Не подарок
Я не подарок, и нет на мне красочной ленточки.
Нету сережек, и прочих безделиц за тысячу.
Сердце моё почему-то как тонкая веточка…
Ножиком ржавым на ней чей-то опус был высечен.
Я не прекрасна. Ни правильная, ни неверная...
Не принимаю в подачку монеты на паперти.
В принципе... я не особенно обыкновенная
Тем, что свободна, а совестью всё-таки заперта.
Я застыла. А волны протяжные
Ударяют сильней и безжалостней.
Заморозят зимой меня заживо
За сомненья, за робость, за слабости.
Я останусь скульптурою белою,
Ледяною фигурой невзрачною.
На одно лишь надеюсь и верую:
Что для всех буду столь же прозрачною.
Что прочтут в моем сердце прохожие
Всю меня, словно сборник поэзии.
Я должна была быть осторожнее,
А сама лишь мечтала, да грезила.
Я не верила чувству тревожному,
Я бросала решенья, как дротики.
И жила из пустого в порожнее
Над рекою на низеньком мостике.
Задыхаюсь. Я увлеклась.
Не заметила грязь на теле.
И на облаке кратких фраз
След остался отнюдь не белый.
Слово вырвалось, грянул гром...
Вот бы вымолвить всё обратно!
Ведь кислотным в душе дождем
Не отмыть в отношеньях пятна.
Если смотришь на жизнь любя —
Чёрный цвет виден нежно синим...
Мне теперь лишь до слёз обидно,
Что ошиблась насчет тебя.
Любовь матери
Перевод с башкирского Николая Михина
Любовь материнская – солнца лучи.
Без них – словно тьма бытиё.
Нужны нам, чтоб мир был и светел, и чист,
Духовные силы её.
Творишь, созидающей жизнью влеком,
С рожденья начавшийся ты,
Впитав с материнским в себя молоком
Всю силу земной красоты.
Чем опыт богаче, тем время быстрей,
Всё ближе к конечной черте…
Как мир, без границ лишь любовь матерей
В нетленной своей красоте.
Родной язык
Перевод с башкирского Николая Михина
Для каждого Родина только одна —
Единственная, словно мать.
Род – корень: родная, природа, родня,
Народ, урожай и рожать…
Нет, чудо-язык, состоящий из слов,
Не зря человечеству дан:
Духовная сила всех в мире родов,
Бесценный Всевышнего дар.
Чтоб было друг друга легко понимать,
Из слов зарождается речь.
И надо язык свой, как Родину-мать,
Лелеять, любить и беречь.
Замирают лес и поле,
Замолкает шёпот трав.
Осень мечется на воле,
Красит головы дубрав.
Заливает мир дождями,
Ночью слышен ветра вой,
И холодными сетями
Мы опутаны с тобой.
Звёзды прячутся со страхом
За лохмотья облаков.
Осыпает листьев прахом
Осень след твоих шагов.
Плен осенний слаще мёда,
Тише, тише пульс в груди.
Для чего теперь свобода?
Оглянись, не уходи!
Три нежных жёлтых лепестка
На стол упали с вазой рядом.
Рисунка линия тонка,
Но лишь букет окинешь взглядом,
В глаза бросается изъян —
Момент начала увяданья.
Ещё ты от букета пьян,
Но есть оскомина свиданья.
В пустыни превращаются поля,
В глухие и ненужные угодья.
Уже давно не вспахана земля
И некому в руках держать поводья.
И не чернеет ровной полосой
Краюха луга. Дальше за холмами
Лежит годами сотканный покой,
Наследство дедов, брошенное нами.
Сколько припомню имён...
Нет всех – зови не зови.
Тянется тоненький лён
В звёздные сети любви.
Трав ароматный дурман,
Сена сухого скирда.
Жизнь – как великий обман…
Золота блеск? Нет, – слюда.
В звуках причудливых фраз
В пропасть летят времена.
В ночь повторяю не раз
Близких людей имена.
Как заунывный метроном
Осенний дождь стучит по раме.
А, может, создали мы сами
Безумный холод за окном.
И, низко ветки опустив,
Стоят озябшие рябины.
Мы виноваты иль невинны
За этот стынущий мотив?
Я приду к тебе с январём,
Мне всегда не хватало лета.
И тогда в окошке твоём
Будет свет гореть до рассвета.
Я приду к тебе с январём.
И совсем, совсем без опаски
Постучусь в окно снегирём, —
Ты не бойся людской огласки.
Я приду к тебе с январём.
В этом добрая есть примета.
Постучусь в окно снегирём,
Мне всегда не хватало лета.
Расширяли озеро Белое,
Деревеньку сносили.
Деды – бороды белые —
О пощаде просили.
Избы медленно падают,
Став простыми дровами.
Поглощает их впадина
С родниками, холмами.
Расширяли озеро. Бедную
Деревеньку сносили…
Только церковь над бездною
Смотрит в небо России.
Уходит сентябрь, октябрю уступая просторы,
Оставив в наследство ненастье лихое своё.
В дождливом тумане леса, и равнины, и горы —
Как тусклой природы простое земное житьё.
Уходит сентябрь, наградив нас неясной тоскою,
Отвергнув слова, что вошли в нашу жизнь, будто новь.
Растаял вдали, словно дымка, над серой рекою,
С собою унёс непонятную нашу любовь.
Что ждёт впереди, средь октябрьских глубоких желаний?
Какой огонёк маяком будет в тёмной ночи?
Войдёт ли реальность в надежду сердечных мечтаний?
Подарит ли Бог от судьбы потаённой ключи?
Отплясала молодость, умчалась
В прошлые, далёкие края.
Только память в сердце мне досталась
О года́х, когда был счастлив я.
Отдурила молодость навечно,
Птицей исчезая в облаках,
Бросила меня в пути беспечно,
Будто лёд, весенняя река.
Повзрослела молодость, наверно,
Зрелостью явилась мне в делах,
Приучая жить спокойно, мерно…
А летать в цветных, счастливых снах.
Угасла вечера порфира,
Померкли краски на холсте,
И звёздный хор течёт над миром
В своей великой немоте.
Что наш испытывает разум:
Страх, удивление, экстаз?
Как древний Аргус многоглаза,
Глядит Вселенная на нас.
Постигнуть – тщетные усилья,
Но, прикоснувшись к тишине,
Душа свои расправит крылья
С Неведомым наедине.
…Звёзды, словно кувшинки Вселенной,
Собираю в космический чёлн.
Владимир Морозов
Ночь тянется к строке исповедальной,
Её шаги всё явственней в тиши,
И наполняет свет созвездий дальний
Таинственное озеро души.
Воображенье прихотью чудесной
Чуть взбаламутит гладь спокойных вод,
И вот уже кувшинкою небесной
Душа сама среди светил плывёт.
Обдавая то стужей, то зноем,
Вестовые дождей и снегов,
Неустанно кружат над Землёю
Ветры – вольные дети богов.
Сколько разных наречий на свете —
Столько ветреных этих владык,
Из стихий лишь изменчивый ветер
В проявлениях так многолик:
То колышет полотна тумана,
То листочком играет в пыли,
А потом посреди океана
Ураганом крушит корабли.
Всё по силам ему, виртуозу.
Вечный странник – зачем ему кров?
И ему посвящённая роза
Называется розой ветров.
…Не ржавыми оковами событий,
А золотом прозрений и открытий!..
М.Толчельникова
Не определяет судьбы мира,
Изгнана на свой чердак под крышей.
Грустно за Поэзию, чья лира
Не нужна, хотя дана нам свыше.
Но она умелою рукою
Вышивает по канве событий
Свой узор затейливой строкою,
«Золотом прозрений» и наитий.
…Чтоб засиять на вечном небосклоне
«Улыбкою Чеширского кота»!
Остатки кофе вылила на блюдце,
Похожее на полную луну.
Ирина Талунтис
Остатки кофе вылиты на блюдце
Рукою торопливо… Блажь, каприз…
Кто ж знал, чем это может обернуться,
Что случай приготовил нам сюрприз.
Вдвоём сидим и наблюдаем чудо,
Дурёхи, отвести не в силах глаз.
Волшебная попалась нам посуда —
На блюдечке улыбка разлилась.
Воображенью нужен только повод,
Оно в разладе с логикой простой:
Мне почему-то вспомнился тот город
И кофе тот, божественно густой, —
Подобие любовного напитка,
Того, что предназначен лишь двоим,
И человек, что был моею пыткой,
Был счастьем и мучением моим…
Возможно, центр магического круга —
Наш столик, где давно уже вдвоём,
Взволнованные, мы сидим с подругой,
Допили кофе и чего-то ждём.
Её рукой, изящною и гибкой,
Узор волшебный создан неспроста…
А с блюдечка сияла нам улыбка,
Наверное, Чеширского Кота.
