Пропали годы…
Может, и вся жизнь.
Что слёзы лить, скуля щенком забытым?
Постой на горке,
После – оглянись:
Не стал твой сын, к несчастью, деловитым.
Вот снова март сугробы набросал
И тут, и там, – забыв о вешней лени.
Сугробы кажут дачникам оскал,
Путь преградив к безденежной деревне.
И не проехать, – то есть не войти
В родимый дом – душе твоей в угоду.
Шофёр, затор попробуй разгрести
Чужим совком, подсунутым уроду.
памяти бориса бочкова,
участника великой отечественной
Припав к таинственной природе,
Саму себя в свой век храня,
Не забывала о народе –
Считай, закаливал меня.
И, может, вышел он из пепла
Неостывающей войны
Не для того, чтоб я ослепла
В бесстрашье здешней тишины.
Бывает тишь весны твореньем:
Спускаюсь с ветхого крыльца
В сад, где ветвится сердце
с креном
К земле, – по замыслу творца.
А ввысь летят дымы – подобье
Дыханья зимнего в ночи.
…И даже там – войны надгробья
Все в звёздах, – к вечности ключи.
* * *
Не хочу с весною расставанья.
Лишь не захлебнуться бы водою,
Что сметёт в экстазе снеготаянья
Всё с пути, – и унесёт с собою.
Буду ждать назойливых и хилых
Комаров и сереньких букашек,
Что живут не в собственных квартирах,
А в подвалах всех многоэтажек.
А другие – пусть уж копошатся
В травушке и сочной, и зелёной.
В «нулевых» – «крутыми» называться
Приучились в жизни приземлённой.
Каждому – своё… Но было б лучше,
Если бы все в счастье проживали,
А о том, что берег правый – круче,
Ветреные ласточки не знали.
И тогда б в луче – прямой, отвесный! –
Из песка и глины белой-белой
Строили б чертог:
чертог небесный
Для крылатых жителей Вселенной.
* * *
Владимиру Жильцову
Не печалясь,
Ушёл, как положено магу.
Надоело о счастье в стране говорить,
Где однажды ты сам
Потерял в голом поле отвагу
Быть с забралом, с доспехами рыцаря быть.
Ты ли был на коне?!
По земле ты ступал, тяжелея
Телом пахаря,
Зёрна оставив мечте.
Станет полночь, в тепле
Звёзды вешние сея,
Одеваться в туман,
Належавшийся впрок в борозде.
И черёмухи цвет
Не покажется снегом последним,
А прикинется инеем, лёгшим на синий висок.
…А ещё говорят,
Что на старости юностью бредим,
Что – ложится костьми
Не за что, ибо жизни своей поперёк.
* * *
На тропке – костёр из засохших ветвей:
Остаточки старого сада.
На той же сосне прёт из трещины клей:
Считай, что за старость награда.
Жевала в некормленом детстве смолу –
Вкуснее любой карамели!
…А жадный вьюнок – затаился в углу,
Его извести не сумели.
На то он и прозванный дедами «вьюн»:
Свободен в любую эпоху.
Затмению солнц и затмению лун
Угоден, – без думы засохнуть.
Питается соками зрелых корней,
Что в поте лица добывают
И «ягоды волчьи», и бедный кипрей, –
А сам себе всласть поживает.
* * *
Век несётся столь стремительно! –
Нам его не обуздать.
Верю солнышку –
медлительно
Стало в Волгу западать.
Светит, будто прокажённое! –
Все сожжёт и… трын-траву.
В день войны его лишённая,
Вовсе в дыме проживу.
Мне не весело, не радостно.
Крот приполз на солнцепёк:
На конце сухого августа
Ищет тонкий ручеёк.
Ручеёк едва ли сыщется –
Скрылся в гари дымовой.
…Мне – как в день последний пишется:
Водит жизнь моей рукой.
* * *
Вчерашний дождь – дитя прогноза –
Не состоялся, хоть ждала.
Опасной засухи угроза
Своё – реальное! – взяла.
На волю вылезли соседи –
Полить из бочки огурцы,
Которых – пруд пруди…
Намедни
Так расплодились, стервецы!
А жаль не их, скорее – руки,
Что напрягались каждый день,
Покамест засухи-разрухи
Над садом властвовала тень.
МОБИЛЬНИК
Стучит в окно полночный ливень,
То бросит в жар, то бросит в дрожь.
Мобильник снова не мобилен:
Звонит, а слов не разберёшь.
Не всё сказал? Доскажет после.
А может, думал, да не вслух?
Глаза мне застят молний грозди,
А гром – как будто бы потух.
А что ещё? Скрипит крылечко:
Разбилась вдребезги доска.
…Что за стеною ливня
речка
Гудит, – проблема для виска.
Весь напряжён… И жила вздута,
И боль пройдёт наверняка.
…А не пройдёт, – дождётся утра,
А я – из космоса звонка.
* * *
Видно, время забыть
Мне под солнцем последнее место.
Остаюсь при своих,
Напитавших мне сердце дождях.
Я пока не наседка:
Слетевшая в полночь с насеста! –
Закудахтала всё же спросонья,
Вернее сказать, впопыхах.
Я ещё поборюсь
С одолевшим на час невезеньем.
А быть может, мой опыт –
Для многих заветный урок.
Дождик бьётся – и пусть! –
О крылечко с отчаянным рвеньем
И промочит насквозь
Тот, просевший уже потолок.
И останется мне –
Как святое доверие к жизни –
Эта в полночь размытая,
Серая тема пятна,
У которой лицо –
С несомненною долей харизмы, –
А дождливая тень
Еле-еле неверью видна.
МУЖЧИНЕ-ПОЭТУ
О женщинах,
Мужчин сильнее силой,
Едва ль напишет крепкое перо.
О ней – твоей единственной и милой! –
Расскажешь жизни… если рассвело.
Дождись, поэт,
Луча сквозь гущу теми,
Хотя к глазам закатное пятно,
Приблизившись,
закажет путь поэме,
Где нет конца, его сведя на дно.
Бессилие воинственного века
Сгодится, чтоб упрочилась хула.
…А милая – замысливает
с века
Переселить в покои снов крыла.
* * *
От свалившейся с неба усталости,
От напавшей на местность жары
Мне, безликой, пригрезится в августе
Листопад из вишнёвой коры.
Просыпается слово дремотное
И глаза, что на месте сыром.
…А строка оказалась короткою –
Зашагала к зиме напролом.
К ней, к зиме, как к Отчизне привыкшая,
Ожидаю, когда запуржит.
…Если кинусь за зимнею вишнею,
То, пожалуй, она закровит.
бомжи
Роковыми часы покажутся:
Эту ночь проживу с трудом.
…А потом – и стихи улягутся,
На покой уйдут, в бурелом.
Были дни посветлей – магнитные:
Солнце – дикое, вырви глаз!
Остальные – теперь забытые,
Видно, бывшие в самый раз.
Вновь в цене на Руси погосты.
Вам, лежащим в земле сырой,
В тесноте – не в обиде! –
просто
Знать, как действует домовой.
Окопался в избе заброшенной.
…Вот напрягся – пришли бомжи.
Закусь им досталась задёшево:
Подпиталися и – лежи!..
* * *
По земле бездыханной кочуя,
Вожделея прозрачной воды,
Кто до цели дошёл,
окочурясь
От надежд, их сочтя за труды?
Не елейные запахи рая,
И не яблочки в райском саду, –
Я земле, от себя предлагая,
Дам печаль, если вправду найду.
Только влажное таинство строчек,
Растворяя каменья нутра,
В горле кляп превращает в песочек,
По которому речь потекла.
* * *
Конец жары, а я тому не рада.
Что ждёт старуху в будущем, потом?
Цепь-вереница чудо-листопада
И ветер с лисьим огненным хвостом?
Как ей дойти ногами до сарая,
Шагнув в хаос с родимого крыльца,
Чей скрип ночами душу надрывает
Продуманным предчувствием конца?
* * *
Останусь ли в сердце твоём,
А не в строчках?
Здесь каждый способен
Сквозь строки читать.
…Осенний закат над сосною –
Короче,
Чем пламя восхода,
Чтоб глаз напрягать.
«Забудь о восходе», –
Сосновой вершины
Доносятся сверху простые слова.
Мы все
В неосознанной вере повинны,
Поскольку словами вершит синева.
Как медлят прийти
На Вселенную ливни!
Вот – качка в погоде –
Как на́ море шторм.
Не все
В умозрительной вере повинны,
Но солнышко застило
Нам окоём.
И, может быть,
Песни о жизни не стало б,
Когда б не пугающе гибельный шар,
А солнце в иные миры западало,
Нещадно кровило,
Чтоб выпустить пар.
* * *
Не весело жить в развесёлой Отчизне,
Где каждый избавить себя норовит
От мыслей – пусть нищей, но всё же о жизни
