Когда - смущенный, торопливый Я плакал без укор, без гнева угрожал И за вину твою - любовник боязливый Себе у ног твоих прощения искал! Нет, нет! явлюсь опять, но как посланник мщенья,
Но как каратель преступленья, Свиреп, неумолим везде перед тобой: И среди общества блистательного круга, И средь семьи твоей, где ты цветешь душой, В уединении, в объятиях супруга,
Везде, везде в твоих очах Грозящим призраком, с упреком на устах! Но нет!.. О, гнев меня к упрекам не принудит: Чья мертвая душа тобой оживлена, Тот благости твои век, век не позабудет!
Его богам молитва лишь одна:
"Да будет счастлива она!.."Но вряд ли счастие твоим уделом будет! 1816 Д.Давыдов. Стихотворения. Москва, "Советская Россия", 1979.
ЭЛЕГИЯ VII Нет! полно пробегать с улыбкою любви Перстами легкими цевницу золотую; Пускай другой поет и радости свои, И жизни счастливой подругу дорогую...
Я одинок,- как цвет степей, Когда, колеблемый грозой освирепелой, Он клонится к земле главой осиротелой
И блекнет средь цветущих дней! О боги, мне ль сносить измену надлежало!
Как я любил!- В те красные лета, Когда к рассеянью всё сердце увлекало,
Везде одна мечта,
Одно желание меня одушевляло, Всё чувство бытия лишь ей принадлежало! О Лиза! сколько раз на Марсовых полях, Среди грозы боев я, презирая страх,
С воспламененною душою
Тебя, как бога, призывал
И в пыл сраженья мчал
Крылатые полки железною стеною!..
Кто понуждал меня, скажи, От жизни радостной на жадну смерть стремиться?
Одно, одно мечтание души, Что славы луч моей на милой отразится, Что, может быть, венок, приобретенный мной
В боях мечом нетерпеливым,
Покроет лавром горделивым Чело стыдливое подруги молодой! Не я ли, вдохновен, касался струн согласных И пел прекрасную!.. Еще Москва полна
Моих, в стихах, восторгов страстных; И если ты еще толпой окружена
Соперниц, завистью смущенных, И милых юношей, любовью упоенных,Неблагодарная! не мне ль одолжена Ты торжеством своим?.. Пусть пламень пожирает, Пусть шумная волна навеки поглощает Стихи, которыми я Лизу прославлял!.. Но нет! Изменницу весь мир давно узнал,Бессмертие ее уделом остается: Забудут, что покой я ею потерял, И до конца веков, средь плесков и похвал,
Неверной имя пронесется!
А я?- Мой жребий пасть в боях
Мечом победы пораженным; И, может быть, врагом влеченным на полях, Чертить кремнистый путь челом окровавленным...
Так! Я паду в стране чужой, Далеко родины, изгнанником невинным: Никто не окропит холодный труп слезой... И разбросает ветр мой прах с песком пустынным! 1816 Д.Давыдов. Стихотворения. Москва, "Советская Россия", 1979.
ЭЛЕГИЯ IX
Два раза я вам руку жал; Два раза молча вы любовию вздохнули... И девственный огонь ланиты пробежал, И в пламенной слезе ресницы потонули! Неужто я любим? Мой друг, мой юный друг,
О, усмири последним увереньем
Еще колеблемый сомненьем
Мой пылкий, беспокойный дух! Скажи, что сердца ты познала цену мною, Что первого к любви биения его Я был виновником!.. Не надо ничего Ни рая ни земли! Мой рай найду с тобою. А что . . . . . . . . . . любим . . . Погибните навек мечты предрассуждений
И ты, причина заблуждений, Чад упоительный и славы и побед! В уединении спокойный домосед И мирный семьянин, не постыжусь порою Поднять смиренный плуг солдатскою рукою, Иль, поселян в кругу, в день летний, золотой Взмахнуть среди лугов железною косой. Но с кем сравню себя, как, в поле утомленный, Я возвращусь под кров, дубами осененный, Увижу юную подругу пред собой С плодами зрелыми, с водою ключевой И с соком пенистым донского виногр 1000 ада. Когда вечерние часы - трудов отрада На ложе радости . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Я часто говорю, печальный, сам с собою: О, сбудется ль когда мечтаемое мною? Иль я определен в мятежной жизни сей Не слышать отзыва нигде душе моей! 1817 Д.Давыдов. Стихотворения. Москва, "Советская Россия", 1979.
НЕВЕРНОЙ Неужто думаете вы, Что я слезами обливаюсь, Как бешеный кричу: увы! И от измены изменяюсь? Я - тот же атеист в любви, Как был и буду, уверяю; И чем рвать волосы свои, Я ваши - к вам же отсылаю. А чтоб впоследствии не быть Перед наследником в ответе, Все ваши клятвы век любить Ему послал по эстафете. Простите! Право, виноват! Но если б знали, как я рад Моей отставке благодатной! Теперь спокойно ночи сплю, Спокойно ем, спокойно пью И посреди собратьи ратной Вновь славу и вино пою. Чем чахнуть от любви унылой, Ах, что здоровей может быть, Как подписать отставку милой Или отставку получить! 1817 Д.Давыдов. Стихотворения. Москва, "Советская Россия", 1979.
РЕШИТЕЛЬНЫЙ ВЕЧЕР Сегодня вечером увижусь я с тобою, Сегодня вечером решится жребий мой, Сегодня получу желаемое мною
Иль абшид на покой!
А завтра - черт возьми!- как зюзя натянуся, На тройке ухарской стрелою полечу;
Проспавшись до Твери, в Твери опять напьюся, И пьяный в Петербург на пьянство прискачу!
Но если счастие назначено судьбою Тому, кто целый век со счастьем незнаком, Тогда... о, и тогда напьюсь свинья свиньею И с радости пропью прогоны с кошельком! 1818 Д.Давыдов. Стихотворения. Москва, "Советская Россия", 1979.
БОГОМОЛКА Кто знает нашу богомолку, Тот с ней узнал наедине, Что взор плутовки втихомолку Поет акафист сатане.
Как сладко с ней играть глазами, Ниц падая перед крестом, И окаянными словами Перерывать ее псалом!
О, как люблю ее ворчанье; На языке ее всегда Отказ идет как обещанье: Нет на словах - на деле да.
И - грешница - всегда сначала Она завопит горячо: "О, варвар! изверг! я пропала!" А после: "Милый друг, еще..." 1810-1820-е годы Д.Давыдов. Стихотворения. Москва, "Советская Россия", 1979.
ТОСТ НА ОБЕДЕ ДОНЦОВ Брызни искрами из плена, Радость, жизнь донских холмов! Окропи, моя любовь, Черный ус мой белой пеной! Друг народа удалого, Я стакан с широким дном Осушу одним глотком В славу воинства донского!
Здравствуйте, братцы атаманы-молодцы! 1826 Д.Давыдов. Стихотворения. Москва, "Советская Россия", 1979.
ПАРТИЗАН
Отрывок
Умолкнул бой. Ночная тень Москвы окрестность покрывает; Вдали Кутузова курень Один, как звездочка, сверкает. Громада войск во тьме кипит, И над пылающей Москвою Багрово зарево лежит Необозримой полосою.
И мчится тайною тропой Воспрянувший с долины битвы Наездников веселый рой На отдаленные ловитвы. Как стая алчущих волков, Они долинами витают: То внемлют шороху, то вновь Безмолвно рыскать продолжают.
Начальник, в бурке на плечах, В косматой шапке кабардинской, Горит в передовых рядах Особой яростью воинской. Сын белокаменной Москвы, Но рано брошенный в тревоги, Он жаждет сечи и молвы, А там что будет - вольны боги!
Давно незнаем им покой, Привет родни, взор девы нежный; Его любовь - кровавый бой, Родня - донцы, друг - конь надежный. Он чрез стремнины, чрез холмы Отважно всадника проносит, То чутко шевелит ушьми, То фыркает, то удил просит.
Еще их скок приметен был На высях за преградной Нарой, Златимых отблеском пожара, Но скоро буйный рой за высь перекатил, И скоро след его простыл... . . . be8 . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 1826 Д.Давыдов. Стихотворения. Москва, "Советская Россия", 1979.
ПОЛУСОЛДАТ "Нет, братцы, нет: полусолдат Тот, у кого есть печь с лежанкой, Жена, полдюжины ребят, Да щи, да чарка с запеканкой!
Вы видели: я не боюсь Ни пуль, ни дротика куртинца; Лечу стремглав, не дуя в ус, На нож и шашку кабардинца.
Всё так! Но прекратился бой, Холмы усыпались огнями, И хохот обуял толпой, И клики вторятся горами,
И всё кипит, и всё гремит; А я, меж вами одинокой, Немою грустию убит, Душой и мыслию далеко.
Я не внимаю стуку чаш И спорам вкруг солдатской каши; Улыбки нет на хохот ваш; Нет взгляда на проказы ваши!
Таков ли был я в век златой На буйной Висле, на Балкане, На Эльбе, на войне родной, На льдах Торнео, на Секване?
Бывало, слово: друг, явись! И уж Денис с коня слезает; Лишь чашей стукнут - и Денис Как тут - и чашу осушает.
На скачку, на борьбу готов, И, чтимый выродком глупцами, Он, расточитель острых слов, Им хлещет прозой и стихами.
Иль в карты бьется до утра, Раскинувшись на горской бурке; Или вкруг светлого костра Танцует с девками мазурки.
Нет, братцы, нет: полусолдат Тот, у кого есть печь с лежанкой, Жена, полдюжины ребят, Да щи, да чарка с запеканкой!"
Так говорил наездник наш, Оторванный судьбы веленьем От крова мирного - в шалаш, На сечи, к пламенным сраженьям.
Аракс шумит, Аракс шумит, Араксу вторит ключ нагорный, И Алагёз*, нахмурясь, спит, И тонет в влаге дол узорный;
И веет с пурпурных садов Зефир восточным ароматом, И сквозь сребристых облаков Луна плывет над Араратом.
Но воин наш не упоен Ночною роскошью полуденного края... С Кавказа глаз не сводит он, Где подпирает небосклон Казбека** груда снеговая...
На нем знакомый вихрь, на нем громады льда, И над челом его, в тумане мутном, Как Русь святая, недоступном,
Горит родимая звезда.
* Заоблачная гора на границе Эриванской области. (Примеч. Давыдова.) ** Одна из высочайших гор Кавказского хребта. (Примеч. Давыдова.) 1826 Д.Давыдов. Стихотворения. Москва, "Советская Россия", 1979.
