Александр Чавчавадзе - Грузинские романтики

Багряною зарей освещенная,
Окраской роз сияешь ты, светлая,
Стократ сердца гнетешь отягченные,
Перед тобой их вздох как дым, светлая

Ты глаз людских утеха сладчайшая.
Ты пытка нам огнем жесточайшая.
Не устоять перед тобой, сладчайшая,
Предстанешь ты — воспрянет дух, светлая.

Зачем господь создал светозарную?
Питает враг твой зависть коварную.
Завистлив Феб: тебя, светозарную,
Увидел он — зарю взметнул светлую.

Я страстью к ней живу, одурманенный,
Она ушла — остался я раненый,
Как ночью — днем теперь отуманенный.
Приди, заря, согрей меня, светлая.

Маджаму слагать начну.
Сладкий труд — напрягать струну.
Дай, Геба, мне нектара,
Я к чаше богов прильну.
Вы очи откройте мне,
Вы лиру настройте мне
И песню в честь Грации,
О музы, пропойте мне.
Баяти я — песнь мою —
О пальме из пальм спою,
Стрелой Купидоновой
Пронзит она грудь мою.
Вещает мне рок о том
Громами и рокотом.
О сердце, ты к гибели
Готово без ропота.
Ты страстью раздавлено,
Ты скорбью отравлено,
Лишь горестный след любви —
Слеза мне оставлена.

Сокровищ не щадя, какой монарх-гордец,
Преграды серебром преодолев спесиво,
На удивленье всем такой взрастил дворец?
Так солнце в долах взращивает нивы.

Он сообщил тебе величественный вид.
Искусною рукой он подобрал каменья
Снаружи, а внутри всё золотом горит.
На что потребен год, он сделал во мгновенье.

И между гулких плит струенье робких вод
Со всех сторон звучит. И пышность озарила
Тот горделивый храм, возросший в небосвод.
«Храм», — думал государь. Но этот храм — могила.

Когда же солнца лик восходит, осеня
Постройку мощную, то через воды эти,
О, сколько стрел скользит, отлитых из огня,
И падает на дно, не умеряясь в свете.

Смотрите, как хотят каналы вдоль дворца
О злодеянии поведать небывалом,
Свершенном близкими; как тешились сердца
Убийц, когда тоска и смерть прошли по залам.

Бьется горькое сердце, томясь, отбивает мгновенья.
Кто желанья поймет, кто подслушает сердцебиенье?
Сторожу у дороги. Виденья меня искушают, —
Это листья шуршат, и пугает меня шелестенье.
То волос из агата во тьме померещатся пряди, —
На хрустальной небесной доске это молний паденье.
Ветер легкий скользит. Я твое представляю дыханье,
Радость дарит оно, когда в сердце рубинов горенье.
Помнишь, в жертву взяла мою душу, и поднялось к небу
Из бесценных коралловых губ твоих благодаренье.
Жертва соединила два тела единою жизнью,
Разве отдал я душу, чтоб быть от тебя в отдаленье?
Иль презрела ты пленника, чувств упоенных не хочешь?
Знай, с холодною речью не схоже влюбленного пенье.

Горе я скрывать устал,
Но боюсь открыть уста,
Безумны глаза мои:
Как тополь девичий стан.

Родинки, радость глаз,
Гибну вдали от вас!

Лалы нежных уст люблю,
Взоры милых глаз ловлю —
И в сердце не скрыть огня.
Жестокую боль терплю!

Родинки, радость глаз,
Мука мне видеть вас!

Окружила мгла ночей
Солнце яркое очей,
Пронзит оно сердце мне
Стрелою своих лучей.

Родинки, радость глаз,
Гибну вдали от вас!

Как рубин, уста горят,
Скрыт меж них жемчужный ряд.
О сердце, за верность им
К смерти нас приговорят.

Родинки, радость глаз,
Проклят, кто любит вас!

Вслед за солнцем я иду,
Исцеленья в муках жду:
Лекарства не даст, — клянусь! —
В могиле покой найду!

Родинки, радость глаз,
Стоит ли жить без вас?

Горе миру, где злодей владыка,
Где лжецов разгуливает клика,
Где, загубленная дико,
Слезы льет свобода.
Горе вам, душители народа!

Горе лицемерам, всюду сущим,
Горе торгашам, мошной трясущим,
Важно голову несущим, —
Весь товар распродан.
Горе вам, грабители народа!

Государства борются друг с другом,
Убивать приказывают слугам.
Злым охвачена недугом
Мирная природа.
Горе вам, властители народа!

Торжествует победитель сильный,
Вянет цвет весенний изобильный,
Всё глушит сорняк могильный,
Жалкая порода…
Горе вам, обидчики народа!

Но найдется для неправых кара,
Не уйдут злодеи от удара.
Месть заполыхает яро
Вплоть до небосвода!
Горе вам, насильники народа!

Царь земной, чьи повеленья святы,
Царедворцы, что пришли в палаты,
Вам не избежать расплаты,
Не найти прохода!
Горе вам, обманщики народа!

Горе вам, хотевшим жить беспечно,
Отгулявшим в славе скоротечной!
Ваша жизнь не длится вечно,
Вянет год от года.
Будет время — смерть врагам народа!

О любовь жестокая, о любовь блаженная,
Ты певцу изранила сердце вдохновенное.
Ах, зачем увидел я прелесть совершенную!
Лик, рожденный властвовать, покорил вселенную.
Лук бровей изогнутых подняла надменная,
Прямо в грудь нацелилась мне стрела мгновенная.
О любовь жестокая, о любовь блаженная,
Ты зачем мне ранила сердце вдохновенное?
Дрожь ресниц отточенных — взмах мечей губительных,
Острием пронзенные стонут в муках длительных,
Но опять бросаются в сонм клинков язвительных,
Алчут новой близости, ищут ран целительных.
Горе мне, безумному! Гибнет сердце пленное.
О любовь разящая, о любовь бесценная,
Как жестоко ранишь ты сердце вдохновенное!
Вижу очи недруга, жажду крови мщения,
Но сильней, чем ненависть, тайное влечение.
Как безумцу вымолвить слово отречения?
Гибну в тонком пламени, славлю яд мучения,
В горьких стонах слышится радость сокровенная.
О любовь коварная, о любовь священная,
Вот как ты мне ранила сердце вдохновенное.
А вдали от гибели и в разлуке с милою
Целый мир мне кажется черною могилою.
Как беглец безрадостный, жизнь кляну унылую,
Новой тайной близости жажду с новой силою,
Тщетно ждет свидания сердце неизменное.
О любовь жестокая, о любовь надменная,
Слышишь, ждет свидания сердце вдохновенное?
Бойтесь стройных тополей, юноши влюбленные,
Бойтесь роз, что прячутся в заросли зеленые,
Как бы, нежной розою насмерть уязвленные,
В рабство вас не продали очи ослепленные.
Слышите, нерадостна песнь моя бессменная:
О любовь жестокая, о любовь блаженная,
Как ты больно ранила сердце вдохновенное!

Да, горестную жизнь мы в мире этом видим!
Рождаясь, плачем мы, как будто всё предвидим.
Растем, и наших слез наставник не уймет,
И время к мудрости сурово нас зовет.

А станешь юношей — сильнее мучит горе:
Нас унижает страсть и разум с сердцем в споре,
Лицо прекрасное нежданно нас пленит
И в жалкого раба навеки превратит.

И в зрелом возрасте всё новые страданья, —
Всё мало нам, гнетут нас новые желанья:
Похвал, и почестей, и славы мы хотим
И, не достигнув их, от зависти горим.

Когда ж под грузом лет спина дугой согнется,
Угаснут чувства все, лишь злоба остается,
Придут болезни к нам, предупреждая нас:
«С улыбкой зачатый — заплачешь в смертный час!
Перевод М.Фромана

Вы проходите дорогою,
Девы, взор и сердце трогая.
Косы — цепи. Страсть жестокая
Заплела их. Вижу сам:
Я теперь привязан к вам.

Кто вы? Как светила в облаке,
Мимо реют ваши облики.
Узников услышьте оклики,
Оглянитесь на меня.
Я томлюсь, судьбу кляня.

Светочи, где вас не встречу я?
Вас возносят все наречия.
О, не надо бессердечия,
Мрачную целите плоть,
Дайте горе побороть.

Юноши, вы дом мой видели?
Тьма и траур — в доме жители,
В сумрачной томлюсь обители.
Пожалейте, хоть сейчас
Я совсем покину вас.

Ах, представьте те мгновения
(Что их было драгоценнее?).
Сами вы несли служение
И гордились госпожой,
В честь которой шли на бой.

Или верности пылание Гаснет?
Воля вам желаннее.
Но не радуйтесь заранее:
Ваш удел, настанет срок,
Будет, как и мой, жесток.

Пониманьем не согретая,
Звезды пой, душа: я этою
Песней о рабах поведаю,
Звездам вверивших сердца.
Участь горестна певца.