Уильям Вордсворт - Избранная лирика

                            Пока не началась моя
                            Дорога пилигрима,
                            О Англия, не ведал я,
                            Как мною ты любима.

                            Прошел тот грустный сон, и вновь
                            В простор меня не тянет,
                            Но, кажется, к тебе любовь
                            Расти не перестанет.

                            Твои леса, твои луга,
                            Здесь все, что сердцу свято,
                            У английского очага
                            Люси пряла когда-то.

                            Твое светило грело нас
                            В дни юности веселой,
                            И взор Люси в последний раз
                            Взглянул на эти долы.

                         Воды бурные потоков
                         Быстро вниз несутся с гор,
                         Но, умчавшись от истоков,
                         Отдыхают среди гор.

                         Буря в небе гонит тучи,
                         Но замолкнет ветра вой,
                         И они оденут кручи
                         Неподвижной пеленой.

                         У проворной быстрой серны
                         Посреди альпийских льдов
                         Есть приют в пещерах верный,
                         Ей одной знакомый кров.

                         Морж, затихнуть дав волненью,
                         Посреди пучин морских
                         Отдается волн теченью,
                         Задремав на гребнях их.

                         Ворон, бурею гонимый,
                         Держит в горы трудный путь,
                         Чтоб усесться недвижимо
                         На их каменную грудь.

                         По пескам пустыни знойной
                         Страус бродит целый день,
                         Но в гнезде своем спокойно
                         Он встречает ночи тень.

                         С каждым днем мой путь тяжеле,
                         С каждым днем тоска растет,
                         И к безвестной дальней цели
                         Странствий дух меня влечет.

                       Она страшила некогда Восток
                       И охраняла Запад: дочь Свободы
                       И первенец ее, она сквозь годы
                       Блюла себя и свой высокий рок.
                       И пояс девства стан ее облек!
                       Ни соблазнитель, ни прямой насильник
                       Не смели погасить ер светильник.
                       Венчался с нею лишь морской поток.
                       Венеция! и вдруг былая слава
                       Исчезла и былая мощь прошла —
                       И над тобою грянула расправа,
                       И все твои великие дела
                       Всего лишь тень… Но тень столь величава,
                       Что не ее, а взор нам застит мгла.

                     Мильтон? Зачем тебя меж нами нет?
                     Британии ты нужен в дни паденья!
                     Везде заветов прошлого забвенье,
                     Погибла честь, померкнул правды свет.

                     Родимый край под гнетом тяжких бед,
                     В оковах лжи, тоски, ожесточенья.
                     О, пробуди в нас честные стремленья,
                     Стряхни могильный сон, восстань, поэт!

                     Твоя душа была звездой блестящей,
                     Твой голос был как светлый вал морской —
                     Могучий, и свободный, и звенящий;

                     Ты твердо шел житейскою тропой.
                     Будь вновь для нас зарею восходящей,
                     Будь факелом над смутною толпой!

                   О, Мильтон, должен жить ты в эти годы!
                   Ты нужен Англии; она сейчас
                   Стоячее болото; в ней угас
                   Дух радости, закал былой породы.

                   Алтарь, перо и меч, очаг, зал, своды
                   Покинул он. В корысти мир погряз.
                   О, к нам приди и подними всех нас,
                   Верни нам доблесть, мужество свободы.

                   Твой дух сиял звездою одиноко,
                   А голос твой звучал прибоем бурь,
                   Свободен, величав, чист, как лазурь.

                   Ты странствовал среди житейских нужд
                   Божественно-светло, но дух высокий
                   Обязанностям низким не был чужд.

                    Как нынче, Мильтон, Англии ты нужен!
                    Она — болото; меч, перо, амвон,
                    Село и замок впали в мутный сон.
                    Мы себялюбцы, и наш дух недужен.

                    Вернись же к нам, дабы тобой разбужен
                    Был край родной и к жизни воскрешен!
                    Пусть мощным, вольным, властным станет он
                    И с добродетелью исконной дружен.

                    С душой, как одинокая звезда,
                    И речью, словно гул стихии водной,
                    Как небо чист, могучий и свободный,

                    Ты бодро-благочестным был всегда,
                    Взвалив на сердце, в простоте безгневной,
                    Убогий труд работы повседневной.

                    Отшельницам не тесно жить по кельям;
                    В пещерах жизнь пустыннику легка;
                    Весь день поэт не сходит с чердака;
                    Работница поет за рукодельем;
                       Ткач любит стан свой; в Форнер-Фелльс
                                                   к ущельям
                       Пчела с полей летит издалека,
                       Чтоб утонуть там в чашечке цветка;
                       И узники живут в тюрьме с весельем.
                    Вот почему так любо мне замкнуть,
                    В час отдыха, мысль вольную поэта
                    В размере трудном тесного сонета.
                       Я рад, когда он в сердце чье-нибудь,
                       Узнавшее излишней воли бремя,
                       Прольет отраду, как и мне, на время.

                     Господень мир, его мы всюду зрим,
                     И смерть придет, копи или расходуй.
                     А в нас так мало общего с природой,
                     В наш подлый век мы заняты иным.

                     Играет море с месяцем златым,
                     Порхает ветер, опьянен свободой,
                     Иль спит и копит мощь пред непогодой.
                     Что нам с того! Мы равнодушны к ним.

                     Мы для всего чужие. Боже правый,
                     Зачем я не в язычестве рожден!
                     Тогда, священной вскормленный дубравой,

                     Я видел бы веков минувших сон.
                     При мне б из волн вставал Протей лукавый,
                     При мне бы дул в крученый рог Тритон.