхали в лужах,
Как человека гнуло горе,
Как радость оживала в душах;
Разливы ржи,
Садов цветенье
Ты потому и не заметил,
Что за своею серой тенью
Не видишь ничего на свете.
Может, я и впрямь тебя не стою,
Солнечной, как радость, озорной?
Ho куда же мне —
С моей бедою,
Мне,
С моей негаданной весной?
Сверстники мечтают о полётах
В звездную неслыханную даль.
А меня зажабрила забота —
По тебе нежданная печаль.
Но гляди,
Пути не до порога,
Я и в самом деле не шучу,
Вот возьму — и в дальнюю дорогу —
На Луну в ракете улечу.
«Звезды крупными зернами падают…»
Звезды крупными зернами падают
За околицу в спелую рожь.
Я ведь знаю, что ты не придедь,
Одиноко стою за левадою, —
Ночь-красавица сердце не радует.
Потянуло от озера холодом,
Вздрогнул зябко, проснулся камыш.
И опять виновато глядишь
На восхода червонное золото…
Мы вместе.
Заветные сбились мечты.
Дорога летит под колеса:
Машине навстречу
Несутся кусты,
Проселков кресты,
Одиночки-мосты,
Дремучие псковские сосны
И туч полинялые космы…
— Смотри:
На снегу засмеялись лучи,
Развиднили дальние дали.
Лучи, как ладони твои, горячи,
А сердце стучит:
Ответь, не молчи! —
И руки про все рассказали,
О чем твои губы молчали.
Мы рядом с тобою,
Шофер — впереди.
Летит под колеса дорога.
А мартовский ветер степенно гудит:
Свели вас пути,
Чтобы вместе идти.
Ну, что ж, я любви не перечу:
Летите же счастью навстречу!
«Отчего же ты притихла, Галя?..»
Отчего же ты притихла,
Галя?
Ждешь, поди,
Парнишку у ракит?..
Листья нашумелись, задремали,
Гладь речную солнце золотит.
Будто шлемы витязей былинных,
За рекою высятся стога,
Легкая прохлада теней длинных
Пала на крутые берега.
Лес на горизонте вписан тонко
В пеструю безоблачную даль.
Родиной любуешься, девчонка,
Отчего ж в глазах твоих печаль?
Галя,
Голосистая Галина,
Русая до пояса коса,
И меня когда-то у овина
Чаровали высью небеса…
Где бы ни была,
Но этот кустик,
Эту веху
Первых с любым встреч,
Завсегда,
И в радости, и в грусти,
Станешь ты в душе своей
Беречь.
Будешь вспоминать село Лесное,
Нежность грубоватую ребят,
Слушать,
Слушать,
Слушать,
Как весною
Журавли о родине трубят…
Все длиннее тени,
Гуще вечер,
Только радость не затмить ему:
Галя руки тонкие на плечи
Положила Сашке своему.
Воздух на густом ржаном настое
Все хмельней.
Нежнее, мягче свет.
Тишина.
Их в целом мире двое.
Только двое!
Ей — семнадцать лет.
Листья клена — лапы гусиные —
Вмерзли в лужу, —
Ни вон пути.
В разноцвете листвы осиновой
До чего же легко идти!
Сыплет,
Сыплет на плечи золото,
Землю вызвездило листвой.
До чего же ядрено-молодо:
Сердце, радуйся, песни пой!
Кто сказал, что в тиши осиновой
Ходит-бродит тоска-береда?..
Здесь встречал я стада лосиные,
Но тоски
Не встречал никогда.
Не тонким гусиным пером
Новили истории грани, —
Рубили с плеча топором
Державы надежное зданье.
Сохой да тяжелым кайлом
Взрывали землицу веками.
Веками мечтали о том,
Что будем хозяйничать сами.
Тупилось о камни кайло.
Шли в город, поближе к машинам.
В дугу от работы свело
Мужицкие крепкие спины.
Иное узнали из книг,
Иное — иною ценою,
Но каждый работник постиг,
Что жизнь не удастся без боя!
В пятнадцать,
От батьки в наследство,
Работа досталась ему.
Он помнит:
Холодному детству
Обходчика дали суму.
Болты и железные гайки —
Не пух человечьим плечам:
Почище свирепой нагайки
Они отпечатали шрам…
Весенние пенились воды,
Февральский мороз лютовал.
Обходчик в любую погоду
Ходил, полотно врачевал:
Подкручивал ржавые гайки,
Выстукивал звонкий металл.
Нередко зимой на фуфайке
Ледышками пот застывал…
И было такое:
Дорогу
Однажды порушить пришлось:
Состав —
Интервентам подмогу —
Смахнуть под высокий откос.
В боях,
В неусыпных тревогах
Характер он свой испытал.
Он заново сладил дорогу,
Которой хозяином стал.
Он наравне со всеми землю пашет,
Молотит хлеб, выращивает лен.
Как мы, он — рядовой,
Но только старше,
В боях жестоких крепче закален.
…В четырнадцатом, парню молодому,
Ему пришлось винтовку в руки взять.
В далекую Галицию от дома
Увозит поезд.
— Прощевай же, мать!
Под пули гнали за царя и веру.
Он чашу лиха выхлебал до дна.
Не только горе, —
Правду полной мерой
С жестокой щедростью отмерила война.
В семнадцатом он твердою рукою
Уже, как друга, трехлинейку сжал,
За непроглядною окопной мглою
Он ясный свет впервые увидал.
С тех пор всю жизнь в лишеньях и невзгодах
Боролся он за светлые мечты.
Рубил киркой гранитные породы,
Дивясь простору с горной высоты.
Дороги поднимал в песках сыпучих,
Заводы возводил в мороз и в зной…
Но с каждою весной
Все неуемней, жгучей
Деревня отчая звала его домой.
И снова он в родном заветном крае,
На той земле, что мачехой была.
Иные ветры пахаря ласкают,
Иные совершаются дела.
Его работа всем сегодня зрима,
Все знают, как сильна его рука.
Вот на таких, двужильных,
Нерушимо
Стоять России
Вечные века.
