8 декабря 1884
«О, будьте счастливы! Без жалоб, без упрека…»
О, будьте счастливы! Без жалоб, без упрека,
Без вопля ревности пустой
Я с вами расстаюсь… Пускай один, далеко
Я буду жить с безумною тоской,
С горячими, хоть поздними мольбами
Перед потухшим алтарем.
О, будьте счастливы, – я лишний между вами,
О, будьте счастливы вдвоем!
Но я б хотел – прости мое желанье,–
Чтобы назло слепой судьбе
Порою в светлый миг свиданья
Мой образ виделся тебе;
Чтоб в тихом уголке иль средь тревоги бальной
Смутил тебя мой стих печальный,
Как иногда при блеске фонарей
Смущает поезд погребальный
На свадьбу едущих гостей.
Декабрь 1884
Когда мы были с ней и песнь ее звучала,
Всё делалось вокруг теплее и светлей,
И с благодарностью шептали мы, бывало:
«Дай Боже счастья ей!»
Когда же злая жизнь бросала тень печали
От милого лица и ласковых очей,
С боязнью и мольбой мы часто повторяли:
«Дай Боже счастья ей!»
И сердце гордое, что билось так спокойно,
Заговорило вдруг сильней и горячей…
О, счастье нужно ей, она его достойна…
«Дай Боже счастья ей!»
Увы! Разлуки час всё ближе подступает,
И мы в смущении покорно говорим:
«Для солнца и любви она нас покидает,
Дай Боже счастья им!»
Январь 1885
Без волненья, без тревоги
Он по жизненной дороге
Всё шагает день и ночь,
И тоски, его гнетущей,
Сердце медленно грызущей,
Он не в силах превозмочь.
Те, что знали, что любили,
Спят давно в сырой могиле;
Средь неведомых равнин
Разбрелися остальные –
Жизни спутники былые…
Он один, совсем один.
Равнодушный и бесстрастный,
Он встречает день прекрасный,
Солнце только жжет его;
Злая буря-непогода
Не пугает пешехода,
И не ждет он ничего.
Мимо храма он проходит
И с кладбища глаз не сводит,
Смотрит с жадною тоской…
Там окончится мученье,
Там прощенье, примиренье,
Там забвенье, там покой!
Но, увы! не наступает
Миг желанный… Он шагает
День и ночь, тоской томим…
Даже смерть его забыла,
Даже вовремя могила
Не открылась перед ним!
Февраль 1885
И светел, и грустен наш праздник, друзья
Спеша в эти стены родные,
Отвсюду стеклась правоведов семья
Поминки свершать дорогие.
Помянем же первого принца Петра –
Для нас это имя священно:
Он был нам примером, он жил для добра,
Он другом нам был неизменно.
Помянем наставников наших былых,
Завет свой исполнивших строго,
Помянем товарищей дней молодых…
В полвека ушло их так много!
И чудится: в этот торжественный час
Разверзлась их сень гробовая,
Их милые тени приветствуют нас,
Незримо над нами витая.
Покой отошедшим, и счастье живым,
И слава им вечная вместе!
Пусть будет союз наш вовек нерушим
Во имя отчизны и чести!
Пусть будет училища кров дорогой
Рассадником правды и света,
Пусть светит он нам путеводной звездой
На многие, многие лета!
Июль 1885
Увидя почерк мой, Вы, верно, удивитесь:
Я никогда Вам не писал,
Я и теперь не заслужу похвал,
Но Вы за правду не сердитесь!
Письмо мое – упрек. От берегов Невы
Один приятель пишет мне, что Вы
Свое письмо распространили в свете.
Скажите – для чего? Ужели толки эти
О том, что было так давно
На дне души погребено,
Вам кажутся уместны и приличны?
На вечере одном был ужин симпатичный,
Там неизвестный мне толстяк
Читал его на память, кое-как…
И все потешилися вволю
Над Вашим пламенным письмом!..
Потом обоих нас подвергнули контролю
(Чему способствовал отчасти самый дом).
Две милые, пленительные дамы
Хотели знать, кто я таков, притом
Каким отвечу я письмом
И все подробности интимной нашей драмы.
Прошу Вас довести до сведения их,
Что я – бездушный эгоист, пожалуй,
Но, в сущности, простой и добрый малый,
Что много глупостей наделал я больших
Из одного минутного порыва…
А что касается до нашего разрыва –
Его хотели Вы. Иначе, видит Бог,
Я был бы и теперь у Ваших милых ног.
Р. S.
Прости мне тон письма небрежный:
Его я начал в шуме дня.
Теперь всё спит кругом, чарующий и нежный
Твой образ кротко смотрит на меня!
О, брось твой душный свет, забудь былое горе,
Приди, приди ко мне, прими былую власть!
Здесь море ждет тебя, широкое, как страсть,
И страсть, широкая, как море.
Ты здесь найдешь опять всё счастье прежних лет,
И ласки, и любовь, и даже то страданье,
Которое порой гнетет существованье,
Но без которого вся жизнь – бессвязный бред.
8 ноября 1885
«Как пловец утомленный, без веры, без сил…»
Как пловец утомленный, без веры, без сил,
Я о береге жадно мечтал и молил.
Но мне берег несносен, тяжел мне покой,
Словно полог свинцовый висит надо мной…
Уноси ж меня снова, безумный мой челн,
В необъятную ширь расходившихся волн!
Не страшат меня тучи, ни буря, ни гром…
Только б изредка всё утихало кругом,
И чуть слышный, приветливый говор волны
Навевал мне на душу волшебные сны,
И в победной красе, выходя из-за туч,
Согревал меня солнца ласкающий луч!
1885
О, не гони меня, – твердит она, вздыхая,–
Не проклинай докучный мой приход,
Еще не раз душа твоя больная
Меня, быть может, призовет!
Я только тень… Зачем же против тени
Старинную враждующую рать
Упреков, жалоб и сомнений
С невольной злобой вызывать?
Я только тень, я призрак без названья,
Мой жертвенник упал, огонь на нем погас,
Но есть меж нами связь; та связь – твои страданья:
Они навек соединили нас.
Ты можешь позабыть и ласки, и объятья,
И речи нежные, и тихий блеск очей,
Но не забудешь жгучие проклятья,
Смущавшие покой твоих ночей.
И верь мне: чем сильней росло твое волненье,
Чем больше ты страдал, без пользы жизнь губя,
Тем ближе чуял ты мое прикосновенье,
Тем явственней звучал мой. голос для тебя.
Благодари меня за всё: за пыл мечтаний,
За счастье и обман, за солнце и грозу,
За каждый вопль разбитых упований,
За каждую пролитую слезу.
И если, жизнью смят, в томлении недуга,
Меня ты призовешь, к тебе явлюсь я вновь,
Я, лучших дней твоих забытая подруга,
Я, старая и верная любовь!
<1886>
Не стучись ко мне в ночь бессонную,
Не буди любовь схороненную,
Мне твой образ чужд и язык твой нем,
Я в гробу лежу, я затих совсем.
Мысли ясные мглой окутались,
Нити жизни все перепутались,
И не знаю я, кто играет мной,
Кто мне верный друг, кто мне враг лихой.
С злой усмешкою, с речью горькою
Ты приснилась мне перед зорькою…
Не смотри ты так, подожди хоть дня,
Я в гробу лежу, обмани меня…
Ведь умершим лгут, ведь удел живых –
Ряд измен, обид, оскорблений злых…
А едва умрем – на прощание
Нам надгробное шлют рыдание,
Возглашают нам память вечную,
Обещают жизнь… бесконечную!
<1886>
