class="p1">Пыжься тут, не пыжься
Поневоле съедешь тут,
Как всего лишишься.
Подпеваю голосам
За свою полушку
Средь таких же, как я сам,
Съехавших с катушек.
Народиться может угораздить нас
Где угодно — белым, цвета беж,
Жёлтым, чёрным, в Африке и в Аззии,
В Кампучии или в Бангладеш.
Нас о том не известят заранее,
Чтоб соломку подстелить могли.
Даже захудалая окраина
Для кого-то будет пуп Земли.
Говорят — в семье не без урода. Есть
И такое. Что тому виной?
Речь веду не о семье народов здесь,
Нам семьи достаточно одной.
Той, что «Ще не вмерла» до рождения,
Что случится через много лет —
Как о ней в припадке вдохновения
Стих сложил подвыпивший студент. *
Не от вшитых генов незалежности
Иль иных достоинств правосек,
Чтоб сбежать от собственной ущербности,
Возомнит про то, что лучше всех.
С головой дружить не обязательно,
Чтобы высшей расою предстать.
Лишь свидомый (с польского — сознательный)
Может про правителя сказать:
«Недомерок, ростом метр с кепкою
И на образину — смертный грех —
Подрывает нашу веру крепкую
В то, что мы с Европой лучше всех!
Ходит от рождения пришибленный
Недоумок, нравственный урод.
Вроде как одна овца паршивая
Портит нам всё стадо — целый род.
Дан козёл нам свыше в управление
Без царя в свидомой голове.
Лучше всех он волей провидения,
Хоть совсем не нашенских кровей.
Не ходить ему в козлах заслуженных,
Лишь к обеду ложка дорога,
А когда всем будет не до ужина,
Быстро отобьют ему рога.
Он сбежит, сопьётся иль преставится.
Мы же те, кто в хате на краю,
В том что от неё потом останется,
Будем слать проклятья холую…»
Где родиться, кабы знать заранее,
Чтоб не повторить судьбину впредь,
Про свою любимую окраину
«Ще не вмерла» снова не запеть?
Впрочем, есть на то иное мнение,
С чем не согласится правосек —
Бед причина вовсе не в рождении,
А в козлах породы лучше всех!
*Стихотворение «Ще не вмерла Україна» сочинено в 1862 г. Павлом Чубинским, местечковым львовским автором с польскими корнями. Написал он этот текст экспромтом «на коленке» в ходе студенческой пирушки (самому Павлу было тогда 23 года).
Украшают дурачьё аксельбантов плети
Украшают дурачьё аксельбантов плети,
И в потугах на почёт взрослые как дети.
Эполеты хороши детям на игрушки.
Не заржавят палаши, пушки-побрякушки…
Слышишь, как в лихие дни где-то там пуляет?
То в солдатики свои дяденьки играют.
Чем игрушкой быть при них — лучше полководцем…
Только выбор невелик — служба иль юродство.
Царску службу волочить парню неохота,
Стал от армии косить он под идиота.
Знать блаженному милей грубые вериги…
Чёрту — ладан, водки злей, крест — попу-расстриге.
С подаяния господ морда не лоснится,
Не указ законов свод — лезь во власяницу.
С дураками не вяжись, что тебе их цацки?
Если сможешь, откажись от забавы царской.
Стандарты образования от Борджиа
Когда всё мусолить с тупым упорством,
Как результат — одно неприличие:
Рефлекс пищевой сменится обжорством,
Инстинкт половой — чувств безразличием.
Обитель божественной ипостаси
Дорвавшиеся до папства Борджии
В чертог превратили преступной страсти,
Где ублажали своё убожество.
Как род продолжать надо знать, допустим.
Зачем для этого лезть в подштанники?
Как дети находятся не в капусте,
Введёт их в курс не урок ботаники.
Стандарт от Борджиа Министерство
Образования утвердило,
Лишив тем права детей на детство,
К досужей пошлости приговорило.
Мир — театр, говорят, все актёры.
Даже самый последний позёр
Мимикрирует в жизнь без гримёра,
И у каждого свой режиссёр.
Что в родимом краю, что в изгнанье
Добровольно избравшим чердак —
Куклы это такие созданья,
Им без ниточек — просто никак.
Кто хозяин для них безразлично,
Что на нём — фрак, мундир, лапсердак…
Кукле выглядеть надо прилично,
Чтоб дурачить досужих зевак,
Что по сути такие же куклы,
Но стараются не за гроши,
С той лишь разницей, что лопоухи — .
Это место у них для лапши.
Чебурашка для них — голый Вася,
Сионизм — Карабас-барабас.
Ну, а те, кто дорвался до власти,
Под шумок нефть воруют и газ.
В кабинетах сидят они крепко,
По нужде не выходят на двор…
Впрочем, все они марионетки,
Только нити ведут за бугор.
Не присядут они на дорожку
Лет на пять перед тем как сбежать
В свой офшор. И вот только гармошку
Им у кукол других не отнять.
Даже если те куклы поклоны
Бьют, с тоски мутят воду в пруду,
Всё пропьют с себя до панталонов,
Но отечество не продадут.
Что действительно мир изумляет,
Тех, кто держит себя Лучше всех,
То, что цифры с большими нулями
Вызывают у глупеньких смех.
Много ль надо Петрушкам курносым
От кривляющихся дурачин,
Что своим причитаньем гундосым,
Вызывают лишь смех без причин…
Даже съехав с родимых подмостков,
Где сумели на жизнь накопить,
Им до смерти стать куклой из воска,
Не порвавшей привычную нить.
И пускай сколько хочешь глазеют
Те на этих и эти на тех,
Если в мире с времён Колизея
Продолжается время потех.
Куклы сплошь в тёмном зале, на сцене…
Только путать, дружок, не спеши,
Кому нить от ума панацея,
А кто маму продаст за гроши.
Как можно скучать по родине,
Когда ты корнями здесь?
Ухабы её, колдобины
Умерят любую спесь.
Блаженство здесь в расслаблении
Подальше от всех путей.
Метавшийся в исступлении
Лишь тень бросил на плетень.
В чужие края отчаливший,
Он сам от себя сбежал…
И я вместе с ним скучающий,
Хоть с родины не съезжал.
Стою, как утёс незыблемый,
Над кручами в полный рост…
Россия страна — я сын её,
В отчизну корнями врос.
Сонм мауглей среди нас,
Не каждый второй, так третий —
Не неуч, так лоботряс,
Чей статус «Онижедети».
Какой жить мешает груз
Им в области гениталий,
Разнузданности искус
С каким молоком впитали?
Всегда на подъём легки
Свободы громить препоны,
Воспитанные зверки
В громадинах из бетона.
Вскормил монитора корм
Мозг детский поп-корна пищей,
Поведал, как сделать дом
Обугленным пепелищем.
