Артур Троицкий - Фалес Аргивинянин

Марии очи были то,

Сияли так, как если б сто!

Ученика, что мне грубил,

Он о прощении молил.

Рыдал он тысячей волов,

Иль тысячей земных слонов,

Я лишь верёвку дал ему,

И указал так одному.

Схватив верёвку, дикий зверь,

Он к дереву бежал – поверь.

Я молча смерть его зерцал,

Смерть Человека наблюдал!

Ученики Распятого просили

Остаться с ними насовсем,

И как святого меня чтили,

Хотя считался я никем.

Я отказал им, удалился

И пред Молчанием явился.

«Отец и Царь! Я отрекаюсь,

К тебе в моленьях не нуждаюсь!

Теперь вот я, Эллады сын

И посвящённый высший Фив,

Не поклонюсь я боле в тын

Свои моления сокрыв.

Потомка града Златых Врат

К владыке воздуха. Мой брат,

Царь и Владыка, отпусти

И за погрешности прости!»

Да, как Распятый обещал,

Меня Молчанье отпускал.

Владыка воздуха, мой дух

Принял как птенчика и рух…

Но также много лет спустя

Всё человечество простил,

Мне на пути комок летел,

То Клодий был – он тихо пел.

Небесный ком мне рассказал,

В душе с восторгом он роптал.

Он также баял, что сестёр

На крест, распятый, он простёр.

Что матери он в том помог,

Завидя райственный порог,

Мученья сам переносил,

И для сестёр он тем же слыл.

«Привет тебе, о Клодий, друг,

Теперь спокойствия супруг, —

Так начал я – Аргивинянин!

И предо мною лик, о Назарянин! —

Да как же мне, ведь столь ничтожен,

Я, человеческий комок,

И не приветствовать негоже

Столь светлой радости скачок, —

Ты неужели возомнил

Служить мучением Ему,

Великому Творцу светил,

В итоге служишь ты кому?»

И вихрем я, эфир прекрасный,

Промчался мимо впопыхах,

И лишь бросал он взор напрасный

Хуля испуганно в сердцах.

«Крести, крести… ужели думал,

Что мой предвечности Маяк,

Не лучше светом, чем призрак,

Чем ты являешься? Простак!»

Вот так закончилась исторья.

Я стал невольником изгоя,

Как сам себя прогнал с людей,

Необразованных зверей.

Да пребудет вовеки с тобой!

Мир Распятого Бога, друг мой!!!