Даниил Хармс - Том 1. Авиация превращений

Тут, но сейчас он болен
лежит в кровати как бревно.

Эй служивый! Чего глядишь?
Веди к нему!

К кому тоись.

К царю что как бревно лежит.
Четыре шага до ворот осталось
а лужа тут валяется как чорт!

А вы ее с размаху перепрыньте!

Куда идти
направо или вбок?

Сюда пожалуйте.
открываются ворота

Куда смотреть?
Везде злодеи. Вон один
открыл безумную рубашку
и слушает зажмурясь граммофон.
Вон рыцарь ходит с алебардой
хранит покой чиновника.
Вон сторож, комсомолец Вертунов,
а с ними кто-то мне доселе не известный.
должно какой-нибудь проситель.

Здравствуй царь!
Я прилетел на крыльях быстрых
Кирилл Давыдыч мчался тут же.
Казань мелькнула, вышел Питер
раздулся в голову и треснул
Фонтанкой бился, клокотал
и шлепнулся к Неве у самого болота.
Мы вылезли и прочитали:
«Город Ленинград».

Да. Это правда.
Боже Боже!
Еще совсем недавно
я бегал мальчиком
и кушал апельсин,
таскал невинные конфетки из кармашка
и падал в ужасе при виде мужика.

Но мало ли что было!
Я однажды купался в речке.
Вдруг смотрю плывет как будто рыба.
Но вглядевшись
я крикнул как сарыч
и выскочил на брег.

Что же это было?

Ну?

Это был простой комочек
нежных прутиков и мха
я кричал что было мочи
испугавшись как блоха.
А потом четыре ночи
жизнь казалась мне плоха.

Вот это здорово! Ты трус. И все вы такие,
испугался прутика? А если бы  увидал палку?

Каждый день вижу дубину тупоголовую.
И ничего! Не страшно.

Ну к делу. Господа! Зачем вы меня вызвали?

Твой ум понадобился.

Решите нам. Кто лучше.
Ваня Щепкин или этот
Кирилл Давыдович Обернибесов
один печальный и ненужный
другой с корзинкой на плече.

По-мойму лучше тот
который из пеленок
уже кричал «брависсимо»
и дергал за усы
папашу или дядю
когда ему покашливая
в сторону и в тряпочку
пели ирмосы.

Восхитительно!
Какая мощь бесстрастного сужденья.
Мы позовем Кирилл Давыдыча и спросим
каков он был в младенчестве своем.

Сейчас только что из Москвы.
Прибежал туда а там все так же как и у  нас.
Такие же дома и люди. Говорят только наоборот.
«Здравствуйте»  это значит у них «прощайте».
Я и побежал обратно. Только где-то  по-моему
окно открыто — дует. Я бежал — так вспотел.

А! нам-то тебя и нужно. Скажи пожалуйста,
когда ты был еще в пеленках,  дергал ты папашу
или, ну скажем, дядюшку своего за усы?

Что?

Ты дергал за усы папу или маму?

Зачем?

Значит не дергал?

Ваше величество не погубите.

Ну ладно, ступай себе.
А что, Кирилл Давыдович пришел?

Нет его все еще нету. Вон идет Фамусов, но кажется один.
Павел  Афанасьевич где же ваш друг?

Он отказался идти сюда!
Я говорил ему: Послушай! Пойдем!
а он в накидку завернувшись
стоял у входа.
Я тотчас же все понял.
Он тоскует.
В его руках виднелась книга
он пальцем заложил страницу.
Молчал. И только грудь качалась
да плащ казался мне крылом.

Смотрите он идет сюда.

Что Фамусов?
Не вышло дело?
Хотел прикинуться ягненком?
Вон щеки выкрасил шафраном
но выстричь когти позабыл.

Ну, где же он?

Вон там шагает по мосту.

По-мойму это лошадь.

Нет вон там.

Ах да теперь я вижу
в руках он держит колокол.

Не колокол, а выстрелы!

Бежимте господа!

Постой, куда бежать?
Царь не волнуйся.
Я приказал стоять у входа Крюгеру
он смел и безобразен
мальчишка не пройдет
и ветер не промчится
он всякого поймает за рукав
толкнет в кибитку
свистнет пальцем,
не бойтесь!
Крюгер — это воин.
Он хранит.

У дверей железный Крюгер
саблей немцу погрозил
но всплеснув руками падал
выстрел Крюгера сразил.

Как его убили?!

Ваше Величество! Стоящий на посту Эммануил Крюгер
только что убит неизвестной женщиной.

Что же это такое?

Не смею знать Ваше Величество!

Измена! или ты мерзавец лжешь!
Подать мне Крюгера!
Хочу чтоб все ушли!
Я с ним наедине желаю разговаривать.
Поставьте самовар
и заварите чай.

Но ведь его кажись прихлопнули?

Молчи и не пытайся…
Я буду ждать пока он не придет.
Пускай шагает по мосту Обернибесов
не в этом дело. Он элодей.
А ты лети к себе в Швейцарию
там лучше.
Уйди от солнца, скройся от людей.
Мне нужен Крюгер.
Кто сказал: «он умер?»
Где Крюгер? Петр! Крюгер где?
Вон Щепкин говорит его убили!
где Крюгер? Петр, где?!
Я жду!

Напрасно ждешь.
Не слышит Петр
и Крюгер в комнате лежит
его рука бездумно машет
свисая тучей со стола
не подходи к нему он тих
он сочинил последний стих.

Что же мы будем ждать Обернибесова или пойдем?

Вот город!
Вот страна!
Я прилетел на родину
и что же
не родина
а ящик из-под шляп.
На улице танцуют мандарины
в окошко залетает борода
я вижу лес, квадратные долины
а сбоку приютились города,
и там сидят еще цари
играют в карты до зари
потом ложатся. Боже мой!
Улечу-ка я домой.