2 февраля
Второе февраля… О, вечер роковой,
В который все ушло: моя свобода,
И гордость сердца, и покой…
Бог знает почему – тому назад три года –
Забрел я к ней. Она была больна,
Но приняла меня. До этих пор мы в свете
Встречались часто с ней, и встречи эти
Меня порой лишали сна
И жгли тревогою минутной,
Как бы предчувствием далеким… но пока
В душе то чувство жило смутно,
Как подо льдом живет бурливая река.
Она была больна, ее лицо горело,
И в лихорадочном огне
С такой решимостью, с такой отвагой смелой
Глубокий взор ее скользил по мне!
От белой лампы свет ложился так приветно;
Часы летели. Мы вдвоем,
Шутя, смеясь, болтали обо всем,
И тихий вечер канул незаметно.
А в сердце, как девятый вал,
Могучей страсти пыл и рос и поднимался,
Все поняла она, но я не понимал…
Не помню, как я с ней расстался,
Как вышел я в тумане на крыльцо…
Когда ж немая ночь пахнула мне в лицо,
Я понял, что меня влечет неудержимо
К ее ногам… и в сладком забытьи
Вернулся я домой… о, мимо, мимо,
Воспоминания мои!
7 февраля
Зачем былого пыл тревожный
Ворвался вихрем в жизнь мою
И разбудил неосторожно
В груди дремавшую змею?
Она опять вонзила в сердце жало,
По старым ранам вьется и ползет,
И мучит, мучит, как бывало,
И мне молиться не дает.
А завтра пост. Дрожа от страха,
Впервые исповедь монаха
Я должен Богу принести…
Пошли же, Господи, мне силу на пути,
Дай мне источник слез и чистые восторги,
Вручи мне крепкое копье,
Которым, как Святой Георгий,
Я б раздавил прошедшее мое!
9 февраля
(Из Великого Канона)
Помощник, Покровитель мой!
Явился Он ко мне, и я от мук избавлен,
Он Бог мой, словно Он прославлен,
И вознесу Его я скорбною душой.
С чего начну свои оплакивать деянья,
Какое положу начало для рыданья
О грешном, пройденном пути?
Но, Милосердый, Ты меня прости!
Душа несчастная! Как Ева,
Полна ты страха и стыда…
Зачем, зачем, коснувшись древа,
Вкусила ты безумного плода?
Адам достойно изгнан был из рая
За то, что заповедь одну не сохранил:
А я какую кару заслужил,
Твои веленья вечно нарушая?
От юности моей погрязнул я в страстях,
Богатство растерял, как жалкий расточитель,
Но не отринь меня, поверженного в прах,
Хоть при конце спаси меня, Спаситель!
Весь язвами и ранами покрыт,
Страдаю я невыносимо;
Увидевши меня, прошел священник мимо
И отвернулся, набожный левит…
Но Ты, извлекший мир из тьмы могильной,
О, сжалься надо мной! – мой близится конец…
Как сына блудного прими меня, Отец!
Спаси, спаси меня, Всесильный!
13 февраля
Труды говения я твердо перенес,
Господь послал мне много теплых слез
И покаянья искреннее слово…
Но нынче – в день причастия святого, –
Когда к часам я шел в собор,
Передо мною женщина входила…
Я задрожал, как лист, вся кровь во мне застыла,
О, Боже мой! она!.. Упорный, долгий взор
Ее заставил оглянуться.
Нет, обманулся я. Как мог я обмануться?
И сходства не было: ее походка, рост –
И только… Но с тех пор я исповедь и пост –
Все позабыл, молиться я не смею,
Покинула меня святая благодать,
Я снова полон только ею,
О ней лишь я могу и думать и писать!
Два месяца безоблачного счастья!
Пусть невозвратно канули они,
Но как не вспомянуть в печальный день ненастья
Про теплые, про солнечные дни?
Потом пошли язвительные споры,
Пошел обидный, мелочный разлад,
Обманов горьких длинный ряд,
Ничем не вызванные ссоры…
В угоду ей я стал рабом,
Я поборол в себе и ревность, и желанья;
Безропотно сносил, когда с моим врагом
Она спешила на свиданье.
Но этим я не мог ее смягчить…
С каким рассчитанным стараньем
Умела мне она всю душу истомить
То жестким словом, то молчаньем!
И часто я хотел ей в сердце заглянуть;
В недоуменьи молчаливом
Смотрел я на нее, надеясь что-нибудь
Прочесть в лице ее красивом.
Но я не узнавал в безжалостных чертах
Черты, что были мне так дороги и милы;
Они в меня вселяли только страх…
Два года я терпел и мучился в цепях,
Но наконец терпеть не стало силы…
Я убежал…
Мне монастырь святой
Казался пристанью надежной,
Расстаться надо мне и с этою мечтой!
Напрасно переплыл я океан безбрежный,
Напрасно мой челнок от грозных спасся волн, –
На камни острые наткнулся он нежданно,
И хлынула вода, и тонет бедный челн
В виду земли обетованной.
10 марта
Как медленно проходит день за днем,
Как в одиночестве моем
Мне ночи кажутся и долги, и унылы!
Всю душу рассказать хотелось бы порой,
Но иноки безмолвны, как могилы…
Как будто чувствуют они, что я чужой,
И от меня невольно сторонятся…
Игумен, ризничий боятся,
Что я уйду из их монастыря,
И часто мне читают поученья,
О нуждах братии охотно говоря;
Но речи их звучат без убежденья.
А духовник мой, старец Михаил,
На днях в своем гробу навеки опочил.
Готовясь отойти к неведомому миру,
Он долго говорил о вере, о кресте,
И пел чуть слышным голосом стихиру:
«Не осуди меня, Христе!»
Потом, заметя наше огорченье,
Он нам сказал: «Не страшен смертный час!
Чего вы плачете? То глупость плачет в вас,
Не смерть увижу я, но воскресенье!»
Когда ж в последний раз он стал благословлять,
Какой-то радостью чудесной, неземною
Светился взор его. Да, с верою такою
Легко и жить, и умирать!
3 апреля
Христос воскрес! Природа воскресает,
Бегут, шумят весенние ручьи,
И теплый ветерок и нежит и ласкает
Глаза усталые мои.
Сегодня к старцу Михаилу
Пошел я в скит на свежую могилу.
Чудесный вечер был. Из церкви надо мной
Неслось пасхальное, торжественное пенье,
И пахло ладаном, разрытою землей,
И все так звало жить, сулило воскресенье!
О, Боже! думал я, зачем томлюсь я тут?
Мне тридцать лет, совсем здоров я телом,
И наслаждение, и труд
Могли бы быть еще моим уделом,
А между тем я жалкий труп душой.
Мне места в мире нет. Давно ли
Я полной жизнью жил и гордо жаждал воли,
Надеялся на счастье и покой?
От тех надежд и тени не осталось,
И призрак юности исчез…
А в церкви громко раздавалось:
«Христос воскрес! Христос воскрес!»
2 мая
«Она была твоя!» – шептал мне вечер мая,
Дразнила долго песня соловья,
Теперь он замолчал, и эта ночь немая
Мне шепчет вновь: «Она была твоя!»
Как листья тополей в сияньи серебристом,
Мерцает прошлое, погибшее давно;
О нем мне говорят и звезды в небе чистом,
И запах резеды, ворвавшийся в окно.
И некуда бежать, и мучит ночь немая,
Рисуя милые, знакомые черты…
О незабвенная, о вечно дорогая,
Откликнись, отзовись, скажи мне: где же ты?
Вот видишь: без тебя мне жить невыносимо,
Я изнемог, я выбился из сил;
Обиды, горе, зло – я все забыл, простил,
Одна любовь во мне горит неугасимо!
Дай подышать с тобой мне воздухом одним,
Откликнись, отзовись, явись хоть на мгновенье,
А там пускай опять хоть годы заточенья
С могильным холодом своим!
4 мая
