В ДЕРЕВНЕ СКУЧНОЙ
По-прежнему живу в деревне скучной,
где в мудрость переходит плавно лень,
где только солнце – друг мой неразлучный,
приходит в гости каждый божий день.
Вокруг пейзаж застыл в глазах надолго
без лирики и всяческих примет.
Петух поёт, но лишь из чувства долга
о вечности, приветствуя рассвет.
Здесь даже ум пытливый неспособен
себя занять. Он пуст, как небосклон.
И каждый день себе весьма подобен,
как ропот волн, поющих в унисон.
Крестьянин на поле выходит
и смотрит задумчиво вдаль:
«Озимые вымерзли вроде...
Опять пересеивать... Жаль».
Заводит свой старенький трактор.
Дым сизый валит из трубы.
«Кажись, подгорели контакты.
На цепь не хватает скобы».
Идёт огородом к соседу.
Тот гонит как раз самогон.
Они затевают беседу,
используя местный жаргон.
Потом дегустируют смачно
напиток хмельной не спеша.
Вся комната в дыме табачном.
Парит в эмпиреях душа.
Уходит оттуда под вечер,
бредёт, спотыкаясь, домой.
Он счастлив и где-то беспечен.
Как клёво в деревне весной!
Я устал от чисел скучных,
от прямых, колючих линий.
Я хочу мотивов звучных
и дыханья нежных лилий.
Полночь душная уж скоро,
у меня окно раскрыто.
Стихли в доме разговоры,
все слова уже забыты.
Мысли пусть молчат послушно,
на столе зажгутся свечи.
И молитвой простодушной
я закончу этот вечер.
Кончается зима. Уже расцвёл подснежник
и мир меняться стал со скоростью пике.
Куплю себе очки взамен разбитых прежних,
чтоб лучше видеть пруд и рощу вдалеке.
Я выйду со двора к дороге непроезжей,
где бродит, точно тень, немая тишина.
Вокруг застыл пейзаж – всё то же, что и прежде,
безлюден горизонт, гуляй хоть допоздна.
Я привлекаю слух, и нюх, и зоркость взгляда.
В окрестностях села не видно ни души.
Да, кстати о весне... Тебе весьма мы рады.
Ты приходи скорей родная, поспеши.
Как медленно, плавно, легко и бездумно
плывут облака над моей головой.
Куда мне спешить в этом мире безумном,
когда уже тонко запахло вербой,
когда солнце радостно землю прогрело
и ландыш душистый сияет в траве, –
как символ весны – запоздалой, несмелой,
что бродит в саду между тёмных ветвей.
И шепчет капéль что-то тихо, невнятно,
жалея о белом, сияющем льде.
А солнце бросает лиловые пятна
на снега остатки, что тают везде.
Светлеет. За мшистой оградой
спокойное солнце встаёт.
Остывшему сердцу так надо
весенний, звенящий разлёт.
Уже распускаются почки.
Обильная утром роса.
И снова неровные строчки
ложатся в тетрадь. Небеса
покрыты туманною дымкой.
Как хочется пашне дождя!
И снова любимой тропинкой
брожу, старый сад обходя.
«Об осени было немало написано…»
Об осени было немало
написано, – манит простор.
Но также роняет устало
лес снова багряный убор.
К словам донельзя безразлично
природа жила и живёт.
И снова на лужах привычно
хрустит под подошвою лёд.
Волнистые тучи несутся,
цепляясь за крыши собой.
И хочется снова вернуться
в палящий, полуденный зной.
Мне лета сейчас не хватает,
зелёных и шепчущих трав,
прохладного дождика в мае,
обыденных сельских забав.
Вернуть уходящие тени
нельзя никогда, никогда…
Мы вкус этой жизни не ценим.
И в этом вся наша беда.
«Осень жёлтые листья роняет…»
Осень жёлтые листья роняет,
словно слёзы, на землю кругом.
Журавли собираются в стаи,
до весны покидая свой дом.
Дни короче, а ночи длиннее.
В поле голо, в низинах туман.
Скоро с севера холод повеет
из далёких, заснеженных стран.
Голос ветра поёт безмятежно
песню долгую тихо без слов.
И мерцают так слабо и нежно
звёзды в небе меж чёрных стволов.
Я прощаюсь с обманчивым летом,
понимая, как жизнь коротка.
Вот и дождик приходит с рассветом,
только неба не видно пока.
«С шелестом чуть слышным…»
С шелестом чуть слышным падают листы.
Отцвели, поникли поздние цветы.
Растворяясь в дымке нежно-голубой,
вдаль уходит лето тропкой полевой.
Птиц уже не видно, в роще тишина.
Холодно и грустно. Стала жизнь скучна.
Проплывает в небе крики журавлей.
Возвращайся, лето, только поскорей.
Я тебя, как чуда, буду с грустью ждать,
вспоминать и молча дни перебирать.
И однажды рано, на рассвете дня,
вдалеке зажгутся отсветы огня.
Защебечут птицы, зажурчит ручей,
запоёт, заплачет праздный соловей.
Развернётся снова книга Бытия.
Оживёт природа – оживу и я.
Мой милый друг! Пишу тебе письмо,
в деревне тихой молча прозябая.
Здесь хорошо жить сумрачной зимой,
листы пером беспомощно марая.
Но жарким летом – мухи, комары…
Никак не дописать вторую строчку.
Унынье, скука, приступы хандры;
и водку пью, как сволочь, в одиночку.
Здесь все безлюдно, тихо, как в раю:
гулящий кот, пугливые соседи;
зато покой, – я спешки не терплю,
веду с тетрадью чинные беседы.
Проходят дни, опять тоска и тишь,
шальное солнце катится по кругу.
Ну как же тут, мой друг, не загрустишь
в безмолвный час вечернего досуга…
«Сказать тебе, мой милый брат…»
Сказать тебе, мой милый брат,
я так устал, везде разлад,
кругом всё дорожает.
И жизнь проходит стороной.
Что делать нам с больной страной
никто уже не знает.
Так нравственность упала,
а им все мало, мало…
Молюсь я часто, каждый день;
вот в церковь не хожу, мне лень,
не вижу улучшений.
Читаю Пушкина опять,
но раньше стал ложиться спать, –
в объятья милой лени.
И каждый день смотрю закат,
и этой жизни очень рад.
Но иногда щемит в груди:
что ждет нас завтра впереди?
Уже бушует кризис.
Жена опять всё за своё:
«Ну что за жизнь, кругом жулье…»
Так, женские капризы.
На огороде весь бурьян
посох и по утрам туман.
Вот завтра выборы у нас.
Тот пыл, что прежде, весь угас;
кого избрать, не знаю.
Они все обещают рай,
лишь побыстрее выбирай,
вот и сижу, гадаю.
У нас в деревне, как в стране, –
всё пусто и уныло.
Но я доволен всем вполне,
вчера не лучше было.
«Что-то осень нынче рано наступила...»
Что-то осень нынче рано наступила.
Ветер носится в саду, ломая ветки.
Я в деревне что-то вроде старожила,
типа чижика без крыльев в тесной клетке.
Вот пишу письмо тебе, мой друг заветный:
приглашаю поскучать до лета вместе.
Мы затеем разговор с тобой предметный,
пока куры отдыхают на насесте.
Я полезу в тесный погреб, где хранится
пыльный строй бутылок гордых и солений.
Будем есть и пить, пока не задвоится,
аксиомами стирая пыль сомнений.
Сколько тем пока блуждает без ответа:
о политике, о вечности, погоде.
Мы ж не стоики с тобою, мы эстеты.
И кинзу всегда берём на огороде.
У камина так приятно расслабленье.
Лепестки огня творят волшебную картину.
Мысли вдаль бегут, меняя направленье,
словно в небе ткут лениво паутину.
Понимаю, развлечений не хватает
здесь в провинции и далеко от моря.
Будем ждать, пока весною снег растает
и напьемся просто так, по-русски, с горя.
