Гимн тарелочкам
(исполняется стоя)
Люблю я мыть посуду.
Ей-богу, я не вру!
Не удивляйтесь чуду,
Проснувшись поутру.
На кухне грохот вилок
Отнюдь не без причин.
Я верный друг тарелок.
Я лучший из мужчин.
Стаканы, ложки, чашки
Стучат, звенят, поют.
Отмою все рюмашки!
Да здравствует уют!
Вчера мы посидели
За праздничным столом.
Сегодня я при деле,
Я расчищаю дом.
Люблю я мыть посуду.
Не мыть ее нельзя.
Я в век вас не забуду,
Подруги и друзья!
Я был нестандартным пилотом:
Летал на мечтах в облаках,
Воздушным командовал флотом
И радугу нес на руках.
А ты на земле обитала,
Варила супы и борщи,
Ты штопала, шила, вязала.
Ну, в общем, – мечта всех мужчин.
Стремительный, как истребитель,
Пикировал я на врагов
И в небе порушил обитель,
Разбил всех чертей и богов.
Нет, я не пойду на посадку!
Помятый, с подбитым крылом
Завою моторами сладко
И снова пойду напролом.
Не жди меня больше, родная.
Мне в небе рубашку сошьют.
Я ринулся в бездну у края
И вышвырнул свой парашют.
Вот в бешенном диком порыве
Я стиснул упрямо штурвал
И в огненном жутком прорыве
Промчался средь молний и скал.
Но вдруг прекратились полеты,
Которые были во сне.
А в сердце летят самолеты.
И ты улыбаешься мне.
Любил отчизну генерал, но «странною любовью»:
Забрызгал сапоги свои народной кровью.
* * *
Не так страшны циклопы и вампиры,
Как пушки, танки, бомбы и дураки в мундирах.
Я веду тебя туда,
Где прозрачная вода.
Я влеку тебя к горам,
Небу, солнцу, облакам.
Я зову туда, где свет,
Где живут сто тысяч лет.
Но не хочешь ты идти,
Упираешься в пути.
Тебя тянет на базар,
Где кругом гнилой товар.
Так мы вместе и идем:
Каждый не своим путем.
Гимн пиву
(исполняется сидя или лежа)
Мне хочется пива,
Любви и порыва.
Не жить мне без пива,
Не в кайф мне без пива!
Прекрасная дива
Скромна и стыдлива.
Несите ж нам пива,
Налейте нам пива!
Прозрачное пиво
Искрится красиво.
Балдею от пива,
Смелею от пива.
Любая красотка
Глупа и игрива,
Поэтому утром
Мне хочется пива.
Налейте ж мне пива
Без недолива.
Плесните мне пива,
Добавьте мне пива!
Мой нос стал как слива,
Быть может, от пива.
Противно без пива,
Зверею без пива!
Полезно нам пиво,
Чтоб писать не криво.
Я сдохну без пива!
Да здравствует пиво!
Грустные ночи осеннего лета.
Воспоминаньем душа разогрета.
Черное море. Желтый песок.
Воздух соленый. Отпуска срок.
Солнечный день, затихая, ушел.
Камушек гладкий в песке я нашел.
Вдруг – уронил, а найти не сумел.
Это как в жизни: вдруг поседел.
Красиво бабочка летала.
Что ж удивительного в том?
Она цветочки опыляла
И размышляла ни о чем.
Вы – зверствующие и тиранящие,
Вы – обворовывающие и обманывающие,
Вы – лгущие и виляющие,
Вы – человека в себе забывающие,
Будьте вы прокляты жизнью своей устрашающей.
Я не смирюсь ни с чем, что неизбежно:
С уходом лет, надежд и прежних сил.
Останусь верным, неподкупным, нежным,
Хотя меня никто об этом не просил.
Я не могу поладить с жизнью пошлой,
Самодовольством хитрых сытеньких лгунов,
Нахальством жуликов, напористостью подлой,
Высокомерием мундиров и чинов.
Пробиться не хочу, пусть это будет глупо,
Совсем несовременно и смешно.
Я не пойду по головам и трупам,
Хоть время дон-кихотов уж прошло.
Я не желаю быть среди богемы,
Удачливых богатеньких проныр.
Нет, я не исчерпаю этой темы,
Хоть ноги в кровь собью и изорвусь до дыр.
Не покорюсь напыщенной браваде,
Скрепленной тупорылым хвастовством.
Я не подам руки врунам и разной бл@ди.
И не склоню главы пред подлецом.
Жаль, от измены женской нет лекарства;
Любви же я нисколько не боюсь.
Рыдать не стану от друзей коварства.
Убейте, пристрелите – не смирюсь.
Я смотрю на суровые лица
Фотографии огненных лет:
На буденовках красная птица,
А в глазах – бесконечности свет.
Вы в святом беспощадном угаре
Через грязь, через пот, через кровь
Пронеслись боевой колесницей
За свободу свою и любовь.
Вам навстречу – другая громада:
«За Россию, за долг и за честь!».
И не будет взаимной пощады,
Пока злоба и суетность есть.
Я смотрю на суровые лица:
Мне как будто бы каждый знаком.
И буденовок красная птица
Покрывает их белым крылом.
Слово – это мощь и сила.
Слово – это красота.
Слово нам глаза открыло.
Слово – не ерунда!
Вот год прошел, а мы все те же:
В душе любовь свою храня,
Мы изливаем свою нежность
На виртуальные моря.
Нам нет преград в таком эфире,
Где ожидание живет.
Но протухает дух в кефире,
Который кто-то не допьет.
Мы не способны на безумства,
На страсть, на нежность, на любовь.
Мы препарировали чувства;
Они ясны, но стынет кровь.
Мы нерешительны и слабы
В реальной жизни естестве.
Мы зрим вокруг одни ухабы,
Проблемы видя в простоте.
Премудрости остынет чаша,
Коль не полна она вином.
И нет в судьбе печальной нашей
Врагов сильней, чем мы вдвоем.
Доллар прыгнул, евро скачет,
Рубль ничего не значит…
Ты над рубликом не плачь:
Скоро понесется вскачь!
Кто не ворует
Тот не рискует.
Кто не рискует,
Тот не танцует.
Кто не танцует,
Тот сидит и тоскует.
Ребенок доверчив, пытлив и разумен,
А взрослый опаслив, сонлив и безумен.
* * *
Родители в глазах детей глупеют год от года.
Так мудро забавляется природа.
Время это не реальность, это ощущенье,
Что уходит что-то как песок меж пальцев.
Время – просто символ и души томленье,
Превращающее философов в паяцев.
Я очень-очень уважаю женский пол.
Конечно, чуть поменьше, чем хоккей или футбол.
Не зря у нас, у мужиков, по мудрому устроена природа:
Готовы мы глазеть промежду женских ног в любое время дня и года.
И, как вратарь растерянный вдруг пропускает гол,
Так, счастьем одурманенный, я шею пред красоткой гну – рогатый глупый вол.
Товарищ! Знай, что женщины такие разные, однако:
По-разному умеет каждая соврать, капризничать и плакать.
Силен, отважен и расчетлив слабый пол;
Он к ЗАГСУ пробивает путь чрез все преграды, словно ледокол.
Да, женщины умнее нас. Они ни капельки не дуры.
У них достоинств масса: крем, духи, кокетство, макияж, фигуры.
Из уст манящих – рай для нас принять словес укол.
Нас тащат в брак, мы их – в постель, а результат – прокол.
Пленительны их бедра, грудь и платьев колыханье,
Власы и ножки, шейки… Ах да, чуть не забыл, еще очей очарованье!
Я просто обожаю этот пол!
Бросая взгляд застенчивый под ресторанный стол
И лицезрея там округлостей и прочих мест изгибы,
Не прочь и жизнь свою, и кошелек отдать. Хотя бы за «спасибо».
Однажды Ежа повстречала Лиса.
В восторге у ней загорелись глаза:
«Ах, Ежик, какой ты герой, посмотри:
Колючий снаружи! Красивый внутри!».
Брюшко горделиво тут выставил Еж,
За правду принявши Лисицыну ложь.
А рыжая снова умело хитрит:
«Колючий снаружи и добрый внутри!».
Подпрыгнул от радости глупенький ежик,
Торчат во все стороны четверо ножек.
Тут лисонька хвать – и сожрала зазнайку.
Я быль вам поведал, а вовсе не байку.
Лиса облизнулась и так говорит:
«Колючий снаружи, но вкусный внутри!»
