Свое чело торжественно склоняя,
"Я ждал тебя!" - сказал Наполеон,
И, в небеса навеки исчезая,
Меч в океан, ломая, бросил он.
Какой завет оставил миру гений,
Когда свой меч пред знаменем сломал?
Тот меч грозой был прежних поколений;
Он эту мощь Свободе завещал.
Июльским жертвам, блузникам столицы,
Побольше роз, о дети, и лилей!
И у народа есть свои гробницы
Славней, чем все могилы королей.
Напрасно смысл великому движенью
Вельможи дать хотели бы иной,
Не приравнять им подвиг к возмущенью!
Кто мстил тогда, тот жертвовал собой.
Слыхали мы, что с ангелами, дети,
Вам говорить дано во время сна:
Узнайте, что ждет Францию на свете,
Утешьте тех, кем вольность спасена!
Скажите им: "Герои! Ваше дело
Нам суждено в грядущем охранять.
Вы нанесли удар громовый смело,
И долго мир он будет потрясать".
И пусть в Париж все армии, народы
Придут стереть следы Июльских дней,
Отсюда пыль и семена Свободы
В мир унесут копыта их коней.
Во всех краях Свобода водворится.
Отживший строй погибнет наконец!
Вот - новый мир. В нем Франция - царица,
И весь Париж - царицы той дворец.
О дети, вам тот новый мир готовя,
В могилу здесь борцы сошли уснуть,
Но в этот мир следы французской крови
Для всех людей указывают путь!
Июльским жертвам, блузникам столицы,
Побольше роз, о дети, и лилей!
И у народа есть свои гробницы
Славней, чем все могилы королей!
Перевод под ред. Вс. Рождественского
ПРОЩАЙТЕ, ПЕСНИ!
Чтоб освежить весны моей трофеи,
Когда-то полный блеска и огня,
Я вздумал петь, - но слышу голос феи,
Что у портного нянчила меня:
"Взгляни, мой друг, зима уж наступила.
Ищи приют для долгих вечеров.
Ты двадцать лет пропел под шум ветров,
И голос твой борьба уж надломила.
Прощайте, песни! Старость у дверей.
Умолкла птица. Прогремел Борей.
Те дни прошли, когда в клавиатуре
Твоей души был верен каждый звук,
Когда, как молния, навстречу буре
Твоя веселость вспыхивала вдруг.
Стал горизонт и сумрачней и уже,
Беспечный смех друзей твоих затих.
Сколь многих нет из сверстников твоих,
Да и Лизетты нет с тобой к тому же!
Прощайте, песни! Старость у дверей.
Умолкла птица. Прогремел Борей.
Ты пел для масс - нет жребия чудесней!
Поэта долг исполнен до конца.
Ты волновал, сливая стих свой с песней,
Всех бедняков немудрые сердца.
Трибуна речь всегда ль понятна миру?
Нет! Но, грозивший стольким королям,
Ты, не в пример напыщенным вралям,
Простой волынке уподобил лиру.
Прощайте, песни! Старость у дверей.
Умолкла птица. Прогремел Борей.
Ты стрелы рифм умел острить, как жало,
Чтоб ими королей разить в упор.
Ты - тот победоносный запевало,
Которому народный вторил хор.
Чуть из дворца перуны прогремели.
Винтовки тронный усмирили пыл.
Твоей ведь Музой взорван порох был
Для ржавых пуль, что в бархате засели.
Прощайте, песни! Старость у дверей.
Умолкла птица. Прогремел Борей.
Ты сердцем чист был в годы испытаний,
Ты на добычу не хотел смотреть.
Теперь, в венце своих воспоминаний,
И годы старости достойно встреть.
Учи пловцов искусству переправы,
Им повествуя про былые дни;
Когда ж возвысят Францию они,
Согрейся сам у пламени их славы".
Прощайте, песни! Старость у дверей.
Умолкла птица. Прогремел Борей.
О фея добрая, в мою мансарду
Пришла ты вовремя пробить отбой.
Забвенье скоро стихнувшему барду,
Рожденное покоем, даст покой.
Когда ж умру, свидетели сраженья
Вздохнут французы, грустно говоря:
"Его звезду, сверкавшую не зря,
Бог погасил задолго до паденья".
Прощайте, песни! Старость у дверей.
Умолкла птица. Прогремел Борей.
Перевод Л. Руст
ВИЛЬГЕМУ
Мой старый друг, достиг ты цели:
Народу подарил напев
И вот рабочие запели,
Мудреным ладом овладев.
Твой жезл волшебный, помогая,
Толпу с искусством породнит:
Им озарится мастерская,
Он и кабак преобразит.
Вильгем, кем юношеству в школе
Открыты Моцарт, Глюк, Гретри,
С народом, темным поневоле,
Словами песни говори!
В сердца, не знавшие веселья,
Высоких чувств пролить елей,
Друг, это сумрак подземелья
Осыпать золотом лучей.
О музыка, родник могучий,
В долину бьющий водопад!
Упоены волной певучей
Рабочий, пахарь и солдат.
Объединить концертом стройным
Земную рознь тебе дано.
Звучи! В сердцах не место войнам,
Коль голоса слились в одно.
Безумен бред литературы,
Ты покраснеть ее заставь!
Ее уроки - злы и хмуры,
Ей новый Вертер снится въявь.
Осатанев от пресыщенья,
В стихах и в прозе, во всю прыть,
Она взалкавших утешенья
Спешит от жизни отвратить.
Над девственным пластом народа,
Чей разум темен, резок нрав,
Ты приподымешь тусклость свода,
Покров лазурный разостлав.
И звуки, властные сильфиды,
Овеют молот, серп и плуг.
И смертоносный нож обиды
Ненужно выпадет из рук.
Презрев успех на нашей сцене,
Доходной славы ореол,
Довольство, толки об измене,
К рабочим детям ты пришел.
Толпу влекло твое раденье,
Твоих уроков щедрый сев,
И к небесам, в горячем рвенье,
Ты направлял ее напев.
Придет ли время шумной славе
Слететь на тихий подвиг твой?
Не все ль тебе равно? Ты вправе
Гордиться славной нищетой.
Ты дорог тем, в ком светлой силой
Душевный мрак рассеял ты.
Верь: будут над твоей могилой
Напевы, слезы и цветы!
Перевод А. Кочеткова
ГОЛУБИ БИРЖИ
Вы, голубки, - которым Муза
Служить Любви вручала честь,
Куда ваш путь? - Мы от француза
Несем бельгийцу с биржи весть.
- Все в руки забрано дельцами!
И, не избегнув кабалы,
Должны служить им маклерами
Венеры нежные послы!
Ужель поэзией напрасно
С любовью вскормлен человек?
Увы! страсть к золоту опасна:
С ней красоты короче век!..
От нас, о голуби, летите
И, в наказанье миру вновь,
С земли на небо унесите
И вдохновенье и любовь!
Перевод И. и А. Тхоржевских
КЛАРА
Что за девушка! Так кротко
Светит взгляд из-под бровей,
Так легка ее походка,
Столько радостей у ней!
Хоть швея, а с ней сравниться
И не думай - так стройна.
Кларой сам отец гордится,
Дочь могильщика она.
За кладбищенской оградой
Весь в плюще и розах дом.
Вместе с утренней прохладой
Зяблик свищет под окном.
Белый голубь над могилой
Замедляет свой полет.
Не его ли песней милой
Дочь могильщика зовет?
У стены, где все цветенье,
Замираешь сам не свой,
Потому что чье-то пенье
Так и реет над душой.
Эта песня счастьем веет,
То печальна, то ясна.
Ах, зачем так петь умеет
Дочь могильщика одна!
Клара встанет до рассвета
И смеется целый день.
В руки Клары - для букета
Так и просится сирень.
Сколько роз здесь в мае будет
Для того, кто хочет жить...
Никогда их не забудет
Дочь могильщика полить.
Завтра праздник - быть угару.
Жан-могильщик сгоряча
Раскошелился и Клару
Выдает за скрипача.
Уж совсем готово платье,
Сердце бьется и поет.
Пусть от жизни больше счастья
Дочь могильщика возьмет!
Перевод Вс. Рождественского
ПОТОП
Я выполнил священный долг пророка,
О будущем я бога вопросил.
Чтоб покарать земных владык жестоко,
Залить весь мир потопом он решил.
Вот океан, рыча свирепо, вздулся...
"Глядите же!" - кричу князьям земли.
Они в ответ: "Ты бредишь! Ты рехнулся!"
Потонут все бедняжки-короли...
Но в чем вина монархов этих, боже?
Двух-трех из них благословят в веках,
А коль несем мы иго - ну так что же?
Забыл народ о собственных правах.
Валы кипят и с ревом налетели
На тех, кто жил от всех забот вдали:
Они ковчег построить не успели...
Потонут все бедняжки-короли!
Воззвал к волнам потомок черный Хама,
Царь Африки, что босиком весь год.
"Смиритесь же! - он им кричит упрямо.
Я - божество! Удвойте мой доход!"
Ведь золото царю всех черных наций
Должны везти пиратов корабли:
Он продает им негров для плантаций...
Потонут все бедняжки-короли!
"Сюда, ко мне! - кричит султан жестокий.
Рабы, рабыни, все, кто уцелел!
Воздвигну я, чтоб обуздать потоки,
Плотину из покорных ваших тел!"
В гареме, где он нежиться так любит,
Невольники у ног его легли.
Куря кальян, он головы им рубит...
Потонут все бедняжки-короли!
Вот началось... Дрожат цари Европы,
Спасет союз священный их едва ль.
Все молятся: "Избавь нас от потопа!"
