Вардван Варжапетян - Путник со свечой

Воды Белой реки

Огибают наш город с востока.

На речном берегу

Предстоит нам расстаться с тобой,

Одинокий твой парус

Умчится далёко-далёко.

Словно легкое облачко,

Ветер тебя понесет.

Для меня ты — как солнце.

Ужели же время заката?

Я рукою машу тебе —

Вот уже лодка плывет.

Конь мой жалобно ржет —

Помнит: ездил на нем ты когда-то.

У той дороги,

Что ведет в Гушу,

С тобою, друг,

В беседке я сижу.

Колодец

С незапамятных времен

Здесь каменной оградой

Обнесен.

Здесь женщины,

С базара возвратясь,

Смывают с ног своих

И пыль и грязь.

Отсюда —

Коль на остров поглядишь —

Увидишь:

Белый там цветет камыш...

...Я голову

Поспешно отверну,

Чтоб ты не видел

Слез моих волну.

Любуемся мы,

Как цветы озаряет рассвет,

И все же грустим:

Наступает разлука опять.

Здесь вместе с тобою

Немало мы прожили лет,

Но в разные стороны

Нам суждено уезжать.

Скитаясь в ущельях,

Услышишь ты крик обезьян,

Я стану в горах

Любоваться весенней луной.

Так выпьем по чарке —

Ты молод, мой друг, и не пьян:

Не зря я сравнил тебя

С вечнозеленой сосной.

Тихий дождик окончился.

Выпито наше вино.

И под парусом лодка твоя

По реке полетела.

Много будет тебе на пути

Испытаний дано,

А вернешься домой —

Там слоняться ты станешь без дела.

Здесь, на острове нашем,

Уже расцветают цветы,

И плакучие ивы

Листву над рекою склонили.

Без тебя мне осталось

Сидеть одному у воды

На речном перекате,

Где вместе мы рыбу удили.

Здесь душу ранит

Самое названье

И тем, кто провожает,

И гостям.

Но ветер,

Зная горечь расставанья,

Все не дает

Зазеленеть ветвям.

Я учителя Мэн

Почитаю навек.

Будет жить его слава

Во веки веков.

С юных лет

Он карьеру презрел и отверг —

Среди сосен он спит

И среди облаков.

Он бывает

Божественно пьян под луной,

Не желая служить —

Заблудился в цветах.

Он — гора.

Мы склоняемся перед горой,

Перед ликом его —

Мы лишь пепел и прах.

Мы перед разлукой

Хмельны уже несколько дней,

Не раз поднимались

По склонам до горных вершин.

Когда же мы встретимся

Снова, по воли своей,

И снова откупорим

Наш золоченый кувшин?

Осенние волны

Печальная гонит река,

Гора бирюзовою

Кажется издалека.

Нам в разные стороны

Велено ехать судьбой —

Последние кубки

Сейчас осушаем с тобой.

В конце концов для чего

Я прибыл, мой друг, сюда?

В безделье слоняюсь здесь,

И некому мне помочь.

Без друга и без семьи

Скучаю, как никогда,

А сосны скрипят, скрипят

По-зимнему, день и ночь.

Луское пью вино,

Но пей его хоть весь день —

Не опьяняет оно:

Слабое, милый друг.

И сердце полно тоской,

И, словно река Вэнь,

Безудержно, день и ночь,

Стремится к тебе — на юг.

Ты, старый друг,

Ушел в загробный мир,

Где, верно,

Гонишь ты вино опять.

Там нет Ли Бо,

И кто устроит пир?

Кому вино

Ты станешь продавать?

У самой моей постели

Легла от луны дорожка.

А может быть, это иней? —

Я сам хорошо не знаю.

Я голову поднимаю —

Гляжу на луну в окошко,

Я голову опускаю —

И родину вспоминаю.

Слышу: яшмовой флейты музыка,

Окруженная темнотой,

Пролетая, как ветры вешние,

Наполняет Лоян ночной.

Слышу «Сломанных ив» мелодию,

Светом полную и весной...

Как я чувствую в этой песенке

Нашу родину — сад родной!

Как часто я слушал

Кукушек лесных кукованье,

Теперь — в Сюаньчэне —

Гляжу на «кукушкин цветок».

А вскрикнет кукушка —

И рвется душа от страданья,

Я трижды вздыхаю

И молча гляжу на восток.

В горах Востока

Не был я давно,

Там розовых цветов

Полным-полно.

Луна вдали

Плывет над облаками,

А в чье она

Опустится окно?

Уехал мой муж далеко, далеко

На белом своем коне,

И тучи песка обвевают его

В холодной чужой стране.

Как вынесу тяжкие времена?..

Мысли мои о нем,

Они все печальнее, все грустней

И горестней с каждым днем.

Летят осенние светлячки

У моего окна,

И терем от инея заблестел,

И тихо плывет луна.

Последние листья роняет утун —

Совсем обнажился сад.

И ветви под резким ветром в ночи

Качаются и трещат.

А я, одинокая, только о нем

Думаю ночи и дни.

И слезы льются из глаз моих —

Напрасно льются они.

Смотри, как ветви ивы

Гладят воду —

Они склоняются

Под ветерком.

Они свежи, как снег,

Среди природы

И, теплые,

Дрожат перед окном.

А там красавица

Сидит тоскливо,

Глядит на север,

На простор долин,

И вот —

Она срывает ветку ивы

И посылает — мысленно —

В Лунтин.

Сколько дней мы в разлуке,

Мой друг дорогой, —

Дикий рис уже вырос

У наших ворот.

И цикада

Смирилась с осенней порой,

Но от холода плачет

Всю ночь напролет.

Огоньки светляков

Потушила роса,

В белом инее

Ветви ползучие лоз.

Вот и я

Рукавом закрываю глаза,

Плачу, друг дорогой,

И не выплачу слез.

Перевод А. Гитовича

С. 267 Лу Ян — герой древности. По преданию, когда он воевал с царством Хань, битва еще продолжалась, а солнце стало заходить, он взмахнул копьем, солнце вернулось обратно на сто ли (1 ли = = 576 м).

С. 268 У и Юэ — древние царства на юго-востоке страны.

Се Тяо (464—499) — знаменитый поэт, был губернатором в Сюаньчэне.

«На юге» некогда Ван Цань всходил... — В одном из стихотворений известный поэт Ван Цань (177—217), спасавшийся от мятежа, писал: «На юге поднимаюсь на Балинскую гору, оборачиваюсь, смотрю на Чанъань».

С. 269 Горы Лушань — в нынешней провинции Цзянси, знамениты своими пейзажами. Здесь в эпоху династии Тан (618—907) было много храмов, монастырей, скитов отшельников.

Пик Пяти Стариков — находится к юго-востоку от главной вершины горы Лушань.

С. 270 Чистая река (Цинси) — в нынешней провинции Аньхуэй, получила название благодаря прозрачности своих вод.

Синьань — река, также знаменитая прозрачностью вод.

Крик обезьян в китайской поэзии является символом глубокой тоски.

С. 271 Боди — город на высоком берегу Янцзы, в нынешней провинции Сычуань. Поэт воспевает быстрое течение в верховьях Янцзы, в районе трех знаменитых ущелий.

Скала Нючжу — на берегу Янцзы. В эпоху Южной династии Цзинь (265—419) генерал Се Шан, знаменитый «покоритель Запада», услышал, как Юань Хун, тогда еще неизвестный поэт, лунной ночью в одиночестве читал свои стихи. Генерал призвал его и похвалил стихи, чем и положил начало его известности.

С. 272 Юань Дань-цю — даос-отшельник, друг Ли Бо.

С. 274 Покрытые инеем колокола — Согласно легенде, на горе Фыншань было девять колоколов, которые сами начинали звучать, когда на них оседал иней.

С. 274 Гора Пэнлай — даосский рай; по повериям древних китайцев, находится на острове в Восточном море.