ты сова копилка птица глупая
тень диван татары лунь павлин
уж летят степные галки
уж горячей пеной по небу
в шесть мечей сверкают башни
и блестят латинским маслом
волосами щит лазурный
вмиг покрылся как гусёныш
кипите кости в жиже бурной
варенье чёрное в стаканах
уста тяжёлого медведя
горели свечкою в берлоге
они открылись и сказали
"на гуслях смерть играет в рясе
она пропахшему подружка"
чу сухорукие костры
(свиная тихая колхида)
горели мясом. Рысь женилась
<1926>
СЕДЬМОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
однажды человек приходит
в сей трёхлистный свет
словно птичка в поле бродит
или как могучий ветр
озирает скалы долы
деревянные гондолы
смотрит на приятный Рим
и с монашкой говорим
ты монашка я пятнашка
но услыша пули звук
он упал холодной шашкой
весь рыдая на траву
что за горе
но в окно
смотрит море
и темно
он с горы сидит впотьмах
он ласкает росомах
побеги идёт в вокзал
в безоглядную тюрьму
где качается лоза
где создания умрут
быстро падал детский снег
полный ленты полный нег
когда бы жить начать сначала
он молвит в свой сюртук
я б всё печатала рычала
как бы лесной барсук
уже казаки убежали
в углу сияет ангел хилый
и мысли глупые жужжали
над этой ветхою могилой
поспешные минуты
как речи потекли
и звёзды отдалённо
как тучи расцвели
тогда ребёнок молодой
молиться сочиняет
болтает сонной головой
в подушку медную скучает
он плача покидает лес
и южные бананы
колотит точно мутный бес
в сухие жизни барабаны
но скоро вечер наступил
видна пустыня ада
покуда свечкой на пути
не установят сада
что же это стрекоза
нет восток отличный
словно баба егоза
или ветер хищный
и с дворянских сих кустов
нету сумрачных мостов
и в богатой этой печке
всё наклонно всё как в спячке
о похожие столы
мы сказали ветрено выбегая из толпы
по дощечке ветреной
сквозь холодное стекло
выставляя лица
замечает рассвело
умерла столица
и ложася на сундук
и сложивши руки
он как утренний бамбук
умер для науки
грохочи отец и мать
светит зябкий уголок
и торопится поймать
однодневный потолок
выходил поспешно дух
огорошенный петух
и на елях на сосне
как дитя лежал во сне
в неслышном оперении
в тоске и измерении
У м е р ш и й
уж я на статуе сижу
безбрежною листвою
углы прохожие слежу
любезной головою
на это отвечал судья
в кафтане в простыне
в постель посмертную идя
и думал лёжа на спине
что всё-таки она уныла
и на подушке спит бескрылый
над всем проносится поток
над всем проносится восток
<1927>
МИНИН И ПОЖАРСКИЙ
ПЕТРОВ В ШТАТСКОМ ПЛАТЬЕ
П и р о ж н и к. Придушим их.
В е е ч к а (мужской человек. Лениво-лениво). Как же нам и не плакать,
когда мы они взойдут на ступеньку, посидят-поседеют,
они взойдут на другую ступеньку, ещё посидят — ещё поседеют.
Все кудри повылезут — черепа блестеть станут.
Кто же они — а все те, кто носит штаны.
ужели женщины штанов не носят?
штаны у женщин также есть
и им такая ж будет честь
присели и отошли без шинелей
П и — П и р о ж н и к. Где же шляпа?
Г о л у б е н ч и к о в
где вы тучные ребята
пушки воздух теребят
одевайтеся спешите
ветер на шинели спит
свет хвостами шевеля
уж объелся щавеля
и рассвета керосин
в зябкий облак приносил
спят поля. Сон ручью
спят еноты чересчур
К н я з ь М е н ь ш и к о в. Пойду пройдусь мне моя колыбельная песня не нужна.
На ветках пристани я вижу точно бы как бы так.
Хорошо — поди сюда властитель.
Князь Меньшиков подходит.
К н я з ь М е н ь ш и к о в (к нему).
Вот хотел бы я спросить зачем здесь родственник.
К н я з ь М е н ь ш и к о в (к нему). Хотел бы я знать:
кто здесь родственник, уж не я ли.
Ох, какой я знатный.
К н я з ь М е н ь ш и к о в (к нему). Уже ли я не знатный!
К н я з ь М е н ь ш и к о в. И знали впредь.
Входит Ненцов светает и я с сигарой.
М о н а ш к и. Как чуден Днепр при тихой погоде, так ты Ненцов здесь зачем.
Н е н ц о в. Уж не я ли зачем?
Монашки молчат и ушли.
Г р е к о в.
итак я был убит
судьба моя старалась улететь
и многие прохожие летали
усы их словно ласточки сверкали
прохожие уж щурили глаза
и говорили: пробка Казимир и ветошь
была одна там туча как зола
а все другие были словно шведы
и догорает деревянный зал
кончается как немка перочинный лес
тут он и встал и вместе сел
К н я з ь М е н ь ш и к о в. Да город путевой и будто бледный.
П и р о ж н и к. Давай рыбку ловить. Вот вижу я фонарщик бежит и вопит,
а за ним ангел летит и шуршит.
и на глазах урок прочёл
кто барабаном сел на мель
вариться в пушечном жары
лягушки в воду звать того
и кто ж ответить не готов
я Минин говорю им вон
М и н и н входит, озираясь словно щит:
закон часов я знаю вновь
что жирен памятник пучок земли
когда вокруг одна мамзель
одна неметчина её картуз
а Боже мой какой в плечах-то зуд
как в пятках-то щекотно мне
им хорошо бы поумнеть
а то сидят в воротничках
в папахах в галстуке на мерзлячках
П о ж а р с к и й (задумчиво, как бубен):
что шашка лысая моя
уныло жить нам батракам
что шашка тетерев maman
но и она согласна с ним
и он сельдем уже стоит
тут вскоре качка началась
как будто хохот для плеча
Поезд отходит.
Г р е к о в. Где же мой башлык. О Пушкин, Пушкин.
М а ш и н и с т о т п а р о в о з а.
глядел и я на твой башлык
на нём звездами выткан штык
Д е д (из столовой, разбитый барин, цыган). Отойди позабудь свой башлык.
Машенька, дай мне килек, donez муа доску с маком. Ой что же это за цифирь.
М и н и н. (заросши в снегах):
я бестелесный
будто гусыня сидит
и перышки тоски скребёт
Ф а к е л ь щ и к. Я принужден её забыть.
В с е. Будь здоров губернатор.
Г у б е р н а т о р (опрокинувши платок). Будь здорова губернаторская мать.
(Указав кием на два лежащих камешка):
погубили их собратья
затрещит свинцом скамья
ну вот лежу убитый
гляжу на берег еле видный
читаю плесканье копыт
а сам мерцаю от тоски
деревья уж варёные стоят
их листья ходят притаясь
винтовки все что зложены
у ног моих разложены
и месяц пробует в тиши
хотел я пуговку пришить
и в речку бросил плотный щит
как вдруг народ из Риги
как умно говорю
снимите ваши гири
я чистоганом напорюсь
Ч и н о в н и к е г о о с о б ы х п о р у ч е н и й
(на следующее утро после смерти чаю не пьёт всё твердит):
кому китаец или мних
а мне плевать хотелось в н их
и так зигзагом кровь лелась
на сало и на тусклый глаз
людей лежащих на земле
родриго в зыбке спит мамзель
её фердунькой не пугай
она как матушка глупа
очнулся в золоте отец
свеча пошла дымить конец
и ещё что-то всё.
В а р в а р о в а (болтая из колыбели голыми ногами,
так что видны её пышные подмышки и пошлая грудь):
мне дайте мальчика
дитю любви
чтоб мальчик пальчиком
к тому же и пораженцы. Пингвинчики цып, цып, где ваш кролик.
П и н г в и н ы. Мы неизвестно чьи.
Д е д
Варварова взирал я на тебя
когда как частокол меня тошнило
Г р е к о в
но вопли трудных англичан
прорезали могучий воздух
тут сабли взмах уж прорыдал
нянька ходит по ночам
нянька ищет входу
он пальто своё поймал и там уже дыра
он к ней та — замуж за Петра
там пролегала костяна тропа
медведь на ней стоял навзрыд
она кончается а волоса плетёт
и англичанка взездный вид
открыла в шляпе из кальсон
полюбовавшись справедливо
сверкнули шашки их несчастливо
да так что брызнула душа
и пташка Божия пошла на небеса дышать
все люди вскрикнули уже
так выстроили город Ржев
охотник плюнул он чудак
носил с колючками колпак
сияла за плечом коса
и был он бабка был осока
священник в городе том жил
где тумана спать бежал
вот он несёт широкий требник
