Фике, пряча лицо за варежки из лисицы, смеялась.
Иоганну бросало из стороны в сторону. Ругаясь, она цеплялась за обивку.
Шенк, закрыв глаза, мелко крестилась и целовала на четках распятие.
Теперь кибитка летела по накатанному пути. Гаврила на запятках тревожно оглядывался.
Кибитка достигла леса и понеслась по узкой лесной дороге. Никита и Гаврила издали торжествующий вопль. Никита оглянулся в последний раз, взмахнул кнутом.
Постоялый двор.
— Все! — закричал Алеша с козел. — Никита в порядке! Теперь надо, чтоб Брильи нас увидел! — Он натянул поводья.
— Увидит… Скорей! — Саша стегнул запряженных в карету лошадей. — Я догоню вас! Гони-и-и!
Карета полетела со двора. Саша бежал рядом, настегивая лошадей, потом отстал.
Хозяин с испугом наблюдал за происходящим. Ребятня жалась к отцу, с интересом следя за веселой, как им казалось, кутерьмой.
Отряд Брильи приближался. Шевалье, увидев что-то впереди, кнутом указал Жаку:
— Карета! Смотри! Вот она-а-а!..
Саша бросился в конюшню и вывел трех запасных лошадей.
За ним, вопя и хватая их за хвосты, бежал хозяин:
— Не дам! Грабители!.. Прибьют ведь меня… Сто-ой!
В снег упал брошенный Сашей кошелек. Хозяин сразу замолчал.
Уводя с собой свежих лошадей, Саша кинулся вдогонку за каретой.
Хозяин, прижимая кошелек к груди, начал загонять детей в дом.
Жена в ужасе схватила с веревок заледеневшие детские порты и рубашонки и бросилась через двор к дому. Последнее, что она увидела, — группа всадников, которые приближались к постоялому двору, и крохотное облачко от пистолетного выстрела над ними.
Вместе со звуком выстрела захлопнулась дверь.
На пустой, с вытоптанным снегом постоялый двор влетел отряд во главе с Брильи, и, казалось, предыдущая сцена повторилась наподобие шаржа.
— Лошадей!!! — громовым голосом заорал Брильи. Он цепко держал взглядом удалявшуюся карету герцогини. Перепуганные куры с шумом разлетелись по сторонам, зашлась в лае собака. На крыльцо выбежала кое-как одетая хозяйка.
— Господин, нет лошадей! — заголосила она, боясь побоев.
Жак торопливо спешился и бросился в конюшню.
— Где хозяин?
— Нет хозяина! — вопила хозяйка, плача. — Всех лошадей увели, негодяи! — Она махнула рукой вслед карете.
Брильи нетерпеливо щелкал себя хлыстом по ботфорту и, когда увидел, что Жак вывел двух измученных лошадей, зло выругался.
— Вперед! — крикнул он, боясь потерять из виду экипаж герцогини.
Алеша нахлестывал лошадей. Кони вскидывали морды, с каждым ударом набирая скорость. Ветер рвал гривы. Грязный снег летел из-под копыт.
— Но-о-о-о! Ми-илы-е-е! Но-о-о-о! — орал он, срывая голос.
Лицо Саши было напряжено, зубы ощерились в застывшей гримасе. Он припал к гриве, сливаясь с конем в единое целое.
Анастасию швыряло из одного угла кареты в другой.
Густой лес приближался с невероятной скоростью.
Отряд преследователей выскочил на дорогу. Обгоняя друг друга, конники быстро преодолевали белое пространство. Брильи вырвался вперед. Он держал рукой шляпу, чтобы ее не сорвало ветром.
Жак не отставал от своего хозяина.
Несколько головорезов скакали следом, дикими криками подбадривая лошадей.
…Карета неслась лесом. Анастасия вцепилась в обивку.
Мимо беглецов сплошной стеной скользили заснеженные деревья.
…Отряд преследователей ворвался в лес. Кони вытянулись цепочкой.
Первым мчался Брильи.
…Беглецы метались по лесу, пытаясь уйти от погони. Но голый лес и оставляемые ими свежие следы на снегу не давали возможности оторваться от преследователей.
…Брильи настегивал коня. Жак и остальные летели за ним. Они выскочили на заснеженную поляну и увидели, как у другого ее конца мчится карета с лошадьми и всадником и как она вновь въезжает в лес, теряясь из виду.
…Карета и Саша на коне проскочили по узкому мосту. Тут Саша смог опередить карету. Теперь он скакал впереди, оглядываясь на друга и делая выразительные жесты рукой. Алеша понимающе закивал головой.
…Отряд Брильи проскочил через узкий мостик.
Наконец, выбрав удобный поворот, Алеша резко развернул лошадей.
— Тпру-у-у!!!
Кони вздыбились, забирая в сторону. Карета накренилась и стала заваливаться набок.
Саша соскочил с коня и бросился к дверце кареты:
— Скорей!
Он схватил Анастасию за руку и резко рванул к себе.
Девушка выпала на снег. Саша успел отдернуть ее в сторону, и карета завалилась поперек дороги. Кони забились в постромках.
Выхватив нож, Саша четкими ударами перерезал кожаные ремни.
Освободившиеся лошади выскочили на дорогу.
Саша подсадил девушку в седло.
Тем временем Алеша невероятным усилием передвинул карету так, что она полностью перегородила путь. Уже слышался топот приближающейся погони.
Друзья выправили оглобли, заложив их за старую сосну, и тут из-за поворота вылетел отряд Брильи. Увидев завал, он изо всех сил попытался сдержать лошадь.
Друзья вскочили в седла и повернули вслед за Анастасией.
Отряд наткнулся на завал. Кони закружили на месте, сбивая друг друга.
Соскочив на землю, Жак бросился к карете.
Брильи поднял пистолет и прицелился. Перед ним маячили, удаляясь, спины. Один из всадников выглядел менее расторопным, чем другие.
Брильи перевел пистолет на эту фигуру и спустил курок.
Пуля сорвала шляпу с Анастасии. Волосы выбились из узла и разметались по ветру. Она в ужасе оглянулась.
— Анастасия?! — воскликнул изумленный Брильи и, увидев вскинутые пистолеты своих сообщников, приказал:
— Не стрелять!
Он тяжело опустился на ступеньку кареты, руки его дрожали.
— Проклятье! — с ненавистью процедил Жак и наклонился к хозяину:
— Они далеко не уйдут, господин, это дорога на мельницу. Посмотрите…
Он показал на лошадей. Загнанные лошади жадно хватали губами снег и рассыпанное зерно.
С ходу обогнув мельницу, кони врезались в высокий сугроб. Дальше дороги не было.
— Все! Конец! — отчаянно крикнул Алеша, соскакивая с седла.
Перепуганный мельник, увидев возбужденных людей, захлопнул дверь.
Все спешились. Следом за Сашей беглецы решительно вошли в помещение.
Мельник угрюмо следил за ними.
Анастасия бессильно рухнула на лавку:
— Не могу больше…
Саша задвинул засов. Алеша подтащил тяжелую скамью к двери.
На столе красовался скупой и выразительный в своей лаконичности натюрморт — золотистая луковица, краюха ржаного хлеба, бутыль с мутноватой жидкостью.
Сбросив тяжелый плащ, Алеша выложил на стол несколько монет. Хозяин молча поставил перед ними кружки и крынку с молоком.
— Пей, — сказал Саша, пододвигая к Анастасии кружку.
Анастасия начала торопливо пить молоко.
— Не спеши, теперь у нас много времени, — усмехнулся Саша.
Анастасия удивленно округлила глаза и посмотрела в окно.
— Теперь Брильи не будет торопиться, — объяснил ей, нарезая хлеб, Алеша, — он понял, что мы в мышеловке. Он даст отдохнуть своим людям и только потом возьмется за нас.
— Он уверен, что герцогиня и ее дочь — с нами, и начнет торговаться.
Зачем ему лишние осложнения? сказал Саша.
— Сколько можно валять дурака? — возразил весело Алеша. — Рано или поздно он обнаружит обман и постарается избавиться от нас. — Алеша вдруг озорно запел:
«Не придешь ты ко мне на могилку…»
— А ты чего радуешься? — мрачно спросил Саша. — Мы, может быть, в самом деле Богу душу отдадим.
— Эх, Сашка! Побывал бы ты в моей шкуре! Что такое смерть рядом с позором? Когда человек чист, ему не страшно умереть!
— Брильи не посмеет… — Анастасия с ужасом смотрела на Алешу.
— Посме-ет. — Алеша с удовольствием уплетал хлеб. — Мы стали невольными свидетелями его игры и мешали ему. У него нет выбора.
— Так же, как и у нас. — Саша плеснул в кружку мутноватой жидкости. — Нам остается одно: морочить ему голову до первой пули. Когда он поймет, что его одурачили, Никита уже будет в Риге и расскажет все! А нам только этого и надо.
Алеша вздохнул:
— У Никиты нет никаких доказательств.
Церковь.
Руки священника опустили младенца в серебряную купель.
Младенец заулыбался и схватил священника за большой золотой крест.
Священник с ласковой улыбкой смотрел на младенца.
Рядом с купелью стояли крестные родители с маленькой девочкой, взволнованной и по-взрослому торжественной от предстоящих крестин.
В православном храме шел обряд крещения. За ритуалом наблюдала из бокового притвора Фике. Чтобы лучше видеть, она иногда поднималась на цыпочки и тянула шею. Потом подошла поближе.
Священник кропил всех святой водой.
