"Многие скажут: "А зачем нам покупать эти книги? Мы знаем все песни БГ наизусть, да и в интернете есть 100500 сайтов с этими текстами..." Все так, но каждую строчку этой книги Борис Борисович вычитал и привел в строгое соответствие с первоисточником. Поэтому мы беремся утверждать, что в этой книге самые правильные тексты, вариации которых разошлись по интернету в бессчетных количествах." Редакция Бабук
"БАбук отчасти превращается в БГбук.
В книжном клубе BAbook открылась полка Бориса Гребенщикова.
С сегодняшнего дня там появились в продаже две книги: «Книга слов» и «Книга песен» (ссылка внизу), которые Борис Борисович составлял так долго, что все в издательстве успели состариться, а некоторые даже впасть в детство. Но ожидание того стоило.
Я открыл «Книгу песен», где они расположены в хронологическом порядке. Прочитал текст самой первой, из самого первого «Синего альбома» и подумал, что Боря уже в 1981 году знал всё заранее.
Что будут те, кто верит и кто смотрит из лож. И про поезд, на который не попасть.
Есть те, что верят, и те, что смотрят из лож.И даже я порой уверен, что вижу, где ложь.Но когда ты проснешься, скрой свой испуг:Это был не призрак, это был только звук;Это тронулся поезд, на который ты не попадешь. " Борис Акунин
кому милей трава.
Ты пьешь свой маленький двойной
И говоришь слова.
Пусть кто-то рубит лес, я соберу дрова;
Пусть мне дают один, я заберу все два;
Возьму вершки и корешки —
Бери себе слова.
Ты воешь, словно волк;
Ты стонешь, как сова;
Ты рыщешь, словно рысь —
Ты хочешь знать свои права;
Слова, слова и вновь слова;
Одним важны слова, другим важнее голова.
Я прорвался на этот концерт
Не затем, чтобы здесь скучать;
Пусть играет, кто должен играть,
И молчит, кто должен молчать;
Но все, что я здесь слышал,
Меня погружало в сон;
Дайте мне мой кусок жизни,
Пока я не вышел вон.
Десять степных волков —
И каждый пьян как свинья.
Я был бы одним из них,
Но у меня семья.
И каждый глядит за дверь,
И каждый лелеет стон;
Дайте мне мой кусок жизни,
Пока я не вышел вон.
Я прорвался на этот концерт
Не затем, чтобы здесь скучать.
Пусть играет, кто должен играть,
И стучит, кто должен стучать.
Но все, что я здесь слышал,
Меня погружало в сон;
Дайте мне мой кусок жизни,
Пока я не вышел вон.
Видел ли ты летающую тарелку
Над домом своим, над крышей своей?
Тарелка приносит в наш быт
Забвенье душевных обид,
И темой для светских бесед мы обязаны ей.
Я очень люблю этот разряд посуды,
Они украшают квартиры моей экстерьер.
Смотри, как что-то летит,
В количестве больше пяти,
Над домом четыре, пробив световой барьер.
И если внезапно мой микрофон не пашет,
И пьяный басист играет немного не в такт,
Мне кажется, это она,
Намерений лучших полна,
Над нами висит, вступая в ментальный контакт.
Видел ли ты летающую тарелку,
Над крышей своей висящую, словно звезда?
Мне кажется, это не зря;Ведь если б тарелкой был я
Я не стал бы летать
Я не стал бы летать
Я над местом таким не стал бы летать никогда.
Я над этим говном не стал бы летать никогда.
Мой друг музыкант
Знает массу забавных вещей;
Мой друг музыкант
Не похож на обычных людей.
Он строит аккорд
Из того, что он видит вокруг,
И он говорит,
Что это божественный звук.
Я слышал, что он чертовски неплох,
Что когда он не пьян, он играет как бог.
И, простая душа, я гляжу не дыша,
Как вдохновенно
Наполняет стакан
Мой друг музыкант…
Мой друг музыкант,
Он только ждет подходящего дня,
Чтоб взять свой смычок
И сыграть что-нибудь для меня.
И весь наш мир
Засохнет тогда на корню,
А если нет,
То мир — большая свинья;
Но сегодня на редкость задумчивый день,
А вчера был дождь, играть было лень.
Наверное, завтра; да, завтра наверняка;
Во славу музыки
Сегодня начнем с коньяка…
В этом городе должно быть что-то еще;
В этом городе должен быть кто-то живой.
Я знаю, что когда я увижу его, я не узнаю его в лицо,
Но я рад — в этом городе есть еще кто-то живой;
И этот город это Вавилон,
Мы живем — это Вавилон;
Но я слышу голоса, они поют для всех нас,
Хотя вокруг нас Вавилон.
Две тысячи лет, две тысячи лет;
Мы жили так странно две тысячи лет.
Но Вавилон — это состоянье ума; понял ты, или нет,
Отчего мы жили так странно две тысячи лет?
И этот город это Вавилон,
Мы живем — это Вавилон;
Но я слышу голоса, они поют для всех нас,
Хотя вокруг нас Вавилон.
Она боится огня, ты боишься стен;
Тени в углах, вино на столе.
Послушай, ты помнишь, зачем ты здесь;
Кого ты здесь ждал, кого ты здесь ждал?
Мы знаем новый танец, но у нас нет ног;
Мы шли на новый фильм, кто-то выключил ток;
Ты встретил здесь тех, кто несчастней тебя;
Того ли ты ждал, того ли ты ждал?
Я не знал, что это моя вина.
Я просто хотел быть любим,
Я просто хотел быть любим…
Она плачет по утрам, ты не можешь помочь;
За каждым новым днем — новая ночь;
Прекрасный дилетант
На пути в гастроном —
Того ли ты ждал, того ли ты ждал?..
Мне не нужно касанья твоей руки
И свободы твоей реки;
Мне не нужно, чтоб ты была рядом со мной,
Мы и так не так далеки.
И я знаю, что это чужая игра,
И не я расставляю сеть;
Но если бы ты могла меня слышать,
Мне было бы легче петь.
Это новые листья меняют свой цвет,
Это в новых стаканах вино.
Только время уже не властно над нами,
Мы движемся, словно в кино.
И когда бы я мог изменить расклад,
Я оставил бы все как есть,
Но если бы ты могла меня слышать,
Мне было бы легче петь.
