«Как только я встаю…»
* * *
Как только я встаю —
Я день бужу.
Я в мир необозримый выхожу,
Мчусь по полям,
По коридорам улиц!
Слух веселит мне красный трубный вой,
И гребень петуха — он мой,
И в бодром мире
Все уже проснулись.
Высь — голуба, а дали желтоваты.
И свежесть, в сердце хлынув, гонит лень,
Пьянит меня, несет меня куда-то...
Я слышу, как, встречая новый день,
Собаки лают и мычат телята.
И я причастным к утру быть хочу:
Беззвучно лаю и мычу...
И вот иду в рассвет,
Равнина неоглядна.
И землю я обнюхиваю жадно,
А мир следит за мной,
А мир идет за мной —
С улыбкой солнечною,
С песней озорной.
1917
Перевод Д. Маркиша
«О, кто вам рты залил клокочущею лавой…»
* * *
О, кто вам рты залил клокочущею лавой,
Утесы древние, гранитная семья?
Кто вас передо мной расставил величаво?
Вы знаете ль меня, — вас вопрошаю я!
Кто вас вынашивал в мучениях, громады
Многоголовые, чьи в облаках венцы?
О, кто вам грудь давал? О, кто, скажите, в яды,
В безвыходность для вас обмакивал сосцы?
О, чье вы полчище? Что дремлете покорно?
Кто путь вам преградил? Эй, север, юг, восток
И запад, — слышите, кто вас, будя упорно,
Не может пробудить, хотя б на краткий срок?
Вы, копий острия уставившие в тучи,
Кто стан ваш, рыцари, усердно вылеплял?
Кто ваши звенья в цепь скрепил рукой могучей
И после вас обрек на гибельный обвал?
1917
Перевод Д. Бродского
ОКУНЬ СЧАСТЬЯ ЗОЛОТОЙ
Лунной грустью,
Лунной дремой,
Тишину ведя с собой,
К моему подкрался дому
Росный вечер голубой.
Он возник в оконной раме,
Дымно-синими цветами
Затянул мое окно.
Как же свет оно пропустит?
Кем, бредущим в тихой грусти,
Будет найдено оно?
Кто же, кто за ним ютится,
Тонкорукий, луннолицый,
Околдован синью той?..
Скорбь живет под этим кровом,
За столом сидит сосновым,
На полу сидит в углу,
В голубую смотрит мглу.
С тихим схожа рыболовом,
Странной тешима мечтой,
Скорбь, закинув руки в дали,
Как две удочки рыбачьи,
Стережет — не приплывет ли
Из бездонных вод печали
Окунь счастья золотой...
1918
Перевод Л. Руст
«Ладоней мисочки уже полны до края…»
* * *
Ладоней мисочки уже полны до края
Водой Днепра, и как чиста она!
Лицо я лунной пеной омываю,
И тканью светлою лежит на мне луна.
А тело свежести полно. И я немею.
Мои желания как бы туман в пути.
Пусть синь всего Днепра впитать я не сумею —
Луну в душе хочу до дому донести.
А паруса вдали белы и словно в сети
Хотят словить меня, но светел мрак ночной,
И разорву я сети в лунном свете, —
О, дайте руки мне скорей омыть луной!
1918
Перевод Л. Озерова
«Приткнулась к берегу понурая хатенка…»
* * *
Приткнулась к берегу понурая хатенка.
Задумчивый телок прибрел к воде — и вот
Лоснится от воды, блестит губа теленка —
Морщин на лбу Днепра никак он не сочтет.
И, опрокинувшись, спят мирно за селеньем
Пустые лодочки — ртом в землю, вверх спиной.
И листья к берегу пришли на омовенье,
И спит скелет коня, заласканный волной...
Вот вспыхнула вода — рассвет зажегся летний,
И остров вдалеке, как серый пузырек...
Уходят лодочки... И на корме последней
Садится у руля поющий ветерок.
1918
Перевод Д. Маркиша
«Как вырубленный лес, застыл пустой базар…»
* * *
Как вырубленный лес, застыл пустой базар.
Стоят прилавки в ряд, безмолвию внимая.
Объедки собраны — базара вечный дар, —
И с ветром под венец уходит тишь немая.
Вокруг лоснящихся приземистых колод,
Обшитых требухой, костями и мозгами,
Зевают длинно псы во весь свой псиный рот
И сонно ловят мух, нацелившись глазами.
И сумасшедший прочь, босой, бредет от псов,
И головою в такт своим шагам качает.
Хватает камень вдруг и, лень переборов,
Печальных гонит коз из-под пустых топчанов,
И овощи забытые берет,
И молча набивает ими рот.
Подставив солнцу грудь, плетется меж колод.
Безумные глаза — прозрачно-голубые.
И вишни он сосет багровые, гнилые,
И косточками сам в лицо себе плюет.
1918
Перевод Д. Маркиша
«Буря мне внушала тайно: «В высях ждет тебя твой дом»…»
* * *
Буря мне внушала тайно: «В высях ждет тебя твой дом».
Семисвечники деревьев, серебрясь, клялись мне в том.
Звездною росой хранимый, под зеленым покрывалом,
Ждет меня в лесу очаг мой, — буря мне внушала.
Внял я буре и деревьям, всей душой поверив им.
Путь мой короток, но труден, — беспокойством я гоним.
Что в покое? Мне бы к небу, в синеву, с зарею алой!
Жди, очаг! Приду, приду я! — буря мне внушала...
Высь молчанием пугает, высь пугает немотой.
В утро бурное меня ты встретишь, дом мой голубой.
В вихре света заверчусь я, в урагане небывалом,
С утренней росой сольюсь я, — буря мне внушала.
Буря мне внушала тайно: «В высях ждет тебя твой дом».
Семисвечники деревьев, серебрясь, клялись мне в том.
1918
Перевод А. Корчагина
ПРЕДВЕЧЕРЬЕ
Простерты ветви, словно руки, к тучам,
Они зеленым пламенем горят.
Стоят дубы в молчании певучем,
Благословляя золотой закат.
Лениво по дворам мычат коровы,
Ворота сонно щурятся впотьмах,
Лесные дали сумрачно-лиловы,
И умер ветерок с листком в губах...
1918
Перевод Д. Маркиша
ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА
(Фрагменты)
По неведомым просторам
И дорогам, по которым
Стонет ветер, мы вдвоем
В ночь безлунную бредем.
О верблюд печальный мой,
Тосковать я буду скоро:
Ты один пойдешь домой
И не будешь мне слугой!..
Не видна во мгле тропа,
И, едва вздымая ноги,
Ты ступаешь невпопад
По неведомой дороге.
Ни воды, ни хлеба тут.
Верный, славный мой верблюд,
Долго ль мне еще идти?
Завораживает нас
Песнь твоих копыт в пути.
Нас чарует каждый шаг—
Этих горных кряжей зной
И заснеженный овраг,
Что открылся предо мной...
Схороню я горе там,
С ним навек останусь сам...
Мой верблюд, еще немного
Будем вместе мы в дороге,
Рядом я пойду с тобой,
Не тревожа твой покой,
А назад уйдешь один —
Я тебе не господин.
