неотвратимости певучий бубенец,
мотив, связующий начало и конец
под грубой тканью тайного покрова.
НА СТОЯНКЕ
Плыл кораблик вдоль канала,
Там на ужин били склянки,
Тихо музыка играла
На Ордынке, на Полянке.
Так названивают льдинки
Возле елочного зала,
На Полянке, на Ордынке
Тихо музыка играла.
Так бурликал на полянке
Тот ручей, где я играла,
На Ордынке, на Полянке
Тихо музыка играла.
Я как раз посерединке
Жизни собственной стояла,
На Полянкеm на Ордынке
Тихо музыка играла.
Я снаружи и с изнанки
Ткань судьбы перебирала,
На Ордынке, на Полянке
Тихо музыка играла.
Тихо музыка играла
На Полянке, на Ордынке.
Мама стекла вытирала,
Где в обнимку мы на снимке,
Бумазейкой вытирала,
Просветляла образ в рамке.
Тихо музыка играла
На Ордынке, на Полянке.
Это было на стоянке,
Душу ветром пробирало,
На Ордынке, на Полянке
Тихо музыка играла.
МОТИВ
Сквозь облака просачиваться стала
Ночная мгла, сливаясь над строкой.
Душа трудиться за день так устала,
Что трет мои глаза
своей рукой.
Но стоит мне замкнуть глаза покорно
И ей в угоду распластаться всласть,
Как в тот же миг искусно и проворно
Она узоры начинает прясть.
И не посмей проспать ее работы
И волокон, струящих дальний свет!
Как музыкант с листа читает ноты,
Прочтешь и ты мотив своих сует:
Теперь он твой, к утру с тобой проснется
И напоет, насвищет сам себя.
Он, как ведро, вернулся из колодца,
Где так темна прозрачная судьба.
Иди сюда, привязывайся крепко,
Набей оскому, как любой мотив!
Ты отдираешь эту жизнь от слепка,
Одним рывком страданья прекратив.
Поэт родился не хулить, не славить,
И не сверкать, как редкий минерал,
А умереть и жизнь свою оставить,
Как будто ни на миг не умирал.
Ю.Мориц
------
РОЖДЕНИЕ КРЫЛА
Все тело с ночи лихорадило,
Температура - сорок два.
А наверху летали молнии
И шли впритирку жернова.
Я уменьшалась, как в подсвешнике.
Как дичь, приконченная влет.
И кто-то мой хребет разламывал,
Как дворники ломают лед.
Приехал лекарь в сером ватнике,
Когда порядком рассвело.
Откинул тряпки раскаленные,
И все увидели крыло.
А лекарь тихо вымыл перышки,
Росток покрепче завязал,
Спросил чего-нибудь горячего
И в утешение сказал:
- Как зуб, прорезалось крыло,
Торчит, молочное, из мякоти.
О господи, довольно плакати!
С крылом не так уж тяжело.
ПОРТРЕТ ХУДОЖНИКА В ЮНОСТИ
Из-за того, что я была иной,
Вы не имели власти надо мной
И сообща натянутой струной
Вы не смогли мне перерезать горло,
Я говорю о вас, мои друзья,
Кто так прекрасно (лучше и нельзя!)
Умеет приручать учеников,
Хлестать и поощрять их, как щенков,
Берущих след искусно и покорно.
Из-за того, что я была иной,
И не лизала сахар ваш дрянной,
Ошейник не носила номерной,
И ваших прочих благ промчалась мимо,
Я говорю ученикам:
- Смелей!
Не бойтесь разъярять учителей!
Ваш путь свободен!
Только дуралей
на поводке бежит неутомимо!
Из-за того, что я была иной,
Моя звезда не гасла надо мной
И мой учитель за меня - стеной,
За вольный дух я крепко им любима!
x x x
"Повсюду жизнь и я ..."
Н. Заболотский
Бессмертный лес, и мельница, и ветер,
Они стоят при входе в этот свет.
Повсюду жизнь и я, - легко заметил
Поэт из тех, которым сносу нет.
Учитель мой, я узнаю питомник
И чудеса, воспетые тобой.
Когда кладу глаза на однотомник
С портретом после корки голубой.
Угрюмый лучник, сколько вариантов
Судьбы
таят запасники веков
Для всяких человеческих талантов
От стихотворцев до часовщиков?
Нет, не бедна холуйская порода
Талантами своими! И она
Спешит подсласткой превратить в урода
И наши времена, и имена.
Я ненавижу этот ход событий
И презираю этот круг идей,
Где дьявол на раздвоенном копыте
Танцует танец белых лебедей.
Но это грязный черновик, попытка,
Не более. Повсюду жизнь и я.
Пошевели плечом и рвется нитка,
Где вьется шов по меркам холуя.
Искусство жить - как всякое - опасно
В отрезок, так испорченный войной.
Продлись моя дорога! Я согласна
На все, что будет на Земле со мной.
Ю.Мориц
------
НОЧЬ ПОЭЗИИ
Я поклоняюсь ночи каждый день,
Я затаенно жду ее прилета.
Я для нее всю память прячу в тень,
Где творчеством заведует природа.
Когда горит заря по вечерам,
Земное приглушая освещенье,
Я слышу, как растет воздушный храм
И звезды входят в это помещенье.
Я знаю место, где в заветный час,
Как только ночь дойдет до середины,
Все зеркала направлены на нас,
Запечатляя скрытые глубины
Не так, как берег отражен в реке
Или в глазах - испуг, веселье, дума,
А как младенец - в каждом старике
И млечный путь - в проклятьях Аввакума.
То - призрак, что привяжется к зрачку
И застит мир бездушной оболочкой!
Страшны дневные призраки: строку
Они деталью отравляют сочной!
Их днем спасают яркие лучи,
Под жизнь румяня страшную кончину.
Но никогда не спутаешь в ночи
Живое с мертвым, душу и личину.
Личина тлеет ночью, как картон,
Зато душа сияет ночью живо.
И я не говорю уже о том,
Что ночь поэзии - нежна, женолюбива!
ПОРТРЕТ ЗВУКА
Когда неясный образ мне внушен,
Его рисую я карандашом
И к линии прислушиваюсь гибкой...
Пока не вспыхнет узнаванья свет
И с ним - из тьмы исхищенный портрет
Живого звука с милосердною улыбкой.
Тогда, на горле блузу распахнув,
Я тонкое беру, как стеклодув,
И звук живой вдыхаю в эту пленку
И вся в нее уходит жизнь моя
В прозрачном виде, как воздушная струя...
А звука ненаглядное лицо
Так переливчато и, господи, так звонко!
x x x
Когда читатель за тебя домыслит,
А также зритель за тебя дозреет,
А рецензент с повадкой резидента
Дорасшифрует за тебя, доразовьет,
Советую тебе молиться на ночь
("Молилась ли ты на ночь, Дездемона?" ,
Теперь нельзя без ссылок на источник!),
Чтоб ни за что никто не догадался,
Что можно за тебя доумереть...
Ю.Мориц
------
ПО ЭТОМУ ПОВОДУ
Я скулить бы не стала по этому поводу,
Я ушла б... со скулящими ведрами по воду,
Полный чайник на пламени стал бы скулить.
Я не стала бы слезы по скулам размазывать,
Петь я стала бы, сказку ребенку рассказывать,
Очень вкусную шутку солить.
Ни за что бы не стала я плакать и маяться.
Поднялась бы над этим, как мать поднимается
Над разбитой любовью, судьбой,
И отсутствует взором, но сердцем присутствует,
Грудью кормит, словами хранит и напутствует,
Оставаясь прозрачною и голубой.
Ни за что бы не стала я боль эту жгучую
Заставлять улыбаться по всякому случаю,
Корчить маску счастливее всех,
Делать вид, впечатленье такое чудесное,
Будто сыплется сверху, как манна небесная,
На избранницу божью успех.
Нет, подняться над болью, как мать поднимается
И ребенку поет, и в хрусталик сжимается,
Оставаясь прозрачною и голубой.
Петь! Как предки мои, скрипачи и сапожники,
Столяры и портные, врачи и художники,
Океаны, туманы, ручьи, пастухи,
Звездочеты, матросы, черемухи, птицы...
x x x
Я - хуже, чем ты говоришь.
Но есть молчаливая тайна:
Ты пламенем синим горишь,
Когда меня видишь случайно.
Ты в синем-пресинем огне
Живучей влюбленности пылкой
Ворочаешь с горькой ухмылкой
Плохие слова обо мне.
Я - хуже, чем ты говоришь.
Но есть молчаливая тайна:
Ты пламенем синим горишь,
Когда меня видишь случайно.
И этот костер голубой
Не я ли тебе подарила?
Чтоб свет не померк над тобой,
Когда я тебя разлюбила?
Я - хуже, чем ты говоришь.
Но есть молчаливая тайна:
Ты пламенем синим горишь,
Когда меня видишь случайно.
Но жгучую эту лазурь
Не я ль разводить мастерица,
Чтоб синие искры в глазу
Цвели на лице твоем, рычарь?
Я - хуже, чем ты говоришь.
Но есть молчаливая тайна:
Ты пламенем синим горишь,
Когда меня видишь случайно.
Так радуйся, радуйся мне!
Не бойся в слезах захлебнуться,
Дай волю душе улыбнуться,
Когда я в дверях и в окне.
Я - хуже, чем ты говоришь.
Но есть молчаливая тайна:
Ты пламенем синим горишь,
Когда меня видишь случайно.
x x x
Резкий ветер зарю погасил,
Восковая луна возникает,
Закрывают мясной магазин,
И от холода голубь икает.
Осторожнее! Пахнет весной
Спиртом, марлей, орущей рассадой.
