(выходит, ища кого-то)
Ты
не видела? Тут этот иностранец
не проходил?
ЭЛЛА:
ДАНДИЛИО:
Чудак!
Скользнул, как тень… Мы только что вели
беседу с ним…
Элла и Дандилио проходят.
ЭДМИН:
(подводит Мидию к стулу)
Сегодня вам, Мидия,
не пляшется.
МИДИЯ:
А вы, как и всегда,
таинственно безмолвны, — не хотите
мне рассказать, чем занят Морн весь день?
ЭДМИН:
Не все ль равно? Делец ли он, ученый,
художник, воин, просто человек
восторженный — не все ли вам равно?
МИДИЯ:
Да сами вы чем заняты? Оставьте —
охота пожимать плечами!.. Скучно
мне с вами говорить, Эдмин…
ЭДМИН:
МИДИЯ:
Скажите мне, когда здесь Морн, один
вы сторожите под окном, а после
уходите с ним вместе… Дружба дружбой,
но это ведь…
ЭДМИН:
МИДИЯ:
Разве
нет женщины — неведомой, — с которой
вы ночи коротали бы приятней,
чем с призраком чужого счастья, — в час,
когда здесь Морн?.. Вот глупый — побледнел…
МОРН:
(входит, вытирая лоб)
Что счастие? Клиян пронесся мимо
и от меня, как ветер, Эллу взял…
(К Эдмину.)
Друг, прояснись! Сощурился тоскливо,
как будто собираешься чихнуть…
Поди, танцуй…
Эдмин выходит.
МОРН:
…О, как же ты похожа
на счастие, моя Мидия! Нет,
не двигайся, не нарушай сиянья…
Мне холодно от счастья. Мы — на гребне
прилива музыкального… Постой,
не говори. Вот этот миг — вершина
двух вечностей…
МИДИЯ:
Всего-то прокатилось
два месяца с того живого дня,
когда ко мне таинственный Эдмин
тебя привел. В тот день сквозным ударом
глубоких глаз ты покорил меня.
В них желтым светом пристальная сила
вокруг зрачка лучится… Иногда
мне кажется, ты можешь, проходя
по улицам, внушать прохожим — ровным
дыханьем глаз — что хочешь: счастье, мудрость,
сердечный жар… Вот я скажу, — не смейся:
к твоим глазам душа моя прилипла,
как в детстве прилипаешь языком
к туманному металлу, если в шутку
лизнешь его, когда мороз пылает…
Теперь скажи, чем занят ты весь день?
МОРН:
А у тебя глаза, — нет, покажи, —
какие-то атласные, слегка
раскосые… О, милая… Мне можно
поцеловать лучи твоих ключиц?
МИДИЯ:
Стой, осторожно, — этот черный трагик
за нами наблюдает… Скоро гости
уйдут… Ты потерпи…
МОРН:
(смеется)
Да мне нетрудно:
ты за ночь надоешь мне…
МИДИЯ:
Музыка смолкла. Из залы идут гости.
ДАНДИЛИО:
(к Иностранцу)
ИНОСТРАНЕЦ:
Я просыпался. Ветер разбудил.
Оконницу шарахнуло. С трудом
заснул опять…
ДАНДИЛИО:
С трудом вам здесь поверят.
МОРН:
А, Дандилио… Не успел я с вами
поговорить… Что нового собрали?
Какие гайки ржавые, какие
жемчужные запястья?
ДАНДИЛИО:
Плохо дело:
на днях я огненного попугая —
громадного и сонного, с багряным
пером в хвосте — нашел в одной лавчонке,
где вспоминает он туннель дымящий
тропической реки… Купил бы, право,
да кошка у меня — не уживутся
загадочные эти божества…
Я каждый день хожу им любоваться:
он попугай святой, не говорящий.
ПЕРВЫЙ ГОСТЬ:
(ко Второму)
Пора домой. Взгляни-ка на Мидию:
мне кажется, ее улыбка — скрытый
зевок.
ВТОРОЙ ГОСТЬ:
Нет, подожди, несут еще
вина. Попьем.
ПЕРВЫЙ ГОСТЬ:
МОРН:
(открывая бутылку)
Так! Вылетай, космическая пробка,
в лепные небеса! Взрывайся, пена,
как хаос бьющий, прущий… тпру… меж пальцев
Творца.
ГОСТИ:
ДАНДИЛИО:
Вы что же, Морн? Не пьете?
МОРН:
Нет, конечно.
Жизнь отдают за короля; а пить —
зачем же пить?
ИНОСТРАНЕЦ:
КЛИЯН:
ДАНДИЛИО:
От этого вина
и в голове польются звезды…
ЭЛЛА:
Залпом
за огненного попугая!
КЛИЯН:
МОРН:
ГАНУС:
Хочу спросить… Неясно мне… Что, выпить
за прежнего хозяина нельзя?
МИДИЯ:
(роняет бокал)
Пауза.
ПЕРВЫЙ ГОСТЬ:
ДАНДИЛИО:
Есть поверье:
слезами счастья! Всякое пятно
мгновенно сходит…
МИДИЯ:
(к Элле, тихо)
Слушай, твой актер
пьян, вероятно…
(И трет платье.)
МОРН:
Я читал в одном
трактате редкостном — вот, Дандилио,
вы книгочий, — что, сотворяя мир,
Бог пошутил некстати…
ДАНДИЛИО:
В той же книге,
я помню, было сказано, что дому
приятен гость и нужен, как дыханье,
но ежели вошедший воздух снова
не выйдет — посинеешь и умрешь.
Поэтому, Мидия…
МИДИЯ:
ДАНДИЛИО:
МИДИЯ:
ПЕРВЫЙ ГОСТЬ:
И мне пора, прелестная Мидия.
МИДИЯ:
ЭЛЛА:
(к Ганусу, тихо)
Прошу вас,
вы тоже уходите… Завтра утром
зайдете к ней… Она устала.
ГАНУС:
(тихо)
ЭЛЛА:
(тихо)
Где же радость встречи,
когда спать хочется?..
ГАНУС:
(тихо)
Отходит в полутьму к столу круглому. Одновременно прощались гости.
ИНОСТРАНЕЦ:
(к Мидии)
Я не забуду пребыванья в вашей
столице колдовской: чем сказка ближе
к действительности, тем она волшебней.
Но я боюсь чего-то… Здесь незримо
тревога зреет… В блеске, в зеркалах,
я чувствую…
КЛИЯН:
Да вы его, Мидия,
не слушайте! Он к вам попал случайно.
Хорош волшебник! Знаю достоверно —
он у купца на побегушках… возит
образчики изделий иноземных…
Не так ли? Ускользнул!
МИДИЯ:
ЭЛЛА:
МИДИЯ:
ЭЛЛА:
Нисколько… Я немножечко устала…
ЭДМИН:
Пойду и я… Спокойной ночи.
МИДИЯ:
(Смеется.)
