Из романа «Право на поединок»
* * *
Ты — всё за книгой, в чистом и высоком,
А я привык тереться меж людьми.
Тебя тревожат глупость и жестокость,
А я — мне что! Меня поди пройми.
Различье наше — в чём-то самом главном.
Я хмур и зол. Ты — светоч доброты.
Тебе не стать как я, а мне подавно,
Мой славный друг, не сделаться как ты.
Твою учёность превзойдут едва ли,
А дело к драке — тут меня держись.
И, может статься, Боги не дремали,
Таких несхожих выпуская в жизнь?..
* * *
Я — меч. Прославленный кузнец
Меня любовно закалял.
Огонь Творящий — мой Отец,
А Мать — глубокая Земля.
Вспорю кольчугу, как листок,
Чертя свистящую дугу.
Пушинка ляжет на клинок —
И распадётся на лету.
И всё ж не этим я силён.
Иным судьба моя горда:
Я Божьей Правдой наделён
И неподкупностью суда.
Когда исчерпаны слова
И никакой надежды нет
Понять, кто прав, кто виноват, —
Спроси меня! Я дам ответ.
Суров мой краткий приговор:
Всему на свете есть цена!
Огнём горит стальной узор —
Священной вязи письмена.
Закон небесный и земной
Навеки вплёл в себя мой нрав…
И потому хозяин мой
Непобедим, покуда прав.
* * *
Шагал я пешком
И крался ползком,
Нащупывал носом путь.
А встретился лес,
На дерево влез —
Вокруг с высоты взглянуть.
Свой собственный след
За несколько лет
Я вмиг оттоль рассмотрел!
И понял, каких,
Беспутен и лих,
Успел накрутить петель!
А что впереди?
Неисповедим
Всевышний разум Богов!
Под солнцем искрясь,
Гора вознеслась
В короне белых снегов!
И понял я: вот
С каких бы высот
Земной увидеть предел!
Я ногти срывал.
Валился со скал.
Я сам, как снег, поседел.
Но всё же достиг!
Взобрался на пик.
Открылся такой простор!..
Все страны земли
Вблизи и вдали
Нашёл любопытный взор.
Куда же теперь?..
И снова я вверх
Гляжу, мечтой уязвлён.
Там синь высока.
И в ней облака.
И солнца сизый огонь.
Там Правды престол…
Но Божий орёл
Пронёсся рядом со мной:
«Мой друг, не тянись
В запретную высь,
Коль нету крыл за спиной!
Немногим из вас
Та тропка далась;
Тебе они не чета.
Мой друг, ты и так
Душой не бедняк.
О большем — и не мечтай!..»
Я спорить не стал.
Я попросту встал,
Не жалуясь и не кляня,
И прыгнул вперёд…
Паденье? Полёт?..
Пусть Небо судит меня.
* * *
Не строй у дороги себе избы:
Любовь из дома уйдёт.
И сам не минуешь горькой судьбы,
Шагая за поворот.
Идёшь ли ты сам, силком ли ведут —
Дороге разницы нет!
И тысячи ног сейчас же затрут
В пыли оставшийся след.
Дорога тебя научит беречь
Пожатье дружеских рук:
На каждую из подаренных встреч
Придётся сотня разлук.
Научит ценить лесного костра
Убогий ночной приют…
Она не бывает к людям добра,
Как в песнях про то поют.
Белёсая пыль покрыла висок,
Метель за спиной кружит.
А горизонт всё так же далёк,
Далёк и недостижим.
И сердце порой сжимает тоска
Под тихий голос певца…
Вот так и поймёшь, что жизнь коротка,
Но нет дороге конца.
Следы прошедших по ней вчера
Она окутала тьмой…
Она лишь тогда бывает добра,
Когда ведёт нас домой.
* * *
Я когда-нибудь стану героем, как ты.
Пусть не сразу, но всё-таки я научусь.
Ты велел не бояться ночной темноты.
Это глупо — бояться. И я не боюсь.
Если встретится недруг в далёком пути
Или яростный зверь на тропинке лесной —
Попрошу их с дороги моей отойти!
Я не ведаю страха, пока ты со мной.
Я от грозного ветра не спрячу лицо
И в суде не смолчу, где безвинных винят.
Это очень легко — быть лихим храбрецом,
Если ты за спиною стоишь у меня.
Только даром судьба ничего не даёт…
Не проси — не допросишься вечных наград.
Я не знаю когда, но однажды уйдёт
И оставит меня мой защитник, мой брат.
Кто тогда поспешит на отчаянный зов?
Но у края, в кольце занесённых мечей,
Если дрогнет душа, я почувствую вновь
Побратима ладонь у себя на плече.
И такой же мальчонка прижмётся к ногам,
Как теперешний я, слабосилен и мал,
И впервые не станет бояться врага,
Потому что героя малец повстречал.
* * *
Была любимая,
Горел очаг…
Теперь зови меня
Несущим мрак!
Чужого паруса растаял след…
С тех пор я больше не считал ни месяцев, ни лет.
Была любимая
И звёзд лучи.
Теперь зови меня
Скалой в ночи!
Я просыпаюсь в шторм, и вновь вперёд
По гребням исполинских волн мой конь меня несёт.
Была любимая
И свет небес.
Теперь зови меня
Творящим месть!
Со мною встретившись, уйдёшь на дно,
И кто там ждёт тебя на берегу — мне всё равно.
Была любимая
И степь весной.
Теперь зови меня
Кошмарным сном!
Дробится палуба и киль трещит —
Проклятье не поможет и мольба не защитит…
Была любимая
И снег в горах.
Теперь зови меня
Дарящим страх!
Поставит выплывший на карте знак —
Меня там больше нет: я ускакал назад во мрак.
Была любимая,
И смех, и грусть.
Теперь зови меня —
Не отзовусь!
Пока чиста морских небес лазурь,
Я сплю и вижу прошлое во сне — до новых бурь…
* * *
Когда восстанет род на род,
За преступление отмщая,
Попомнят люди чёрный год
И внукам кротость завещают.
Коль чести нет, пусть лютый страж —
Надёжный страх — прочистит разум!
И потому обычай наш —
Платить за всё. Сполна. И сразу!
…Но всё ж противится душа
И жалость гасит гнев наследный…
Убить легко. А воскрешать —
Сей светлый дар нам свыше не дан…
Окончен бой. Свершилась месть…
Но как на деле, не для виду,
Черту под прошлое подвесть,
Забыв про древнюю обиду?
Как станешь ты смотреть в глаза
И жить забор в забор с соседом,
Над кем всего лишь день назад
Хмельную праздновал победу?
Чтоб не тянулась эта нить,
Сплетаясь в саваны для гроба,
Быть может, лучше всё простить?
И не отмщать? И жить без злобы?..
…Попробуй это докажи
Тому, чей сын уже не встанет!
А те, кого оставил жить,
Тебя же вздёрнут на аркане…
* * *
На могилах стихают столетий шаги.
Здесь давно примирились былые враги.
Их минует горячечных дней череда:
За порогом земным остаётся вражда,
И ничтожная ревность о том, кто сильней,
Растворилась в дыму погребальных огней.
Об утраченных царствах никто не скорбит —
Там, где Вечность, не место для мелких обид.
…А наследников мчит по земле суета,
И клянутся, болезные, с пеной у рта,
На могилах клянутся в безумном бреду
До последнего вздоха продолжить вражду:
Неприятелей давних мечу и огню
Безо всякой пощады предать на корню.
И в сраженьях вернуть золотые венцы…
Ибо так сыновьям завещали отцы.
* * *
Эта подлая жизнь не раз и не два
Окунала меня в кровищу лицом.
Потому я давно не верю в слова,
И особенно — в сказки со счастливым концом.
Надо ладить с людьми! Проживёшь сто лет,
Не погибнув за некий свет впереди.
Четвертьстолько протянет сказавший «нет»:
Уж его-то судьба навряд ли станет щадить!
Если выжил герой всему вопреки
И с победой пришёл в родительский дом,
Это — просто чтоб мы не сдохли с тоски,
Это — светлая сказка со счастливым концом.
Если прочь отступил пощадивший враг
Или честно сражается грудь на грудь —
Не смешите меня! Не бывало так,
Чтобы враг отказался ножик в спину воткнуть.
Если новый рассвет встает из-за крыш
И любовь обручальным сплелась кольцом,
Это — просто чтоб ты не плакал, малыш,
Это — добрая сказка со счастливым концом.
Если в гибельный миг прокричал «Держись!»
И собой заслонил подоспевший друг —
Это тоже всё бред, ибо учит жизнь:
Не примчатся друзья — им, как всегда, недосуг.
Но зачем этот бред не даёт прожить,
От несчастий чужих отводя лицо?..
А затем, чтоб другому помочь сложить
Рукотворную сказку со счастливым концом.
* * *
По морю, а может, по небу, вдали от земли,
Где сизая дымка прозрачной легла пеленой,
Как светлые тени, проходят порой корабли,
Куда и откуда — нам этого знать не дано.
На палубах, верно, хлопочут десятки людей,
И кто-то вздыхает о жизни, потраченной зря,
И пленники стонут по трюмам, в вонючей воде,
И крысы друг дружку грызут за кусок сухаря.
Но с нашего мыса, где чайки бранятся без слов,
Где пёстрая галька шуршит под ударом волны,
Мы видим плывущие вдаль миражи парусов,
Нам плача не слышно и слёзы рабов — не видны.
А им, с кораблей, разорённый не виден причал
И дохлая рыба, гниющая между камней, —
Лишь свежая зелень в глубоких расселинах скал
Да быстрая речка. И радуга в небе над ней…
* * *
Нам всем навевают глухую тоску вечера.
Нам кажется вечер предвестником горькой утраты.
Ещё один день, точно плот по реке, во «вчера»
Уходит, уходит… ушёл… И не будет возврата.
Нам утро подарит и радость, и новую тень,
И вечной надеждой согреет нас юное солнце,
Но то, чем хорош или плох был сегодняшний день,
Уже не вернётся обратно, уже не вернётся.
Мелькают недели, и месяцы мчатся бегом…
Мы вечно спешим к миражу послезавтрашней славы,
А нынешней глупости, сделавшей друга врагом,
Уже не исправить, мой милый, уже не исправить.
Мы время торопим, мечтая, как там, впереди,
От бед повседневных сумеем куда-нибудь деться…
А маленький сын лишь сегодня лежал у груди —
И вдруг повзрослел. И уже не вернуть его в детство.
В минувшее время напрасно душой не тянись —
Увяли цветы, и соткала им саван пороша.
Но, может быть, тем-то и светел божественный смысл,
Что всякое утро смеясь разлучается с прошлым?..
И сколько бы нам ни сулил бесшабашный рассвет
На деле постигнуть вчерашнюю горькую мудрость,
Он тем и хорош, что придумает новый ответ…
А вечеру жизни — какое наследует утро?..
* * *
Дома, братцы, у Небес
Не допросишься чудес.
День за днём — как те горшки на заборе.
Дома — скука и печаль;
Нас притягивает даль —
Чудеса живут, известно, за морем.
И народ вокруг — не тот!
Хоть бы раз пойти в поход:
Кто же чудо у порога отыщет?
А за морем — пир горой!
Что ни парень, то герой,
Что ни девка — вмиг утонешь в глазищах!..
Так мы плачемся в глуши
И однажды, вняв души
Устремленьям, да и просто в науку,
Нас хватает и несёт…
И судьбы водоворот
С надоевшим домом дарит разлуку.
…И окажется, что где б
Ни прижиться — горек хлеб,
Не рукою материнской спечённый,
Не в отеческой печи,
Не от дедовской свечи,
Не на пращуров земле разожжённой.
Там героев — как везде:
Что алмазов в борозде.
Вместо раскрасавиц — дура на дуре.
Ну а чудо из чудес —
Твой земляк, какой невесть
В тот заморский край закинутый бурей.
И на сердце ляжет мрак,
И назад потянет так,
Что хоть волком вой на площади людной.
И поймёшь, что дом, где рос,
Где по тропкам бегал бос,
Он и есть на свете главное чудо.
И вспорхнуть бы, полететь!..
Но уж врос в чужую твердь;
Корни рвать — себе и ближним на муку…
Что и как в родном краю
Да про молодость свою —
Это всё теперь рассказывай внуку.
А взрослеть возьмётся внук,
Он осмотрится вокруг,
Станет привязью родительский корень:
Дома чуда ждать сто лет,
Вот в краях, где вырос дед, —
Там-то жизнь! Эх, кабы съездить за море…
* * *
Привыкший сражаться не жнёт и не пашет:
Хватает иных забот.
Налейте наёмникам полные чаши!
Им завтра — снова в поход!
Он щедро сулил, этот вождь иноземный,
Купивший наши мечи.
Он клятвы давал нерушимее кремня,
Верней, чем солнца лучи.
Сказал он, что скоро под крики вороньи
Завьётся стрел хоровод,
И город нам свалится прямо в ладони,
Как сочный, вызревший плод.
Там робкое войско и слабый правитель,
И обветшала стена,
А звонкой казны — хоть лопатой гребите,
И век не выпить вина!
Мы там по трактирам оглохнем от здравиц,
Устанем от грабежей
И славно утешим весёлых красавиц,
Оставшихся без мужей!..
…Когда перед нами ворота раскрыли,
Мы ждали — вынесут ключ,
Но копья сверкнули сквозь облако пыли,
Как молнии из-за туч!..
Нас кони втоптали в зелёные травы,
Нам стрелы пробили грудь.
Нас вождь иноземный послал на расправу,
Себе расчищая путь!
Смеялись на небе могучие Боги,
Кровавой тешась игрой.
Мы все полегли, не дождавшись подмоги,
Но каждый пал как герой!
Давно не держали мы трусов в отряде —
На том широком лугу
Из нас ни один не просил о пощаде,
Никто не сдался врагу!
Другие утешили вдов белогрудых,
Сложили в мешки казну.
А мы за воротами сном беспробудным
Которую спим весну!..
Погибель отцов — не в науку мальчишкам:
Любой с пелёнок боец!
Бросаются в пламя, не зная, что слишком
Печален будет конец.
Жестокую мудрость, подобную нашей,
Постигнут в свой смертный час…
Налейте наёмникам полные чаши!
Пусть выпьют в память о нас!
* * *
Гудящее море с ветрами боролось,
По палубе брызги стеля,
Когда мы услышали сорванный голос,
Донёсшийся с мачты: «Земля!..»
В разорванных тучах проглянуло небо,
И солнце метнуло лучи,
И берег, похожий на зыбкую небыль,
Жемчужный туман облачил.
Был с нами на судне один северянин,
Он руки вперёд протянул:
«Утёсы в снегу!.. Вот мой берег буранный,
Где я расцелую жену!..»
Вскричал уроженец далёкого юга,
Смолёных канатов черней:
«Я вижу пустыню! Там плачет подруга;
Мы скоро обнимемся с ней!»
И третий, с востока, заплакать готовый,
Всем телом к форштевню приник:
Он видел вдали заострённые кровли
И слышал, как шепчет тростник.
«Мой город!..» — восторженным крикам я вторил,
Неистовой радостью пьян:
Гранитная крепость вставала из моря,
И башни пронзали туман.
Но спряталось солнце, и в отблесках молний
Седой океан опустел.
Лишь мерно катились железные волны,
Да ветер над ними свистел…
* * *
Раскинув стынущие руки,
Не видя неба в серой мгле,
Уже на том краю разлуки —
Убитый парень на земле.
Он, может, сам во всём виновен
И получил, что заслужил.
Но ток живой горячей крови
Не дрогнет больше в руслах жил.
Пусть оправдают, пусть осудят —
Ему едино. Он ушёл.
Теперь угадывайте, люди,
Кому с ним было хорошо.
А он не сможет оглянуться
Из-за последнего угла
И протрезветь, и ужаснуться
Своим же собственным делам.
Нам словно мало тех напастей,
Что посылают небеса.
С какой неодолимой страстью
Себя двуногий губит сам!..
Пока ты жив, ещё не поздно
Начать сначала бренный путь.
Там, наверху, пылают звёзды.
Там, дальше, — есть ли что-нибудь?
Дано ли будет нам обратно
Сойти во славе новых тел
И смыть всю грязь, и выжечь пятна,
Коль в этой жизни не успел?..
Быть может, вправду наше семя
Бессмертным спит в кругу планет
И ждёт, когда настанет время,
И прорастёт… А если нет?
А вдруг в последний раз, не в первый
Вершится жизни кутерьма?
И впереди — лишь тьма и черви,
А рай и ад — игра ума?
А вдруг не будет ни возврата,
Ни похвалы, ни укоризн, —
Куда, зачем, на что потратил
Одну-единственную жизнь?
* * *
Спи, родной, сомкни ресницы,
Кончен грозный счёт.
Перевёрнуты страницы,
Дальше жизнь течёт.
Дремлют сумрачные ели
Вдоль пустых дорог.
Все мы что-то не успели
В отведённый срок.
Не отбросит больше радуг
Солнце на клинке.
Гор закатные громады
Гаснут вдалеке.
Мы проснёмся утром ясным
И продолжим путь.
Будет Зло уже не властно
Людям души гнуть.
Что-то мы с тобой свершили,
Что-то — не смогли…
Спи, родной, раскинув крылья,
На груди земли.
* * *
Наши судьбы текут, как ручьи,
Как прибрежный песок.
Что — песчинка? Что — капля?..
И всё-таки в жизни не раз
Каждый делает выбор.
И выбор порою жесток.
Даже если судьба королевств
Не зависит от нас.
Если Зло и Добро
В откровенной схватились борьбе
И последним пророчествам
Сбыться мгновенье пришло,
Загляни в свою душу:
Что вправду милее тебе,
Что влечёт тебя с большею силой —
Добро или Зло?
А потом присмотрись,
Кто силён и наденет венец,
А кого проклянут
И навеки забудут как звать.
И опять загляни себе в душу:
Хорош ли конец?
И спроси себя снова:
Неужто охота встревать?..
Что за радость —
Безвестно погибнуть в неравном бою?
Может, спрятать глаза,
Ведь уже никого не спасти?..
Мало толку в геройстве,
Которого не воспоют…
Время лечит —
Однажды и сам себя сможешь простить.
А ещё — ты поверь, так бывает! —
Нет хуже врагов,
Забывающих в битве жестокой
Про всякую честь,
Чем стоящие — тот и другой! —
За Добро и Любовь…
Где меж ними различье? С кем правда?
Кого предпочесть?..
…А потом победитель
Устало опустит свой меч —
Враг стоит на коленях,
И мир не постигла беда…
И раздастся приказ:
«Всем ослушникам — головы с плеч!»
С кем пребудет твой выбор, мой доблестный друг?
С кем тогда?..
* * *
С младенческого крика
До самого «прости»
Таинственную книгу
Слагаем по пути.
Теснятся чьи-то лица
За каждою строкой…
Мы чёркаем страницы
Бестрепетной рукой.
Мы веселы и правы,
Мы скачем напрямик…
Размашистые главы
Заносятся в дневник.
А если и помаркой
Испорчена строка —
Ни холодно ни жарко
Нам с этого пока.
Успеем возвратиться,
Попридержать коней…
Подумаешь, страница!
Их много в книге дней.
Что гоже, что негоже
И кто кому должник?
Когда-нибудь попозже
Исправим черновик…
…Но поздно, милый, поздно.
Не отыскать мостов.
И делается грозным
Шуршание листов.
Обиженные люди,
Забытые долги…
Поправлено не будет
В минувшем ни строки.
Кому мы, обещая,
Солгали без стыда,
Уходят не прощаясь,
Уходят навсегда.
Кого мы оттолкнули,
Кого мы подвели…
Корявых загогулин
Напрасно не скобли.
И наша повесть мчится
К финалу… А потом
Последняя страница
Покроет пухлый том.
И так же, запоздало
Стирая слёзы с глаз,
Как мы иных, бывало, —
Другие вспомнят нас.
Из романа «Истовик-камень»
