Ознакомительная версия.
До самой своей квартиры.
Чем дальше,
Тем спокойнее
Люблю.
Кто же такой
Графоман?
Это Творец-импотент.
Ветер шумит
В кронах дубов.
Иду, спокойный.
Одним прекрасным утром
Понимаешь,
Что сердце – это тоже потроха.
Первой кровью
На снегу –
Лепестки тюльпана.
Когда нам изменяет
Чувство меры,
Мы – Гомеры.
Гром копыт –
Табун несется
Над рекой.
Монетка
на дне.
Мне?
Задворки Вселенной.
Звезда устала.
Коллапс.
Ночь холодна.
Венчик замерзшей антенны
Смотрит на спутник.
Я до сих пор не понимаю,
Как люди складывают звуки
В слова.
Первый снег
Исповедал
Землю.
Кельты в кильтах в клятой клети
Колют киллера в колете.
Фэнтези?
Рифма как рана –
Сквозная.
Слово навылет.
Сжал оставшиеся зубы,
Словно пальцы
В кулаки.
Очень часто Крибле с Крабле
Наступать могли на грабли.
Бумс!
В броне и шишаке, с мечом в деснице…
А если с ревматизмом в пояснице?
Романтика, останемся "на вы".
Вдоль русла высохшей реки
Навстречу западному ветру
Иду, смеясь.
Гуляй, душа! –
Подтекст
У панихиды.
Идите, дорогие!
Я останусь.
В веках.
Я в жизни ничего не понимаю
И не пойму. Вот в этом-то вся прелесть
Уменья жить.
Тихий, печальный
Снег.
Саван?
На детях гениев природа отдыхает.
Природа – тоже гений.
Наша мать.
Снег не остался без ответа.
Какая фраза, черт возьми!
А дальше – что?
Какое неожиданное счастье –
Внезапно стать
Предметом воровства!
Постигла страшная беда:
Постыла вкусная еда.
Мой бог! Ужели навсегда?!
В который раз уже за жизнь мою
Часы убили полночь?
Горе! горе!
Бесстрастный свет луны
Сочится
Сквозь туман.
Трагик косматый
Смеется украдкой за сценой,
Чтобы никто не заметил.
На старом фото, где еще все живы,
Один из всех, смеется крайний слева.
Он, верно, что-то знал.
Тихий пруд.
Прыгнула лягушка.
Знать, она сильна?
Горечь осенних листьев.
Хочется плакать
От счастья.
Самозабвенный хор лягушек.
Внимаю ночью
У пруда.
Скрип пера.
Летящие росчерки.
Птицы?
И вот живу,
Как старый анекдот –
Унылый, несмешной и с бородой…
Бродяжка-ночь.
О, лунный грош
В разрывах туч!
Судьба ни при чем,
И беда ни при чем,
И тот ни при чем,
кто за левым плечом…
Прядет, не спит
Седая пряха:
Прах к праху,
Страх к страху…
Два конца – премудрым эльфам,
Два кольца – пещерным гномам,
Посредине гвоздик – людям…
Вот загадка Саурона!
Будет осень в Болдино
И для сэра Олди, но
Трудно, блин, кормить семью
Болдинскою осенью…
Иду, нагой.
В руках огонь.
Подставляй ладонь.
Поделюсь бедой.
Мы будущего даль и неизвестность
Вложить сумели в семь десятков лет.
Рассвет вставал, нам уступая место,
Закат краснел, садясь за наш рассвет.
В ожидании борща
Я, душою трепеща,
Мажу по сусалам
Чесноком и салом…
Луна
Больна.
В паутине окна
Истошно кричит тишина…
Богема-то в генах!
Чума в буйстве пира!
…вкус гематогена
Постыл для вампира.
Ну-ка, лягу на кровать,
Стану время убивать
И постигну, я-не-я,
Сущность недеяния!
И заклятому врагу не
Пожелаю сулугуни,
Потому что этот сыр
Набивается в усы!
Пройдя весь мир с Востока и до Запада,
Не все я видел и не всех любил,
Но не убил – я чтил благую заповедь.
…мне жалко до сих пор, что не убил.
Нет, в адрес деканата
Стихов писать не надо,
Ведь могут снять за это
Стипендию с поэта…
О мудрости спросите мудреца,
Чьи зрелым опытом убелены седины.
Он скажет: "Нет начала и конца
Ей, как и глупости. И в том они едины".
Путь пилигрима –
К вершинам, вдаль,
Где струйкой дыма
Течет печаль…
Все на свете прах и тлен,
Кроме мамы-лени –
Если лень вставать с колен
Уйме поколений.
Боги смеются нечасто, но смех их невесел для смертных,
Смертные плачут годами, но слезы смешны Олимпийцам,
Если земля засмеется, то может быть, небо заплачет,
Вот и смеюсь, весь в надежде, что люди поддержат – но тщетно…
Явилась как-то Золушка на бал,
А принц-красавец ей и говорит:
"Офелия! Ступайте в монастырь!.."
Мораль: ошиблась принцем.
Играй словами, сукин сын,
Мечи в зенит! –
Но ближе, ближе псы-часы,
И – извини…
Эх, кровь с молоком!
А пройдусь кулаком –
Молоко с кровью,
Пейте на здоровье!
В моем Отечестве
Дела честь по чести:
То гладят по шерсти,
То ладят к нечисти…
Гореть завистникам в аду! –
Где даже по ночам
Щекочут огоньком в заду
Шкодливым сволочам…
О, где бы денег накопить
На день вчерашний!
Когда друзья бросают пить –
Поверьте, страшно.
От Вифлеемских яслей до креста
Дорога удивительно проста,
За годом год из этой простоты
Растут дороги, боги и кресты.
Душе ни холодно, ни жарко,
Душа молчит –
И лишь роман на стыках жанра
Стучит в ночи…
Просто, деловито, без затей
Убивают нелюди детей.
И объяли ненависти воды
До души. До мозга. До костей.
…лентой похоронною,
вечною судьбой –
горький крест иронии
Над самим собой.
"КАМаЗ" ударил колесом
И мне досталось.
Из раны сыплется песок.
Наверно, старость.
Наш мир – надменен и суров
Зимой и летом,
Но это лучший из миров.
Узнай об этом.
Жалко
палку –
бьет по псу.
Палка,
я тебя спасу.
В решетке окна –
Весна.
Снаружи заточена.
Уйди, удались, сравненье!
Осколок дурного сна.
Прорастают семена из пепла,
вскормлены углями и золой.
Это я, наверное,
ослепла,
стала злой.
Добра много?
Зла мало?!
Держись –
ногу сломала
жизнь.
Из гнилья
слова –
если я права.
Или век гнилья,
или я – не я.
Палый
лист,
не злись –
это жизнь.
Ложись.
Догорает свеча,
что-то тихо шепча
молчаливой
громаде
меча.
Вен небесных просинь
вторглась в мои сны.
Это просто осень
поперек
весны.
Ненавистны ты и я
мерзкой твари Бытия.
Потому что наши души
вне
ее разбухшей туши.
Я – зритель.
Сплю в объятьях зала
И вижу сон,
Как жизнь убитому сказала:
"Прости за все."
Разбито яйцо.
Опустела скрижаль.
Ржавеет под кленом обломок ножа.
И тайное жало терзает безумца:
"О, жаль…"
Зима скатилась к февралю
И, напоследок огрызаясь,
Вчерашний волк,
Сегодня – заяц,
Готовится почить в раю.
– Три кольца – премудрым эльфам,
Семь колец – пещерным гномам…
"Саурон", имперский крейсер,
У Сатурна на орбите
Вышел вдруг в эфир.
Ангел с огненным мечом
Подрядился палачом:
Этих – в ад,
Этих – в рай,
Кого хочешь, выбирай!
На одного Вольтера – двадцать "вальтеров",
На одного Рабле – полста рублей,
На "эго" сыщется полтыщи "альтеров",
Как и на Граббе – дюжина граблей.
Статистика, будь проклята навеки!
Ем халву,
Ознакомительная версия.
