Вы слышите, они растут.
Так беззащитны и хрупки
Их тоненькие стебельки.
За много много сотен лет
Колючки выгнал розы цвет.
А жизнь цветка так коротка
И не зависит от цветка.
Она зависит от дождя,
От ветра, солнца… и тебя.
Ты жизни хрупкой нить не рви.
Ты тоже смертен, как они.
Все громкие звуки
Ввергают меня в отчаяние.
Мне хочется руки
Воздеть и молить о молчании.
“Пожалуйста, тише, как громко Вы говорите,
Осмейте меня, осудите, но только молчите,
Молчите, пожалуйста…
Не можете так, помолчите из жалости".
О, как громыхают трамваи… А на поворотах…О…О…О…
Как будто кожу с живого сдирают с кого-то
Визг на поворотах.
А кожа на лбу натягивается как на барабане:
Боль!!! Боль!!!
Иду сквозь толпу. Репродуктор горланит.
И визг тормозов обрывается в вой…
Как тихи руки деревьев.
Деревья, меня обнимите.
Как ласково вы молчите,
Как будто стыдясь доверья.
Не бойтесь. Я не нарушу
Покой этот громким словом…
А рядом терзает Душу
Улица воем и громом:
Трамваи гремят. Громыхают машины.
Визжат по асфальту скользящие шины.
Толпа как один разношёрстный базар.
Кричит репродуктор. И воет сирена.
И ярких неонов слепые глаза
Шипят словно змеи в угрозе мгновенной…
Всё мчится, грохочет, шипит и визжит,
Кружит свистопляска сверканий и звуков…
О, парк, протяни свою тихую руку
И, хоть на одну небольшую минуту,
Укрой меня в светлой деревьев тиши.
Таинственно мерцанье Звёзд
Таинственно мерцанье Звёзд
Манит, притягивая очи.
Махровые ресницы Ночи
Опущены на тыщи вёрст.
За ними Солнца благодать,
Головоломное круженье.
А дальше? Может быть крушенье?
Но этого не увидать.
Неповторимость, свежесть облаков
Неповторимость, свежесть облаков.
Серебряные сбитые туманы,
Манящие так сильно и так странно,
Как будто вырывая из оков.
Оков Земного бренного Пути,
Статичности Предвечного Движения…
Скрипят и рвутся наших жизней звенья.
А облака – воздушней не найти.
К ним хочется притронуться рукой,
В их пенистую мягкость погрузиться,
Легко парить над ними словно птица…
Но что они? Они – туман сырой.
В них морось бесконечного дождя.
О, эта расстояния химера,
Далёкое, как будто для примера,
Нас увлекает, Душу бередя.
Земля – и в самом деле дом
Земля – и в самом деле дом.
Но дом тогда надёжен,
Когда он чист, ухожен
И есть порядок в нём.
Любя ли, не любя,
Легко ли, через силу,
Должны мы дать мир Миру,
Чтоб сохранить себя.
Чтоб жизнь не разошлась
В извечной карусели
Кирпичиков творения
Энергии и масс.
Чтоб не взорвалась в пыль,
Опять начав вращенье…
Мой дом – мое спасение,
Но дом, а не пустырь.
Дефинитивность бытия.
Детерминация событья.
Между забытьем и небытьем
Отбытья бледная струя.
Не так, как в плане и мечте,
Не как в украшенных забвеньях.
А так, как в жизни: в раздвоениях,
Неосознаньи, маете…
Минутное доверье дикой птицы
Минутное доверье дикой птицы.
С моих ладоней голубь зёрна ел.
Где он теперь? – Не знаю, улетел
И, может, никогда не возвратится.
Искать его? Но где? Он птица – фьить…
Позвать? Но как? Каким назвать звучанием?
Какой надеждой, и каким отчаяньем
Могли б к себе мы птицу возвратить?
Вода в достатке и корма обильны
Вот, кажется, приманишь… Только тронь…
Смешно, но мы пред птицами бессильны.
Напрасно держим щедрую ладонь.
Одиночество весенних трав
Одиночество весенних трав
И осенних листьев одиночество.
Между ними лето. Всех забав
В нем и есть лишь разве что пророчество.
В весенних лужах зреют пузырьки
В весенних лужах зреют пузырьки -
– Земли освобождённое дыхание.
И почки распирает набухание.
И травы рвутся вверх из под земли.
Еще чуть-чуть и кружево листвы
Украсит стосковавшееся небо.
Но если б мир зимой избелен не был,
Ужели б так весной дышали мы.
Идёт по лужам дождь размашистой походкой
Идёт по лужам дождь размашистой походкой,
Идёт, не торопясь, с утра и до утра.
Здесь, в этом мире, все непрочно так и тонко.
Где тонко, там и рвётся дождинок мишура.
Идёт по лужам дождь, играя в отражения.
В них все чуть-чуть не так, порой наоборот.
Действительно – одно летящее движение.
Все фокус и мираж… И только дождь идет.
Снег в городе – как будто и не снег
Снег в городе – как будто и не снег:
На скользких трассах транспортные драмы,
Метёт в лицо, что не разлепишь век,
Ложится лужами на тротуары.
Снег в городе – нелепый атавизм.
Уедем же за город, в всплески, в жизнь,
Туда, где снег свежайшей белизны,
Где след от лыж, как след первопроходца,
На санных горках переплески солнца
И звёздочки снежинок так нежны,
Где яркие румянцы на щеках
Равно у всех – ни молодых, ни старых…
А вечером в усталых городах
Чернеет снег на слизких тротуарах.
Пейзаж апреля.
Первые листочки
Прошили почки.
Первые цветенья.
И бесконечно долгие метели,
Пока аж небеса заголубели.
Свинцовость неба
Откружилась снегом,
Поведав миру чудо из чудес:
Под осень облетает лист с деревьев,
А под весну – свинцовость туч с небес.
Неповторимый мир чудес,
Что вдруг откроют пред тобой
Поляна, поле, речка, лес,
Своей извечной красотой.
Ты не впервой здесь. Проходил
Десятки лет, сто тысяч раз.
Так почему же обратил
Вниманье только лишь сейчас?
Обычный день. Привычный путь.
И ничему не вышел срок.
А это, разрывая грудь,
Пробился зрелости росток.
Вновь наступит весна. И потянется к свету живое
Вновь наступит весна. И потянется к свету живое,
Разрывая асфальт, пробивая металл,
И закружится жизнь в ослепительно бешеном рое
И засилье снегов опрокинет ликующий шквал.
И ни день, и ни два, и ни месяц, а целые годы
Пробивается к жизни росток через тверди земли.
Защищает кора от морозов и от непогоды,
Но она не спасает от того червячка, что внутри.
Он грызёт и грызёт, понемногу, почти что не больно.
Но однажды огромная тень вдруг метнётся в черту.
Это рухнуло дерево, что росло широко и привольно,
Обнажив, за пергаментно тонкой корой – Пустоту.
Вновь наступит весна. И потянется к свету живое,
Разрывая асфальт, пробивая металл,
И закружится жизнь в ослепительно бешеном рое
И засилье снегов опрокинет ликующий шквал.
Сосульки истекают по весне
Сосульки истекают по весне,
Исходят звонкой солнечной капелью.
Тепло луча в них, состязаясь с тенью,
В летящих каплях жизнь дарит Земле.
Она оттает и в ладонях дней,
Как светлый символ своего рожденья,
Взрастит листвы зелёное свеченье
Средь чёткой зимней графики ветвей.
В стройности соснового величия
В стройности соснового величия
Чуть дрожат тумана кружева.
И нежна, нежна до неприличия,
Свежая зелёная трава.
Солнечные спицы вяжут просинь.
Словно янтари кора красна…
На холсте пока еще не осень,
Но, увы, уже и не весна.
Гимны Солнцу приятно слагать
Гимны Солнцу приятно слагать
В щедрый полдень под пологом леса,
Где из дождиков тёплых завеса,
Где цветущей травы благодать.
Ты гимн Солнцу сложи – где жара,
Где асфальты кипят пузырями,
Где ни капли воды и трава
Рассыпается в прах под ногами.
Не за ласки, тепло и уют
Ты скажи, что прекрасно Светило,
А за то, что оно подарило
Этой жизни нам пару минут.
Какая осень! Золотая!
