class="v">что прошёл старик
с такою разветвлённой бородою
и умный и, должно быть, исчезавший,
и мудрые ботинки у него
и плащ от лица
маленькой девочки
почти ещё не женщины
он в воздухе
проплыл, как бабочка,
и глупая, и еврейская,
и жаркая,
и с большими
глазами на теле
Вот белые свитера
этой весной под горло
мелькают, как больничные повязки
У всех внезапно заболело горло
Во всех учреждениях страны
во ВГИКе, в КаГэБэ,
ВэЭлКаЭсЭм,
МООП, и прочих ещё многих
В ГУМе, в ЦУМе,
на заводах, в журнале
Недра носят эти даже
такие свитера были в продаже
Нет, свет был изумлён, скопирован
смеялся он и ел пирожки
А между деревьев выступало
Белое длинное тело реки
Река оставляла огороды сбоку
и там за заборами в круглую землю
Руки тётей Люб и бабушек Настасий
Деда Петра и Евгения Жёлудя
бросили семена редиса и лук, и лук
Сколько помидоров, мазут проплывает
Сколько будет на этих клочках ползучек
Вечером дети поломают ограды
из проходящего лесу выйдут воры
На тёмные туфли нападут из-за лавок
Будет почти смертельный бой
Пьянящую Наташу оторвут от Виталия
и с шёпотом, с шорохом повлекут за собой
Несомненно, свершится групповое изнасилование
или может быть, даже два
слишком уж, слишком уж заманчиво
пролегает вдоль леса тропа
Бедная чахлая чащоба
Днём тут не скроешь фигуры в листве
Но ночью стволы наплывают и вместе
Безумный дворец образуют собой
Та, которая прежде звалась Наташей,
Станет красивым телом в дождливом лесу
чтобы через время измученным телом
пробираться к воде, волоча, волочась
«В темноте коричневых растений…»
В темноте коричневых растений
протянулись витые стебли́
До конца боишься всё же изучать
Нет ли там ли ямы у земли
Кто живёт в той узкой личной яме
руку ты на привязи держи
может, полна яма пауками
иль животным мягким, как желе,
Не утонет в нём твоя рука ли,
чтоб потом ужасная назад
Лучше мне из леса подаваться
в сторону дороги — там огни
Боже мой, куда уйдут скульптуры,
кто же будет их оберегать
Стихи из аукционного дома «Литфонд»
Родился в 1943 году в городе Горьком на великой русской реке — Волге. Однако большую часть жизни прожил на Украине — в городе Харькове.
Окончил среднюю школу. Затем работал. Во множестве мест. Вот некоторые из них: монтажником-высотником, выращивал чай на Кавказе, был официантом и поваром, обрубщиком — 1,5 года в литейном цеху, грузчиком на продовольственной базе, книгоношей, начинал и бросал учиться в высшем учебном заведении.
Первые стихотворения — в 15 лет. Подражал Брюсову и Блоку. Очарование Блока счастливо соединилось с окружающими старыми деревянными домами, спрятанными в пышной украинской зелени. Позже увлечение стихами было забыто — я жил, ездил, влюблялся, тяжело переживал, если не любили (а так бывало чаще всего). Жил и у тёплого Чёрного моря и у нетёплых морей тоже жил. Писал иногда, но плохо и нерешительно. В 1966 г. вернулся в Харьков, устроился работать в книжный магазин — там познакомился с поэтами — некоторые меня поразили. Сказал себе: неужели я не могу так! Попробовал, поискал. С 1967 г. считаю себя поэтом. Тогда же посчитал нужным жить в Москве. Приехал. Живу. У меня мало поклонников, но это только увеличивает мои силы.
Сара Абрамовна Вульф
укрупнила свой бюст
Она по траве ходила
и хлеб замечательный ела
По чужбине ездил в лимузине
и была жена в корзине
на голову надели дождь
и застегнулись поросёнком
Сара Абрамовна Вульф
ухотела поесть
надоело пожить
ухотела поесть
укротители гвоздь
укокошили кошку
хохот сзади стоял
и плевал на дорожку
К некому водному типу
пришёл и железный тик
и солнечно прыгают часы
кидаясь из стороны в сторону
нам песни нужны и часы
и золотые огни
а ветер стучит за шампанское
ты весь, ты весь заплати
и в каждом земном глазу
имея огромный язык
я верю что я привезу
три полотняных зари
холод едет с утром
милая сбила мозг
в траве величаво вор
запрятался с головой
возчик возник как бог
он назывался страх
вора зелёный глаз
в травы упал, скользнул
«Коровы круги совершают свои…»
Коровы круги совершают свои
Нам нужен сегодняшний гений
И Бурич бурый как деревья
Целует Луизу нагишом ом ем
Хи
Хи-хи
Ля
Ля-ля
Две копейки три рубля
Бороды имеют силу
Моль ляжет под землёй
я имею три дороги и четыре колеса
Хи-ха
Ух-а
и четыре молока
и четыре голоса
голодают молча
и сегодня группа
пурх-пурх
попаримся с веничком
ельничком березничком
где работают там гадят
А она захочет жрать.
«Проведи маслянистыми глазами…»
Проведи маслянистыми глазами
По головам сидевших евших
Мой друг уже он к выходу стремится
В размерах сокращаясь сокращаясь
мои руки как червяки
нападают на хлеб и сало
я и сам на сало похож
цветом белым щеки и носа
