Своя у каждого звезда …
Своя у каждого звезда,
Но все завязаны со всеми,
И кто-то водит поезда,
И кто-то врет в программе «Время».
Ментам ответственность дана
Стоять до головокруженья
Там, где поставила страна, —
В аду дорожного движенья.
Полет поэтов и орлов —
Совсем-совсем иные сферы!
Руководить движеньем слов
Не могут милиционеры.
Но разблюдовка такова,
И в ней поэтам нету места,
Слова, они и есть слова,
А на дворе – эпоха жеста!
Да, наше времечко сурово …
Да, наше времечко сурово,
Стрельба идет еще пока,
И я хочу замолвить слово
В защиту органов ЧК.
Да, миллион они убили,
А может, два,
Да кто считал?
Но все же были,
Были, были —
И кто от гриппа
Отлетал.
Декабрь зачеркнули,
Январь зачеркнули,
Осталось полдела —
Февраль зачеркнуть,
Мы в марте бы лыжи
В кладовку вернули
И солнцу велели
В окно заглянуть.
Да здравствует лето
И свист свиристелей!
Зима – это слишком
Для южных людей!
Меняю двенадцать
Февральских метелей
На ровно двенадцать
Июльских дождей!
Друзья, которых нет,
Чей век под Богом прожит,
Чей в книжке записной
Остался просто знак,
Друзья, которых нет,
Нас больше не тревожат,
Но это же не так,
Но это же не так!
Дела оборвались,
И общих нет занятий,
И праздники – без них,
И всё по мелочам!
Но вечное тепло
От их рукопожатий
В ладонях запеклось
И греет по ночам.
Конечно, сорок дней —
И души отлетают,
И больше нам в кафе
За столик не присесть!
Но мы без них – не мы,
И нам их не хватает!
Друзья, которых нет,
Друзья – которых – есть!
О, спорт!
Эта гонка машин
К Дакару!
Какая скорость!
Какая тоска!
Через взлохмаченную Сахару
С желудками,
Полными песка!
Сумистов,
Гольфистов
И копьеметателей,
Барабанщиков
Шариком
О теннисный стол —
Что их роднит,
Этих всех старателей?
А не умеют
Играть в футбол!
Москва проснулась
Или вся объята сном?
Какой-то шум
Уже родился за окном
И по чуть-чуть
В недальний грохот
Перерос —
Дома в разборочку
Повез панелевоз.
А крановщик со стропалем —
Еще со сна,
Пусть им хорошее
Приснится с бодуна!
Москва проснулась,
Завелась
И повезла
Что напечатала для нас
И напекла.
Вставайте, люди,
Принимайтесь за дела,
Москва проснулась!
Да она и не спала!
Оступился и плюхнулся
Со ступеньки,
Хорошо хоть не со скалы!
А ведь были и мы
Здоровеньки,
Здоровеньки булы.
Что тут скажешь?
Пора падений —
Неприятная,
Видит Бог!
Вереница несовпадений
Между тем,
Что хотел и смог.
И немножко смешно
И жалко —
Все-то прожито,
А не часть!
И одно остается —
Палка,
Палка – в смысле,
Чтоб не упасть.
Их учат летать,
Этих девочек
В классах балетных,
Девчушки получше
Ленивы,
Считают: тщета!
А простеньких,
Сереньких мышек,
Другим незаметных,
Учить их легко —
И зовет их, как птиц,
Высота!
И кто-то взлетает
За облако
Дивертисмента,
Ну как Мэрилин
В час ее торжества,
Им снится во сне —
По ним сходят с ума
Президенты,
А после…
Но это уже
Вариант номер два.
Теперь они —
Все в бронзе,
И народ,
Завидев их,
В душе поклоны бьет.
Бетховен. Моцарт.
Штраус.
Боже мой,
И по сей день
Вращают шар земной.
И никаких долгов,
Страстей, измен,
Одна осталась
Музыка взамен.
А бронза —
Чтоб напоминать
Халдеям
О тех,
От чьей мы музыки
Балдеем.
В ОМОН берут плечистых мужиков …
В ОМОН берут плечистых мужиков!
Таких, как я,
Еще во время оно
Опричники, прапращуры ОМОНа,
Держали, не жалеючи оков.
Таким, как я,
Правитель обещал,
Что буду жить,
Но чтоб сидел бы тупо
И в камере ему за миску супа
Похвальные бы песни посвящал.
Но песен,
Восхваляющих закон,
Вы у меня подобных не найдете,
Как нет и песен о перевороте —
А ну как этот сменится ОМОН?
На подъеме —
В груди свинец,
На подъеме
Никто не летает!
А компьютер
Считает, считает,
Но пока еще
Наш – молодец!
Поворот и еще поворот!
На стрельбе —
Это что же такое? —
Наш спроворил
Два промаха стоя,
И немец Фишер
Уходит вперед.
Вот и финиш,
Ну, немец хорош!
А на свитере —
Лейбл «Тойота»,
Но разве это
Волнует кого-то?
А за бабки – спасибо,
Чего ж!
Не знаю сам
И вам не расскажу,
Ну как?
Сижу. Пишу.
Опять сижу.
Как будто я —
Муж курицы – петух,
Пасу слова,
Как будто я – пастух,
Я объяснить вам это
Не дорос
И я перехожу на несерьез!
Не объясню
Ни мысленно,
Ни вслух,
Когда вдруг вспыхнул я
И как потух!
Как будто я —
Муж курицы – петух.
Если я бы да пел по нотам бы …
Если я бы
Да пел по нотам бы
Акмеистов ли,
Футуристов,
Надо мной бы
Стоял – подсказывал
Сам глухой-то судебный пристав.
Дирижерской бы
Тыкал палочкой —
Мол, не так ты поешь,
Чудак!
А чего соловью подсказывать?
Он поет,
Сам не зная как.
В Египте был такой Насер …
В Египте был такой Насер,
Герой СССР.
Потом его убили,
Но убили и того,
Который укокошил
И Насера самого.
Теперь там главный – Мубарак,
Пока еще живой,
Он тоже политически
Рискует головой.
И я все это знаю —
Как Герасим и Муму,
И что это добавило
К незнанью моему?
Жили да поживали,
Но во все времена
Мы всегда воевали,
Ну, такая страна!
Дать по морде спешили,
Чтоб не врезали нам,
Потому что большие
И нам все по деньгам.
Побеждает, кто тратит!
Но окстились теперь
И решили, что хватит
И побед, и потерь.
Ни на кого нельзя переложить ……
Ни на кого
Нельзя переложить,
Когда с косою
В двери постучится!
Не дай нам Бог
Друг друга пережить,
Но у судьбы
Ни дня не одолжить,
И это обязательно случится.
Президент не принимает,
Мэр – совсем тушите свет!
Нет приема
У главкома,
У любого управдома,
У ларька металлолома!
Вообще —
Приема нет.
И для всех,
Не для альбома,
Этот как бы не секрет,
Эта как бы аксиома —
Что в стране,
Где нет приема,
Там народа
Тоже нет.
Мы все спешим,
С портфелями, с зонтами,
На службу, на бега,
На край земли!
Куда, к чему
Торопимся мы с вами?
К любви, к любви,
Куда бы мы ни шли!
И не тужим,
У опыта во власти,
Что дождь давно прошел,
Закрыть бы зонт!
И что любовь от нас,
По большей части,
Отодвигается,
Как синий горизонт.
Хочу вам описать
Свой кабинет —
Четыре метра
На четыре с лишком,
Да, маленький —
Простора мыслям нет,
Под стать моим же
Дюжинным мыслишкам.
А дальше рифмовать перестаю,
Продолжу описанье:
Телевизор,
Он больше для жены —
Она полдня
Глядит программу «Фейшн».
Пускай-пускай,
А я смотрю футбол,
Он очень плох,
Когда не из Милана,
Но мне и в этом виде
Интересен.
Ну, с тыщу книг —
Поэты, словари,
Конечно, Пушкин,
Гоголь, Достоевский!
Жена приносит письма
Иногда,
Немного их,
И все они раскрыты!
Ей любопытно —
Нет ли там микроба?
А вдруг возникла
Некая особа,
И может быть,
Не просто, а – зазноба!
Во – сразу сколько
Рифм нагородил.
Хотел вам описать
Свой кабинет,
И снова возвратился
Восвояси,
И вышло так,
Что кабинета нет,
А есть жена
Не в лучшей ипостаси.
Сегодня иду на футбол!
В двенадцать откроется касса,
Потом нас обыщет контроль —
Как долго до этого часа!
Сегодня иду на футбол,
Счастливое пересеченье!
Какие там, к черту, дела —
Они не имеют значенья.
Сегодня иду на футбол,
Газон размечает бригада,
И скошенной пахнет травой
До двадцать четвертого ряда.
Сегодня иду на футбол,
Там сходятся все интересы!
Обнявшись, ребята мои
Привстанут – присядут для прессы.
Сегодня иду на футбол,
И нету во мне осознанья,
Что даже совсем молодым
Я так не спешил на свиданья.
