Кто они, эти разумные существа? Если их вообще там
нет — это пессимистично. Если они выше нас — тысячи
вопросов. Если ниже — интересно ли это? Иные? Какие иные?
Такие же, как мы, — тоже надо подумать.
О каналах? Да, бесконечными лентами тянутся каналы
— синие насаждения, но нет ни гор, ни пропастей. Нет на-
19
ших рек, привольных, молодых, и нет наших морей. Везде,
куда ни глянет глаз, — невероятный цвет, голубовато-си-
ний или темно-оранжевый. Это совершенно другой, холод-
ный, неуютный мир.
Надо ли показывать, как марсиане, если они живут на
поверхности, как они, заметив корабль в своем странном
небе, волнуются? Спешат ли они к месту старта? Или же
ракетоплан садится в мертвой пустыне, и марсиане покажут-
ся нашим путникам так же недостижимыми, как глубоко-
водные рыбы в наших океанах? Может ли это быть?
Как решать в фильме проблему дыхания, тепла? Ведь,
по нашим данным, на поверхности Марса примерно то же
сегодня, что у нас на Земле на высоте 15 километров.
Если допустить самое увлекательное, что наши герои
фиксируют все свое окружение и люди на Земле все это ви-
дят, — какой создается простор для мыслей! Какими жал-
кими и уродливыми знаками отсталости покажутся тогда
еще раз колониальная политика земных империалистов,
всевозможные виды и запахи разных национализмов, войн,
блокад! Как раздвинется человеческий мир, все вырастет
на тысячу голов, все сознание подымется на сверкающую вы-
соту!
Может быть, все, что покажут телевизоры, неправда? Не
есть ли это всеобщее безумие? Всеобщий мировой гипноз?
Допустим, где-то дипломаты постановят выключить все те-
левизоры Земли! На полгода! Выключили... Все в порядке.
Все снова стало на место.
Проходит полгода. Снова включили. И снова на всех те-
левизорах одно и то же — немые изображения нового мира,
новых существ и наших героев среди них,
Будут показаны как участники фильма выдающиеся лю-
ди современности. Таким образом будет подчеркнута волную-
щая достоверность этого фантастического фильма.
Еще неизвестно, будут ли названные люди говорить что-
либо по поводу необычайного зрелища в телевизоре, или
мы покажем их на Всемирном конгрессе мира, или проиг-
раем марсианам Десятую трагическую симфонию Шоста-
ковича.
20
Возникнет тогда в новом качестве величайший из воп-
росов: что такое наша жизнь и смерть, или, правильнее, что
такое бытие? Не постучится ли в каждое сознание тогда
вселенское гармоническое нескончаемое единство?
И станет еще известно по ходу фильма: разумные суще-
ства поднялись культурно неизмеримо выше нас, жителей
Земли, только на тех планетах, где они все пришли к ком-
мунизму. Там же, где по тем или иным причинам это не уда-
лось, они выродились и, опустошив свои планеты в битвах,
погибли. Их погубили деспоты и глупцы.
Обратный полет на Землю. Земля с Марса. Приближе-
ние. Старт.
Откуда они возвратились? Из сказки? Возвратились из
других миров туда, где они родились, где им надлежит уме-
реть. Поэтому они стали на Земле на колени, потом легли
и поцеловали ее, заплакав от счастья.
Для чего все это? Что это за фантазия? Какой в ней смысл?
Можно утверждать, что это нужно для развития человече-
ства. Это новая его творческая сверхзадача, новая поэма о
вечном огне Прометея.
Эту поэму можем создать только мы, люди рождающе-
гося коммунистического общества, и никогда — наши гол-
ливудские антиподы.
Американцы сделали уже ряд картин на космическом
материале. Эти картины, переполненные сценами межпла-
нетных войн, по сути говоря, продолжают гангстерский жанр
в межпланетном масштабе. Наши враги сеют таким обра-
зом в сознании народов космический пессимизм. Несом-
ненно, это устраивает церковь. Это американский путь к
богу.
Таким образом, создание научно-фантастического филь-
ма «В глубинах Космоса» явится великолепным ответом гол-
ливудским мракобесам. Это будет фильм разумный и радо-
стный, прославляющий человеческий гений, а не гнетущий,
не подавляющий сознание людей.
Полный увлекательнейшей зрелищности, вмещающий
в себе огромные пространства, и время, и движение в про-
21
странство, то есть новое ощущение мира, он будет одина-
ково интересен и академикам и детям.
Москва, 14/VI 1954
В. Морозов, Н. Эрдман
ПОЛЕТ НА ЛУНУ
Темный парк. За деревьями виден белый купол обсерва-
тории.
Лунный свет проникает через раскрытую крышу обсер-
ватории в круглый зал, ложится на каменный пол. У телес-
копа работает ученый.
Входит старик сторож.
— Иван Иванович, тут к вам относительно Луны доби-
ваются, — говорит он старческим скрипучим голосом, обра-
щаясь к ученому.
— Относительно чего? — переспрашивает ученый, отры-
ваясь от телескопа.
— Луны.
— Кто добивается?
— Председатель Международного общества межпланет-
ных сообщений имени Циолковского, — торжественно со-
общает сторож.
— Придется принять. Попросите его, Павел Елисеевич,
— говорит ученый. Когда сторож уходит, он поправляет на
себе черную шапочку и выжидательно смотрит на дверь.
Дверь открывается, и в зал входит худенький мальчик в
пионерском галстуке.
— Простите, это вы академик Бобров?
— Нет, это уж вы меня простите, молодой человек, —
говорит ученый, выставив вперед руки с растопыренными
пальцами и как бы загораживая ими себя от посетителя. —
Не могу сейчас с вами разговаривать. Занят, занят, занят.
25
— Мне две минутки, товарищ Бобров.
— Ни одной. Занят. Мне предстоит сейчас очень важ-
ное свидание, молодой человек. С председателем Между-
народного общества межпланетных сообщений.
— Имени Циолковского? — спрашивает мальчик.
— Да.
— Так это я, — обрадованно говорит мальчик.
— Вы? — удивляется ученый.
— Да.
— Председатель?
— Да.
— Международного общества?
— Да.
— А кто же вас выбрал? — не перестает удивляться уче-
ный.
— Все Международное общество.
— А сколько же членов в вашем обществе?
— Три человека.
— Три? Так откуда же оно международное?
— Как откуда? Вот я, например, русский — Коля Хомя-
ков, — и Коля Хомяков расшаркивается перед академиком.
— Петя Терещенко — украинец, а Сэнди Робинсон — негр.
То есть он не совсем негр. У него папа негр, а мама русская.
Но я считаю, что это получается еще международнее. А вы
как считаете?
— Пожалуй, — говорит профессор, несколько ошарашен-
ный такой логикой.— А когда же, собственно, организова-
лось ваше общество?
— Уже целых четыре дня. Мы организовались как раз
на другой день после вылета ракеты Р-1 на Луну.
— Ну, теперь я все понимаю, — облегченно вздыхает
академик. — Вы интересуетесь этим полетом. Оно и не уди-
вительно — им интересуется весь мир.
