Навсегда, а не вскользь и вкратце
Мы всем сердцем желаем быть
И совсем не хотим казаться
Но не парус грядет, а дым
Черный крейсер таращит пушки
Мы пиратам все отдадим
За стеклянные безделушки
А потом на пустом берегу
Вжав в глазницы подзорные трубы
Будем слезы лить по врагу…
Что поделаешь – однолюбы!
Письмо Киплингу
Империя умерла?
Могильщиков – к высшей мере!
Пусть перья ее орла
На шляпах других империй
Но грозный ее оскал
Цветет на костях ГУЛАГа
От сумрачных финских скал
До сонных китайских пагод
Пусть ужас бродит окрест
Ее остывшего тела
В холодном зрачке прицела
Живет византийский крест
Пусть радуется пока
Восторженный победитель
Из памяти пиджака
Не стерт генеральский китель
Мертва ль она? – До поры
Как в кровь обратятся реки
И вытащат топоры
Железные дровосеки
Куда там – Берлин, Париж
Трофеи сдаем под опись
Империя сдохла? Шиш!
Мечтатели… Не дождетесь!
Типа глупо
Влюбиться по фотографии -
Ну что может быть глупее?
Застряла в тебе, как в трафике
Торчу по самую шею
Не бойся – с тебя не спросится
Куда там – в мои лета!
Но будто бы бритвой по сердцу
Морщинки эти у рта…
Muse
Моя подростковая муза
Курит и ногти грызет
Любовь для нее – обуза
И в карты ей не везет
Но в нищий карман за словом
Не лезет зато она
И в небе ее джинсовом
Прорехой сквозит луна
К лицу ей, к повадке, к стану
Не лира, а – меч и щит
И все ей по барабану
Который в сердце стучит
Ее вороная стрижка
Как вызов огня углю
И в общем, она – мальчишка
Которого я люблю
Нахальна, громка, кургуза
С горчинкой – как дикий мед
Моя подростковая муза
Меня в подворотне ждет
Эпитафия
Ничего слова не весят
Ни шиша они не стоят
И хлебов из них не месят
И дома из них не строят
Их на плечи не накинешь
И в стаканы не нальёшь
Больше скажешь – раньше сгинешь
А смолчишь – не пропадёшь
Ничего слова не значат
Нифига они не могут
Те, кто думает иначе
Вымирают понемногу
Нет души – сплошное тело
Есть живот, но нет живого
Наступают люди дела
Исчезают люди слова
Но когда пройдут и канут
Годы, денежки и флаги
Расцветут слова и станут
Нашей жизнью – на бумаге
Так и будет
Настанет день, когда умолкнут речи
Иссякнут бури, разбредется рать
И крыть нам будет некого и нечем
И никого не будут убивать
Притихнут те, кому сейчас неймется
Заткнутся первачи и крикуны
И никому на свете не придется
Бояться нищеты или войны
Вожди и судьи захлебнутся кровью
Их не спасут ни золото, ни медь
И все, что было тронуто любовью
Теперь уже не сможет умереть
Ни горя, ни грызни за корку хлеба
Ни пошлости, ни мелкой суеты
Но только жизнь, и океан, и небо
И детский смех, и творчество, и ты
Про нас, чудеса и хлопушки
Частичка тебя
Что во мне обитает
Уже умирает
Чудес не бывает
Листва под ногами
Века облетают
Весь мир между нами
Чудес не бывает
Не с нас теперь пломбы
И крыши срывает
Хлопушки не бомбы
Чудес не бывает
«Чудес не бывает», -
Метель завывает
Твой ангел зевает:
«Чудес не бывает»
Как в мареве бреда
Любовь исчезает
Шепнув напоследок
«Чудес не бывает»
Но дальше ли, ближе
Судьба разметает
Нам порознь не выжить…
Чудес не бывает
Юбилейное
Сентябрь висел на волоске
И разбредалась грусть по венам
Деревья вязли по колено
В багряно-золотой тоске
Срывая листья и листы
С куртин и стен, старела осень
И чувства как шедевры Росси
Вздымались строги и просты
Но ветер налагал печать
На голые как кроны души
Печаль повелевала слушать
И холод заставлял молчать
Как будто мотыльки на свет
Друг к другу мы тогда метнулись
Но, разогнавшись, разминулись
Всего на пару тысяч лет…
Ни на мгновенье, ни на век
Ты не исчезнешь из под век
Когда в дамокловой тоске
Висит сентябрь на волоске
Астроном
Когда подслеповатый звездочет
Или орлиноглазый звездонечет
Об умерших мирах заводит речи
Меня к живым еще сильней влечет
Пусть на истлевших ниточках веков
Висят миры, но ничего не весят
И золотой топор заносит месяц
Над шеями ученых дураков
Я верю: здесь – под небом – есть места
Где жив еще огонь благословенный
И черноту бессмысленной вселенной
Я отменяю белизной листа
Я отменяю все, что не горит
Не светит, не взрывается, не греет
Лишь тот, над кем не знамя – пламя реет
Идет на смерть и чудеса творит
Танцует ночь над огоньком свечи
Бежит строка по лезвию печали
И вечность на расстроенном рояле
Мотивчик свой заезженный бренчит
Дорожное
Уехать? Да проще простого
За окнами прочерк простора
Похожие как папиросы
Перроны, тоннели, откосы
Печаль о несбывшемся лете
В дешевом оконном багете
И крыши блестят как погоны
И вечер качает вагоны
Он черные кроны трясет
И звезды куда-то несет
Все просто – я знаю, я знаю
Ведь это не я уезжаю
Россия стучит и дрожит
И вновь от кого-то бежит
Сменяются грады и веси
Гремят неэвклидовы рельсы
Мы маемся порознь и вместе
Но топчется время на месте
Как эхо от века до века
«Уехать, уехать, уехать»
Железная ржавая грусть
Все просто, но я остаюсь
Как овощ на брошенной грядке
В сухом бесполезном остатке
Вцепившись корнями в одну
Пропащую, злую страну
Не стоит, оставим, пустое…
Уехать? Да проще простого
Наша участь – белое и черное
Северное небо кипяченое
Черные заснеженные степи
И над ними воронье как пепел
Наши истины давно бледней бумаги
И темнее крови наши флаги
В наши души влезла и расселась
Словно моль, прожорливая серость
И как будто только я и знаю
Что когда-то жизнь была цветная
Но потом с истока и до устья
Затянулась серой тиной – грустью
Я себе грустить не разрешаю
Прямо в сердце жизнь перемешаю
И добавлю – чтоб цветнее было
Белый лист и черные чернила
Слово amp;дело
"Жизнь выше литературы, хотя скучнее стократ.
Все наши фиоритуры не стоят наших затрат." Д.Быков
Дело превыше слова
Как мысли – телесный плен
Как выше себя живого
Качающийся в петле
Как птиц – остывшие звезды
Как шеи выше топор
Как вакуум выше, чем воздух
Как горе главнее гор
Заезжено и не ново
Бессмысленно и смешно
Ничтожно любое слово
Пока не произнесено
Ты скажешь его, ты сможешь
Ты вырвешься, как хотел
Из плена судьбы, из кожи
Из тлена надежд и дел
Но перья скрипят, как дыбы
И рвут на части тела
Слова – непрактичный выбор
Такие уж, брат, дела
* * *
Глаза как две пустых тетради
И прочерк губ
Навек, на год, на месяц, на день
На выдох люб
В тебя, как будто сердцем в пропасть
Об лёд с моста
А дальше – тишина и строгость
И пустота
И простота, которой проще
Одно ничто
И только губ холодный прочерк
И минус сто
Без слова, без души, без кожи
Ступай – твори!
И лишь зари морозный прожиг
И фонари
За грустный лёт страничной стаи
За чистоту
Твои глаза перелистаю
Но не прочту
* * *
Ну вот и всё – остались сны
Они скрывались от погони
На темной стороне луны
С обратной стороны ладони
Ты их не сжег как всё во мне
Они слетаются под веки
Их крылья в черной вышине
Как реки
Поймать бы их, в горсти зажать
Но непокорны эти птицы
Их на луне не удержать
От них рукой не заслониться
Как хочется кричать «лови!»
И сердце в них швырнуть, как камень
И… задыхаться от любви
И закрывать лицо руками
* * *
Троллейбус, беря пустоту напролом
Просвищет свой пресный мотив
Усядется ночь за равнинным столом
Как улицы пальцы скрестив
