Ознакомительная версия.
И с хандрою незнаком!
У кого духовный голод,
Входит в образ богомола
И дуэтом или соло
Точит острые ножи,
Кто душой и телом молод,
Тот хватает серп и молот,
Враг зарезан, враг расколот,
Враг бежит, бежит, бежит!
Шел монах за подаяньем,
Нес в руках горшок с геранью,
В сумке – палку с острой гранью,
Цеп трехзвенный и клевец.
Повстречался с пьяной дрянью,
Ухватил за шею дланью,
Оторвал башку баранью –
Тут и сказочке конец!
– Нежнее плети я,
Дешевле грязи я –
В канун столетия
Доверься празднику.
– Милее бархата,
Сильней железа я –
Душой распахнутой
Доверься лезвию.
…Левая рука – правою,
Ложь у двойника – правдою,
Исключенье – правилом,
Лакомство – отравою.
Огорчаю?
Нет! –
радую…
– Червонней злата я,
Из грязи вышедши –
В сетях проклятия
Доверься высшему.
– Святой, я по морю
Шел, аки по суху –
Скитаясь по миру,
Доверься посоху.
…Правая рука – левою,
Шлюха станет королевою.
Трясогузка – лебедью,
Бедность – нивой хлебною.
Отступаю?
Нет! –
следую…
– Возьму по совести,
Воздам по вере я,
На сворке псов вести –
Удел доверия.
– Открыта дверь, за ней –
Угрюмый сад камней.
Мой раб, доверься мне!
Не доверяйся мне…
…в зеркале глаза – разные.
Позже ли сказать?
Сразу ли?!
Словом или фразою,
Мелом или краскою?
Сострадаю?!
Нет! –
праздную…
БАЛЛАДА ПЕСНИ ПОД ВИСЕЛИЦЕЙ
Его три раза вешали,
Три раза отпускали,
Да ну поэта к лешему! –
До дырок затаскали.
О бабах, что ли, брешет он?
Так это ж вор в законе!
Ходили слухи грешные
О Франсуа Вийоне.
Сто раз бывал под пыткою
По делу и без дела,
За душу слишком прыткую
Ответ держало тело.
Гуляй, эпоха, веселись,
Рви с языка слова!
В тени высоких виселиц
Шатался Франсуа.
Поэту кушать хочется,
Поэту выпить хочется,
Поэты так же корчатся
От боли, как и прочие,
А как поэтов вешают
Под колокольный звон!
К чему потомков вмешивать?
Не правда ли, Вийон?!
Года средневековые,
Простые да хорошие,
Слова цепями скованы,
Слова в застенок брошенны,
Была у инквизиции
Святейших подлецов
Почтенная традиция –
Плевать словам в лицо.
Наш век давно не каменный,
Труднее понимать его,
Одни Вийоны в камерах,
Другие – в хрестоматии.
К чему перемывать белье
Всемирного сортира?
Да ну ко всем чертям ее!
Изыди, сгинь, сатира!
Поэту кушать хочется,
Поэту выпить хочется,
А дуракам хохочется,
А головы морочатся,
Гуляй, эпоха, веселись,
Рви с языка слова!
Пока поют у виселиц,
Считай, что ты жива!
БАЛЛАДА ОПЫТА или БУДЬТЕ, КАК ДЕТИ…
I
Ребенок любит фильмы про войну.
Команчи бьют ковбоев, те – шерифа,
Шериф схватился с рыцарем Айвенго,
Айвенго рубит шашкой Робин Гуда,
А Робин Гуд стреляет из базуки
В джедая, что свой лазер обнажил
И лазером наотмашь полосует
Трех Бэтменов.
Но позже, во дворе,
Ребенка лупит толстый одноклассник,
В песке и грязи густо изваляв,
Украсив синяками, – и ребенок
Бежит домой, сморкаясь и рыдая,
Чтоб целый вечер фильмы про войну
Смотреть.
Я, стоя за его спиной,
Печально улыбаюсь. Но мой опыт
Ему – ничто. Он любит про войну.
II
Гроза за горизонтом – немая.
В молчании небесных страстей
Не опытом, – умом понимаю:
Как больно умирать на кресте.
Когда уже не муки, а мухи
Жужжат над обезумевшим ртом,
Когда не серафимы, а слухи
Парят над одиноким крестом,
Когда ни упованья, ни веры,
А гвозди и терновый венец,
Когда не ангел – легионеры
Торопят равнодушный конец,
И больше ни апреля, ни мая,
Набат в виске взорвался и смолк…
Не опытом, – умом понимаю.
А опытом не смог бы.
Не смог.
"Увы! – где прошлогодний снег…"
Франсуа Вийон
Ножки в тазик опущу
С теплою водой,
Всех обидчиков прощу, –
Добрый, молодой, –
Хлопну рюмку коньяку,
Тихо мудрость изреку,
Например:
"Кукуй, кукушка!
Скучно суке на суку!.."
Миру – мир, козлу – капуста,
Доминошке – "дубль-пусто",
Ах, приди, моя Августа,
Разгони печаль-тоску!
Ножкам в тазе трын-трава,
В радио – Кобзон,
За окном в снегу трава,
Значит, есть резон
Хлопнуть бодро по второй,
Уяснить, что я – герой,
И отчалить по сугробам
Поздней зимнею порой.
Мы свои права качали
В романтической печали,
Где, Августа, локон чалый?
Где любовный геморрой?!
Ножки в тазик с кипятком,
Душу – на ледник,
С симпатичным коньяком
В доме мы одни,
Что хандра мне? Что мне грусть?
Я от грусти этой прусь,
Я коньяк заем капусткой –
Ох, люблю капусткин хруст!
Мама стекла мыла в раме,
Звонки бубны за горами,
Нет – лоточникам во храме!
Свята Киевская Русь!
Допиваешь? Допивай!
Баю-баю-баю-бай…
Я плыву на корабле,
Моя леди,
Сам я бел, а конь мой блед,
То есть бледен,
И в руке моей коса
Непременно.
Ах, создали небеса
Джентельмена!
Нам не избежать молвы,
Моя леди,
Я ведь в саване, а вы –
В старом пледе,
То есть оба не вполне
Приодеты.
Я скачу к вам на коне:
Счастье, где ты?!
На крыльцо ступлю ногой,
Моя леди,
Вот для леди дорогой
В рай билетик,
Попрошу вас неглиже
В кущи сада…
Что? Ошибся? Вы уже?!
Ах, досада!
Расседлаю я коня,
Моя леди,
Не сердитесь на меня,
Мы не дети,
Над могилкою звезда,
Ночь покойна…
Ну, бывает. Опоздал.
Что ж такого?
Я не знаю, какая строка обернется последней,
На каком из аккордов ударит слепая коса,
Это вы – короли; я – наследник, а может, посредник,
Я – усталое эхо в горах. Это вы – голоса.
Перекрестки дорог – узловатые пальцы старухи,
Я не знаю, какой из шагов отзовется бедой,
Это вы – горсть воды; я – лишь руки, дрожащие руки,
И ладони горят, обожженные этой водой.
У какого колодца дадут леденящей отравы,
Мне узнать не дано, и глоток будет сладок и чист,
Это вы – соль земли; я – лишь травы, душистые травы,
Вы – мишень и стрела, я – внезапно раздавшийся свист.
От угрюмых Карпат до младенчески-сонной Равенны
Жизнь рассыпалась под ноги звоном веселых монет,
Вы – горячая кровь; я – ножом отворенные вены,
Вы – июльское солнце, я – солнечный зайчик в окне.
День котомкой висит за спиной, обещая усталость,
Ночь укроет колючим плащом, обещая покой,
Это вы – исполины; я – малость, ничтожная малость,
Это вы – гладь реки, я – вечерний туман над рекой.
Но когда завершу, упаду, отойду в бездорожье,
Замолчу, допишу, уроню, откажусь от всего,
Вас – великих! могучих! – охватит болезненной дрожью:
Это он, это мы, и какие же мы без него…
Жизнь шута
Прожита.
Бубенцом не спугнуть панихиды.
Ни меча,
Ни щита,
Нищета – и под сердцем змея.
Жизнь шута –
Чушь. И та
Не в тени Громовержца эгиды,
А под сенью
Креста.
Приглядись: это ты. Это я.
Жизнь царя –
Все зазря.
Оградит ли дворец от Курносой?
Скучен прах –
В янтарях,
В позолоте чудесной парчи.
Жизнь царя,
Говорят,
Хороша – ни пинков, ни разносов,
А заря
Сентября.
Если знаешь другое – молчи.
В чем печаль
Палача?
Ознакомительная версия.
