меня.
Она подвинула рукою.
Рукой легкой, хоть широкой, но безмятежно,
Как матерь тянет к чаду своему.
Точно так же потянулась, за сигаретой копленой не в первый раз.
И в мире нет людей прекрасней этой,
Но при этом всё такие как она.
Предрассудки
Снова эти предрассудки.
Наполняют мою жизнь.
И я не знаю, как мне быть.
Если я не тот, кто их родил.
05.05. 2022
Через твердую почву,
Что почти умерла,
Рос росток через груду
Пахучего срача.
Прошли месяцы,
Даже года,
Но никто не заметил цветенья ростка.
Ведь ничто не у зримо, через груду говна.
Блеск сапфира их взгляд украшал
Блеск сапфира их взгляд украшал
В волосах же мелькало свечение золотой нити,
Дополняющая превосходность плетения волос.
Но в глазах я не видел,
Что бы кто-то был живой.
Да и волосы не скроют разложившейся мертвечины.
Есенин
Есенин явно спутал,
Что есть бог, а что поэт.
Не любовью подкрепленный,
Изливать должно любовь.
Но лишь фактами и правдой
— Вот есть истины поэт.
(Поэт истины, а не правый)
И если так подумать,
Поэта истинного нет,
Если уж Есенин,
Об идеальном человеке говорил.
Поэт
Поэт не тот, что ноет
От безысходности людской.
Поэт тот, кто ноет, но при этом,
Истину в стихах несет.
Запах дыма невообразимо льстит
Запах дыма невообразимо льстит,
Я не счастливее от его проникновения.
И пофиг, что он мне тяжек.
Но все же, в легких снова дым,
Кашель вырвавшись, наполнил собой все,
И этот кашель толкнул на размышления.
На размышления о том, что человек мучим в страданиях,
Но без них никак не проживет.
Деградировать
Деградировать приятно,
Но невообразимо скучно.
И дальше я ничего не сочинил,
Ведь мне пипец, как скучно.
Мелодия детского ужаса
Ее глаза были открыты
А зрачки огромны, как луна.
Мои же, напротив,
Сужены, едва закрыты,
А в голове лишь пустота.
Пустота и страх и гнев.
Лишь эмоции, не более.
Я понимал, что мне конец,
Если эмоциям не найти покоя.
Но я продолжил свой упертый спор,
Не вообразив масштабности последствий.
И в горле, снова этот ком,
И в ком свернулся я от боли.
Активность мозга- сотрясла
И я в пала в ярость, с нежеланием о чем либо думать.
Ведь от фактов все сложнее.
Я все это осознавая, специально все улучшал.
Я злился на факты эти
И раньше я не понимал, для чего же люди в гневе,
Так желанно все крушат,
Хоть и понимают, что это бесполезно.
Но лишь сегодня я осознал,
Каково же быть в их шкуре.
Лишь сегодня я понял,
Как крушить все- утешенье в горе, гневе.
И вот сижу я, глядя на фонарь,
На город в сумерках, сидя на балконе.
Я сижу, пишу this is стих,
Стих, что должен к разуму вернуть.
Я сижу и ощущаю, как мой мозг в покой приходит.
Я себя ощущаю, успокаивающимся в горе.
Хочу теперь я стать бомжом,
Быть подальше от этих споров.
Быть в свободе и вокруг,
Видеть мир, и движение системы.
И мне пофиг, что я не буду сыт,
Все равно мне на нечистоплотность!
Ведь в замен- покой,
Покой, который исцелит мой разум,
И утешит горе.
Не чувствую
Я не чувствую сейчас ничего,
Мне мать звонит, а я игнорю.
Возможно, пора мне воротится домой.
Да пора, но я уже похоронен.
Это пролитый кофе
Простыня вся мокра,
Но что же, это мои слезы?
Нет не они, это пролитый кофе,
Что в меня прилетел, в то самое страшное горе.
Горе, в котором мне сказали: "умри."
Горе, что вызвало слезы.
И простыня вся промокла в них,
Но слезы испарились, остался лишь кофе.
Пушкин
Со строгостью рифмы сошлись слова нежные,
Порождением мыслей, поэта явились.
И я их видал, прочитал, восхитился.
Пушкин и впрямь, поэт сильный, великий.
Стоило в зеркало взглянуть нам
Люди желают и боятся
Посмотреть тебе в глаза.
И как пламя, обжигает,
Обжигает их грустный страх.
Страх забавен
Как забавные их вершки.
По головам, пройдутся,
Словно свиньи
Но не по головам людей пройдутся, пройдутся по своим.
А тем, кто содержал их,
И фута не оставят.
А те, кто по головам передвигался
Сам оказался под башмаками.
И все мы люди, разум
Но не каждый не свинья.
И логики не руша- все мы люди- свинья.
И пройдем, вдвоем за ручку,
Решая, что мы идеал.
Но стоило в зеркало взглянуть
