Слон на площади Бастилии
Перевод В. Швыряева
{260}
Когда-то, тараща глаза бойниц,
Царила Бастилия здесь,
В немых подземельях своих темниц
Теша палачью спесь.
Однажды народ (да хранят века
В памяти день святой!)
Ее, как зловещего червяка,
Своей раздавил пятой.
Хоть мы исполнены почтенья
К святым заветам старины,
Но предрассудкам, без сомненья,
Повиноваться не должны.
И вот для того, чтоб место занять,
Пустое на тот момент,
Новый Пракситель решил изваять
Диковинный монумент.
Так родился этот гипсовый миф,
Слон, дурацкий на вид,
В полой утробе своей приютив
Крыс водяных синклит.
Хоть мы исполнены почтенья
К святым заветам старины,
Но предрассудкам, без сомненья,
Повиноваться не должны.
Был только комедией этот урод.
Не завиден его удел:
Сначала над ним смеялся народ,
Затем он ему надоел.
Ведь даже у нас приедается смех.
(Вольтер ханжой воскрешен!)
Дразнить же предместья — смертельный грех.
К чему переть на рожон?
Хоть мы исполнены почтенья
К святым заветам старины,
Но предрассудкам, без сомненья,
Повиноваться не должны.
Развалина эта была снесена.
(Крысы сменили дом.)
И можно было увидеть слона
Лишь на картинах потом.
И там, на площади, где толпа
Рычит, как голодный зверь,
Когда идея еще слепа, —
Колонна стоит теперь.
Хоть мы исполнены почтенья
К святым заветам старины,
Но предрассудкам, без сомненья,
Повиноваться не должны.
Память храня о трагических днях,
К небу она растет,
И статую гения в облаках
Ее пьедестал несет.
По цоколю бродит могучий лев.
Из бронзы изваян он.
Чужды ему ненависть, ложь и гнев.
Свобода — его закон.
Хоть мы исполнены почтенья
К святым заветам старины,
Но предрассудкам, без сомненья,
Повиноваться не должны.
Смерть никого не пощадит
Перевод Вал. Дмитриева
{261}
Ужель погибнем мы? Друзья, не все равно ли —
Жить или умереть? Хватило б только воли!
Веленью божьему мы следовать должны,
Должны смести врагов, что злобою объяты!
Так укрепление в штыки берут солдаты,
Им пули не страшны.
Готовьтесь победить в бою последнем, яром!
Европа целая охвачена пожаром…
Германец и француз, венгерец и валах, —
Сплотимся, смелые, в союз нерасторжимый,
В очах у нас горит огонь неугасимый,
Мечи блестят в руках.
Нам деспот с севера грозит, войска торопит.
Но солнце яркое снега и лед растопит!
Уже его коня хватает под уздцы
Свобода юная… Пылают взоры гневом,
И песня слышится с воинственным припевом…
Вперед, о храбрецы!
Скатилась голова Капета
И Робеспьера голова.
Наполеону участь эта
Грозила… Спасся он едва.
Людовик — тот скончался дома,
Но Карл в смятении бежит.
Его судьба Луи знакома…
Смерть никого не пощадит!
Победно шествует по свету
Республика… Она грозна,
Дворца теперь такого нету,
Где эта поступь не слышна.
Но кучка деспотов стакнулась…
Уже республика скользит
В крови июньской… Пошатнулась…
Смерть никого не пощадит!
О, смерти вестники, летите,
Летите, стаи воронья!
Гонцы зловещие, спешите
Теперь в полночные края!
В Париж, Милан из скорбной Вены
Тяжелый запах долетит,
Сбегутся к падали гиены…
Смерть никого не пощадит!
И в окровавленных столицах
Царят порядок и покой,
И на кресте теперь томится
Христос не прежний, а другой.
Тираны, вспомните восставших
И весь бесчисленный синклит
Героев, за свободу павших…
Смерть никого не пощадит!
Приплыли грозные фрегаты,
И сыплется свинцовый град,
И стали лопаться гранаты,
Как перезрелый виноград.
Сицилии готовит узы
Ее король-иезуит.
Австрийцам помогли французы…
Смерть никого не пощадит!
Но все ж народ — глядите — новый
Рожден свободой… Слава ей!
И голос Венгрии громовый
Рычанья львиного грозней.
Хоть полчища врагов несметны,
Народ венгерский победит,
Отваги полон беззаветной…
Смерть никого не пощадит!
За Мессенгаузера, Блюма{262}
Готовы мстить Дембинский, Бем…{263}
Отважного Кошута дума
Близка, понятна венграм всем,
Уже взялся Гёргей за саблю,
Уже Перцель к нему спешит…
Нет, силы венгров не ослабли!
Смерть никого не пощадит!
О, Гогенцоллерны, Бурбоны,
Романов, Габсбург! Час пробил,
Повсюду низвергают троны,
Неукротим предместий пыл.
Нигде от ярости народной
Не скрыться вам! Она кипит…
Так небесам самим угодно.
Смерть никого не пощадит!
Рим, возродись и верь надежде!
Тебя великий ждет удел.
Свободен будешь ты, как прежде,
Недаром муки ты терпел!
Пошли французы против воли
В поход, и совесть их стыдит,
Сердца сжимаются от боли…
Смерть никого не пощадит!
Но день настал, Париж проснулся,
Сигнал к восстанию дает.
Лицом к врагам он повернулся,
Он победит или умрет!
Лжецы, предатели в тревоге:
Возмездье близкое грозит.
Проснулся лев… Эй, прочь с дороги!
Смерть никого не пощадит!
Реакция, твои миазмы
Способны отравить умы…
Но, полные энтузиазма,
Гнилую топь осушим мы.
Та гниль опаснее холеры,
Но нас ничто не устрашит,
Мы полны мужества и веры…
Смерть никого не пощадит!
Песня крестьян
Перевод Вал. Дмитриева
{264}
Когда республика явилась
При блеске молний февраля{265}
Во всеоружье, — превратилась
В костер пылающий земля.
В долинах наших расцветало
Свободы древо, чью красу
Сгубил Июнь, как будто мало
Налога — девять лишних су!
И Жан Бедняк взывает страстно,
Одною думой обуян,
К тебе, далекой и прекрасной:
«Приди, республика крестьян!»
Увы, огонь лишь слабо тлеет
Под холодеющей золой.
Кредит, торговля — все хиреет,
Работы нет, во всем застой.
И длится кризис. Как тисками,
Он революцию сдавил.
Луи-Филипп был изгнан нами,
Наполеон его сменил.
И Жан Бедняк взывает страстно,
Одною думой обуян,
К тебе, далекой и прекрасной:
«Приди, республика крестьян!»
Наполеон вновь нами правит,
Уже не прежний, а другой.
Хлеба под снегом он оставит,
Овец отдаст он стае злой.
Хоть зарится несытым оком
Орел на мост Аркольский вновь,{266}
Все ж стал смирней, ощипан роком,
Остыла корсиканца кровь…
И Жан Бедняк взывает страстно,
Одною думой обуян,
К тебе, далекой и прекрасной:
«Приди, республика крестьян!»
Мы ждали долго… Ждать ли доле?
Кто нашу Францию спасет
В те дни, когда стремленье к воле
Всех нас к оружию зовет?
Наш клич к солдатам, горожанам:
«Под вашим стягом в этот час
Найдите место и крестьянам,
Серпы и косы есть у нас!»
И Жан Бедняк взывает страстно,
Одною думой обуян,
К тебе, далекой и прекрасной:
«Приди, республика крестьян!»
Что нужно черно-белой своре?
Нас натравить на парижан,
Пролить, как в Польше, крови море,
Закабалить опять крестьян…
Не выйдет это! Смерть тиранам!
Ростовщики, ваш минул час!
Хозяевами стать пора нам,
С рабочими объединясь!
И Жан Бедняк взывает страстно,
Одною думой обуян,
К тебе, далекой и прекрасной:
«Приди, республика крестьян!»
Земля, ты сбросишь рабства цепи,
Нужды исчезнет кабала.
Преобразит холмы и степи
Наш общий труд, — ему хвала!
Впервые он на пир обильный
Зовет голодных бедняков.
Багряный сок течет в давильне,
И хлеб для каждого готов.
И Жан Бедняк взывает страстно,
Одною думой обуян,
К тебе, далекой и прекрасной:
«Приди, республика крестьян!»
