нежный -
то пыльца.
Удивлению нет конца.
Облака несутся вскачь.
Вниз летит небесный плач.
Капли виснут на окне.
Ветер воет в вышине.
Слезный день уходит прочь.
Вечереет, скоро ночь.
Темень скроет Млечный путь.
При дожде легко уснуть.
Не увижу лунный круг.
Чистит дождик все вокруг.
Зигзаг изгиба нежного листа.
Все в этом мире неспроста.
Оттенки красок, ароматы, звуки
погибнуть не дадут от скуки.
Разнообразие событий
и радость редкостных наитий.
Вопросов больше, чем ответов.
Познание больших секретов…
Луковицы жемчуг, листьев изумруд.
На окошке кухни глиняный сосуд.
Желтые тычинки, красный лепесток.
Пестик, изогнувшись, смотрит в потолок.
Цветонос могучий сильно льнет к окну.
Снежною зимою тянет в вышину.
Венчик из пурпура, глаз не оторвать.
Крылышки амура, божья благодать.
Аромат нежнейший источает он.
Амариллис милый, я в тебя влюблен.
И март как февраль, и солнышка нет.
Цветок Амариллис дает мне обет:
"Я листьев не дам, и стрелки не жди.
Не нравятся мне ледяные дожди.
Я южный и хрупкий, мне плохо зимой.
Хочу я всю зиму уехать домой,
где травка зеленая, птицы поют.
В полях и лугах красота и уют.
За что мне несчастье на севере жить,
по теплому дому частенько тужить?
Не вкусен полив и земля не жирна"…
Уймись, Амариллис! Ты он иль она?
Рос гибискус в темном месте,
в старом доме у стены.
Он тянулся в поднебесье
в ожидании весны.
Пыльный лист мечтал о туче,
сильном ливне и дожде.
Стебель жаждал стать могучим,
забывая о нужде.
Мало света, тесно, душно.
Конкурентов пруд пруди.
Мимо люди равнодушно
ходят. Помощи не жди.
И цветов шикарных красных
наш гибискус не давал.
С чередою дней напрасных
постепенно лист опал.
Колючий кактус отрастил бутон.
Теперь на паровоз походит он.
Зеленою трубой торчит вперед.
Цветение однодневное грядет.
***
Все временно, мгновения улетают.
И кактус лепестком на сутки одарит.
В безумном мире мысли тают,
и аура невидимо парит.
Бриллиантовые капли сансивьера подарила.
Слезным блеском разноцветья поразила, одарила.
Крокодиловая зелень обрамляет цвет невзрачный.
Жизнь цветочная, конечно, будет влажной и удачной.
Серый снег городской
неразлучен с тоской.
Звонкий хруст ледника.
Жизнь без красок – тоска.
И навис серый свод,
давит грудь небосвод.
Хлопья снега летят,
будто пух лебедят.
Неизбежен мороз,
грязи снежной занос.
И сосульки висят
угрожающе в ряд.
Барабанит капель…
То зимы канитель.
В небе сером кружево ветвей
от берез, от кленов, тополей.
Зелень темная, иголочки сосны.
В ожидании солнца и весны.
Стайка желто-голубых синиц,
будто тушь на кончиках ресниц.
И лицо припудрено снежком.
Кажется, я с ним давно знаком.
Майские звуки парка.
Звонко щебечет птица.
Солнышко светит жарко,
греет бледные лица.
Зелень растет споро,
землю ковром покрывая.
Знойное лето скоро,
сразу же после мая.
Снизу смотрит фиалка,
глазом синим мигает.
Рвать ее просто жалко.
Радует, жить помогает.
Листья береза колышет.
Ветер тому виною.
Шелест приятный слышит
ствол подперший спиною.
Яркая зелень парка.
Птиц прилетела стая.
Лютик желтеет ярко,
солнечный лучик мая.
Трель соловья в тиши ночной
звучит раскатисто и громко.
Не ценит он чужой покой.
Создателем задуман тонко.
И песнь весны в лучах луны,
гимн мая льется до рассвета,
победно будоража сны…
Зимы конец, начало лета.
И хор пернатых светлым днем
без дирижера сладкозвучен.
А запевает громко в нем
солист, что с песней неразлучен.
Птичий щебет на рассвете,
грезы сладкие о лете,
шелест листьев в унисон
будоражит чуткий сон.
Будто вижу наяву,
косят косари траву.
Лютик яркий желтым цветом
украшает луг при этом.
Земляники ягод красных
ощущаю запах ясно.
То жасмин пахнет, белея,
чудодейственным елеем.
То розетки бузины
навевают сказок сны.
И росы холодной блеск
солнца луч ласкает всплеск.
Чертополох колючий у крыльца,
крапива жгучая теснится.
Летает в воздухе пыльца.
А роза алая лишь снится.
Кругом колючки, комары.
И овод досаждает вечно.
Клубника чахнет от жары.
И солнце палит бессердечно.
Прохлада влажная зари…
Низины устланы туманом.
Бьют косы, точат косари.
Кукушка занялась обманом.
Разнообразие сорняков и трав.
Дурман с душицею сосуществуют мирно.
Крапива демонстрирует свой нрав
и заставляет встать по стойке "смирно".
Злодейка жгучая – лекарство для больных.
Два верхних листика – чудесная приправа.
Салат для поросят, и не желают трав иных.
Довольно для крапивы дифирамбов, право.
Сверкает краем облако-предвестник.
Гроза. И грома приближается раскат.
И долгожданный дождь – наместник
утопит жар, что хуже во сто крат.
Гиацинты вянут, розы
в ожидании избавления.
И роняют тихо слезы
в напряжении томления.
В общей вазе душно, тесно.
Корень срезан, не вернуть.
Хоть и выглядят прелестно,
гибель близко, в этом суть.
Красоты соблазн велик
и желанно обладание.
Манит милый женский лик.
Розы режут на заклание.
Гиацинты вянут, розы,
мутной жижицы испив.
Счастья призрачного грезы.
Развенчался вечный миф.
Две девочки рисуют зеленую траву.
Две девочки рисуют на дереве сову.
Рисуют и мечтают о призрачных мирах.
Как летом очутиться в заснеженных горах?
Две девочки рисуют лягушку в камышах.
Кота, что размышляет о сереньких мышах.
Мечтают прокатиться на пони иль коне.
В реальной жизни видеть, что видели во сне.
Рисуют то, что видят, а грезят об ином:
на счастье подружиться с огромнейшим слоном.
Две девочки мечтают на подиум взойти.
Жар-птицу счастья в жизни со временем найти.
Две девочки с мольбертом рисуют на пленэре.
Живут малышки мирно в любви, надежде, вере.
И над травой зеленой небесно-синей краской
изображают быль, слегка смешав со сказкой.
Серый комочек на белом снегу.
Белка погибла зимою в пургу.
Ветер с морозом убили зверька.
Голод суровый помог им слегка.
Шубка шикарная не помогла.
Кончилась жизнь, начинается мгла.
На рассвете розовый восход
серость туч раскрасил модным цветом.
Полететь бы птицею в
